Джем отряхнул одежду от пыли.
— Радж?
— Ты что-нибудь знаешь о Венайе? По-моему, самое главное — как туда добраться.
Джем задумался.
— Если честно, Радж, я не так уж в этом уверен.
Глава 74
ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ
— О, юный принц, неужто так уж обязательно взбираться по этой длиннющей лестнице? — задыхаясь и пыхтя, жалобно проговорил калиф Оман Эльмани, задрав голову и уставившись на крышу дворца. — Я что хочу сказать... мне тоже нравится этот сад, но и внизу сады, по-моему, совсем, совсем недурственны...
— Там ковров-самолетов не имеется, внизу, — объяснил калифу джинн.
— Ковров-самолетов? Вот бы мне сейчас такой коврик! — мечтательно произнес калиф.
— Послушай, Оман, ты же должен понимать, что я не могу исполнить любое твое желание. Я не умею воскрешать мертвых. Я не могу сделать так, чтобы люди не рождались на свет. Я не могу изменить твою жизнь с самого начала, и я не могу творить ковры-самолеты всякий раз, когда тебе в голову втемяшится такая блажь. И потом, предупреждаю: не жди, что я начну завоевывать для тебя другие страны. Если уж в чем и не ошибался твой визирь, так это вот в чем, Оман: пределы. Все имеет пределы.
— Что, даже носилки нельзя пожелать? Чтобы рабы несли меня на носилках — тоже нельзя?
— Послушай, я сотворил тебе какие-никакие новенькие парадные одежды, верно? Можно сказать, ты теперь просто щеголь, а ведь был, считай, почти что голый. Давай пока ты этим удовольствуешься, ладно? Насчет рабов — с ними попозже разберемся.
— Хмпф... Ты жесток, Джафир, положительно жесток. — Калиф обиженно поджал губы, но тут же смягчился. — И все-таки я так рад, что ты вернулся, и не передать. В конце концов, ведь теперь я стану султаном, правда? Правда, не могу представить, как это я обойдусь без Хасема, но хотя бы... Ну, жизнь продолжается, верно?
— Будем надеяться, — пробормотал Джем, поднимавшийся следом. — Но ни в чем нельзя быть уверенным, точно?
Однако калиф последней фразы Джема не расслышал.
Наконец лестница закончилась и вокруг компании сомкнулись висячие сады, наполненные тысячами ароматов. Шуршала листва, свисали с ветвей душистые лианы, пестрели разноцветные цветы. Радостно вдыхая чудесные запахи, спутники пробрались сквозь густые заросли и попали в царство рощиц и гротов, лабиринтов, газонов и клумб. Именно здесь в то время, которое уже стало достоянием истории, хрупкий мальчик сидел у ног древнего старца и слушал его рассказ о тайнах юности своего отца. Именно здесь грядущей ночью, когда никто не увидит их, будут резвиться, смеяться и играть, озаренные бледным лунным светом, призрак этого хрупкого мальчика и призрак его друга.
Обойдя высокую живую изгородь, спутники не на шутку удивились, увидев, как дорогу им перебежал мальчишка-замарашка в грязной набедренной повязке.
— Да это же... Рыба! — вскрикнул Малявка.
— Кто-кто? — непонимающе спросил Джем.
Но Малявка уже бросился вслед за старым приятелем.
— Рыба, вернись!
Но первым Рыбу догнал Радуга. Пес пружинисто прыгнул и зубами стащил с мальчишки рваную набедренную повязку. По траве рассыпались монеты, мелкие безделушки и самоцветы.
Рыба покраснел от смущения, прикрылся руками.
Принцесса Бела Дона изумленно смотрела на него.
Из кустов вышли еще четверо мальчишек. Губач толкнул Рыбу в спину, чтобы тот опустился на колени. В следующий миг все мальчишки уже стояли на коленях, благоговейно склонив головы перед принцессой. На траве между ними лежали мешки с добычей. Один из них раскрылся, и было видно, что он полон золота, серебра и дорогой посуды.
— Фаха Эджо! — ахнула Амеда, узнав старого приятеля.
— Что тут такое происходит, хотелось бы знать? — догнав спутников, осведомился калиф.
Принцесса Бела Дона выгнула дугой бровь.
— Фаха Эджо, может быть, ты объяснишь?
— Ну... стражников не было. Вот мы и решили... осмотреть дворец, — смущенно пробормотал козлобородый парнишка.
Принцесса рассмеялась.
— Вижу, вы его хорошо осмотрели! Но что вы делаете здесь, в саду?
— Да мы тут подумали, что здесь можно было бы неплохо обосноваться, — ухмыльнулся Губач. — Верно я говорю, Фаха? Уж тут получше будет, чем в «Царстве Под»!
— Сравнил! — фыркнул Малявка.
— И потом, — хитро улыбаясь принцессе, предпринял попытку оправдания Фаха Эджо, — ведь твоему отцу султан не больно-то нравится, правда?
Губы принцессы тронула невеселая усмешка.
— Мальчики, боюсь, султан мертв — прежний султан. И его бедный сын тоже. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что теперь этот дворец принадлежит моему отцу. И мне.
— О, — только и сказал Фаха Эджо. — О.
Калиф нахмурил брови.
— Ну это надо же! Уже ограбили. А мы еще даже и не переехали! Джафир, я, конечно же, не думаю, что тебе стоит заковать этих мальчишек в кандалы или еще каким-то столь же милосердным образом наказать их? Хасем, спору нет, стал бы настаивать на том, чтобы их всех немедленно четвертовали. Полагаю, в память о нем, с ними так и следует поступить!
«Поддеры» дрогнули, но, прежде чем джинн успел хоть глазом моргнуть, принцесса Бела Дона взяла отца за руку, склонилась и что-то прошептала ему на ухо. А когда она отстранилась, коротышка вдруг сбросил маску суровости, просиял и радостно протянул руки к пятерым мальчишкам.
— Герои! Милые мои мальчики, да вы, оказывается, настоящие герои! — Лучисто улыбаясь, он повернулся ко всем остальным. — Знаете ли вы, что эти храбрые мальчики спасли мою дочь? И потому я приказываю, чтобы сокровища, награ... позаимствованные ими, остались при них. Более того: я назначаю их личными телохранителями моей дочери!
Амеда все это время с улыбкой смотрела на Фаха Эджо, а тут не удержалась от смеха.
— Джафир, — добавил новоявленный султан. — Как насчет того, чтобы немного приодеть их? Это тебе по силам.
— Посмотрим, посмотрим, — недовольно проворчал джинн.
Просторные зеленые газоны посреди сада, которые выглядели так зловеще прошлой ночью, теперь были залиты ярким солнцем. Оглядевшись по сторонам, Джем был готов представить, что снова угодил в мир мечты. Так хотелось улечься на пышную траву и уснуть, забыв обо всем, в облаке благоухания цветов!
Однако испытания звали Джема за собой, и не было времени мечтать и видеть сны.
Раджал с большим сомнением осмотрел ковер.
— Джем, ты уверен, что это хорошая мысль?
— Он летает, Радж, ты уж мне поверь.
— Вот как раз это-то меня и тревожит.
Они повернулись к друзьям, окружившим их. Церемонию прощания открыла принцесса Бела Дона. Она ласково обняла Джема.
