До конца открывать не стали. Юркнули в щель, замерли на пороге. Дениска потянулся в карман за фонариком.
Бледный луч нагло выхватил из неловких пальцев тьмы кусок обклеенной бумагой стенки. (Потом, приглядевшись, ребята поняли, что это не просто бумага, а обои, но настолько старые, что рисунок там давно уже смешался в одно целое с грязевыми разводами). Судя по всему, мальчики находились в прихожей — небольшой комнатенке, откуда в жилую часть вела широкая дверь.
Запертая, как выяснилось секундой спустя, на амбарный замок.
И следовало бы, наверное, им уйти, но Дениска никак не желал примириться с таким постыдным провалом. Это же надо! разведать все, высчитать, продумать, даже углядеть с дороги, не приближаясь к дому, что дверь без замка, — а вот теперь так круто обломаться! Он попросил приятеля подержать фонарик, а сам принялся за обследование замка. Новехонький, чертяка, тяжелый, в масле. Видно, кто-то недавно нацепил. Эй, да что ж там Макс светит куда попало!..
Макс, порядком заскучавший после такого обыденного финала их приключений, и в самом деле устал светить на замок (ну замок и замок, чего на него смотреть, тоже, шерлоки холмсы выискались!). Вот и повел фонариком в сторону, в дальний угол прихожей.
— Слышь, Дениска… Ты глянь!..
Дениска глянул. И с перепугу потянулся было выключить фонарик, но потом догадался, что в темноте… короче, выключать не стал. А вот палец к губам приложил: тише, мол, не шуми. Как будто Макс и так не понимал!
Зато другого Макс понять и в самом деле не мог: откуда здесь такая гора обуви? Ну, положим, не гора, но пар пятнадцать-двадцать точно наберется. И все поношенные, ни одной новенькой. Впору бы на Степаныча подумать: устроил себе, понимаешь, «рыбак» гардероб в заброшенной избушке… — так ведь не получалось подумать. Вряд ли местный «пьянычка» способен был носить одновременно обувь и женскую, и мужскую, и даже детскую. Сандалии, шлепки, пара ботинок без шнурков (один — хищно оскалился на малолетних пришлецов гвоздями), даже калоши… Можно было бы решить, что в доме кто-то есть: пришли гости, а обувку в передней оставили, чтобы пол не затаптывать.
«Ага, а потом их Степаныч, добрая душа, на замок снаружи закрыл! Чтобы не разбежались…»
— Ну, пойдем обратно или как?
Дениска растерянно дернул плечами:
— Пайдзем. Чаго тут стаубычыць?
Но фонарик выключил только когда оказались снаружи.
— Кстати, — сказал Макс, — ты запаха никакого не почувствовал?
Приятель невесело засмеялся:
— Разны запах! И ни воднаго прыемнага.
— А звериный, — не отставал Макс, — звериный запах? Как в зоопарке? Был?
— Ну, у нас, у Минску, заапарк невяличкий. Але ж штось такое было.
Остальной путь до велосипеда проделали в молчании. Дениска явно расстроился из-за неудачи, и ему было не до разговоров. А Макс размышлял.
Благо, ни Степаныч, ни кто-либо другой на велосипед не покусился: «Аист», как оставили его лежать в траве, так и лежал; на рог руля уже успели вскарабкаться две пестрые кобылки и теперь стрекотали друг другу о последних луговых сплетнях. Когда тени ребят накрыли говоруний, обе ловко выстрелились в траву: «Ладно вам, уже и посидеть нельзя!» Ехать Максу расхотелось (вернее, он уважал Денискины растроенные чувства), так что машину попросту катили за собой. Не опасаясь посторонних взглядов, ребята выбрались на дорогу и побрели к мосту.
— Ты выбачай, што так здарылася, — на Дениске прям лица не было. — Я…
— Да ладно, — отмахнулся Макс. И признался в приступе откровения: — Если честно, я бы вообще в одиночку к этому дому и близко не подошел. А ты сделал, что мог: и наружную дверь проверил, и придумал, как подкрасться, чтобы никто не заметил. Ничего, что-нибудь придумается.
— Ага, — невесело вздохнул Дениска и так посмотрел на реку (ребята как раз шли по мосту), будто всерьез размышлял, не утопиться ли, после такого-то бесславного похода.
— А знаешь, что, — наигранно бодро сказал Макс, — давай мы с тобой что-нибудь придумаем!
— Давай…
— Например… — взгляд мальчика остановился на поле, — давай сделаем пшеничные круги!
— Чаго? — кажется, решил Дениска, у приятеля в голове колесики порушились.
— Якие круги?
— Это я в журнале читал. Сейчас придем, я тебе покажу.
И Макс принялся рассказывать другу об идее, только что пришедшей ему в голову.
Мальчик и думать забыл о странном зоопарковском запахе — запахе, которого попросту не могло быть в избушке с намертво заколоченными окнами и надежно запертыми дверьми.
— Короче, все очень просто: «деревянная планка», «моток бечевки», — Макс еще раз проглядел статью и удовлетворенно покачал головой: — Как будто специально для нас написали. И даже рассказано, как их делать: «Один человек становится в центре, другой — ходит по кругу, держа бечеву с планкой на уровне колен. Колосья молодой пшеницы прогибаются…»
— А навошта «бейсбольная кепочка»? — вмешался Дениска.
Макс перечитал. И правда, в статье, кроме деревянной планки и мотка бечевки, в качестве инструментария фигурировали «примитивное оптическое устройство» и… кепка. Бейсбольная.
— Не знаю. Наверное, чтобы голову не напекло.
Дениска скептически хмыкнул.
— Зато с примитивным оптическим устройством все ясно. Это они, наверное, проверяли правильность кругов.
— Чым?
— А какая разница? — резонно вопросил Макс. — Нам-то оно не надо. Ну сделаем не круг, сделаем эллипс — и что с того? В лучшем случае напечатают в вашей районной газете. Прославитесь…
Он озабоченно посмотрел на небо и перевел взгляд на Дениску:
— Слушай, а мы сегодня успеем?
— Чаго ж не? — удивился тот. — Дзеравянная планка — есць, маток вяроуки — есць. Кепачку можно паискаць…
— Не надо. …Слушай, а нас точно никто не заметит?
— А кали и замецяць? Мы ж ня шкодзим пасевам, мы ж нават ламаць яе не будзем — так, прыгнем, каб расла у другий бок. Ды и пакуль дайдзем, якраз сцямнеець — нихто нас там и не пабачыць.
Совещание «рисовальщиков» происходило аккурат после обеда, когда оба, вернувшись после неудачной вылазки к ведьмаркиному дому, поели и отпросились у родных на улицу. Теперь вот сидели на скамеечке, журнал читали — с той самой статьей про круги на злаковых полях.
— Вяроуку и планку я абяспечу, — подытожил Дениска. — А ты забяжы да хаты, скажы дзядзе, што мы гуляць пайдзем. Абы не шукау — гэта нам не патрэбна, каб нас шукали.
— Куда сказать?
— Скажы, што на Струйную.
На Струйную так на Струйную. Они ведь и в самом деле к Струйной пойдут. Только свернут раньше (так Дениска объяснил). Поэтому и никакого особенного обмана тут нету.
Кажется, дядя поверил.
На сей раз пошли пешком — на велосипеде были бы слишком заметны. По дороге мальчики смаковали свой будущий триумф:
— Нет, только представь: в газете, на первой странице, с фотографией!..
— Ага, а яшчэ и прозвишча дадуць: такий-сякий растудынавич. Па целику пакажуць.
— И никто в целом мире не будет знать, что на самом-то деле это никакие не НЛО навертели!
— И ня вожыки!..
