— Как Вам удалось их пригласить?
— Это и есть Искусство. Я шепнул на ухо каждому, что придет именно тот человек, который ему больше всех необходим: продавцу — покупатель, банкроту — юрист и так далее. И они поверили! А затем они начали оглядываться по сторонам, знакомиться. Например, продавец ждал, что найдет покупателя, а в результате сам находил его.
— Звучит нереально, — заметил я.
— Абсолютно нереально! Я сделал ставку на полную невозможность — и выиграл.
Пока никто не верит в какую-то идею, можно смело ею пользоваться, и при должной стратегии она принесет плоды.
— Какую стратегию Вы имеете ввиду?
— Тот дух, что наполняет твое предприятие. Я подобрал людей и научил их готовить чай — так, как учила тебя Тара. Мне не нужны были повара — я искал людей, которые проникнутся нужным мне чувством. И они нашлись. Я натаскивал их, как тебя — Халид. По моему замыслу, «Дом Чая» должен был стать своего рода сектой, объединенной единым духом.
— Но при чем здесь бизнес? — в недоумении спросил я.
— Бизнес — один из путей Искусства. Слушай дальше. Люди почувствовали, что здесь что-то не так: нет выпивки, нет стриптиза, а руководит всем загадочный индус. Уж поверь мне, я умею быть загадочным. Они приходили сюда не отдыхать — они заключали сделки и пили чай, приготовленный так, как им это было нужно. Все сделки, заключенные в «Доме Чая», заканчивались удачей. Через некоторое время мне стали предлагать проценты от сделок, считая, что у меня счастливая рука.
Другие люди брались вкладывать мои деньги в выгодные проекты. Ничего не понимая в бизнесе, я стал богат. И все это благодаря тому, что «Дом Чая» — счастливое место.
— Как оно стало счастливым?
— Благодаря духу и стратегии. Я ни в чем не отошел от своего внутреннего чувства, когда создавал «Дом Чая», и сумел передать это чувство другим. Это и есть стратегия — сохранять дух.
— Ничего не понимаю, — задумчиво произнес я. — Неужели наши бизнесмены поймались на такую удочку?
— Это никакая не удочка, — заметил Рам. — Я никого не обманываю. Именно поэтому сюда приходят люди — они чувствуют, что здесь их не обманут. И здесь ничего от них не хотят: чай стоит копейки. Я не зарабатываю ни гроша: все деньги я получаю в дар. И предоставляю другим распоряжаться ими.
— И тебя ни разу не обманули?
— Нет. А все потому, что я не гонюсь за прибылью, за выгодой. Я помогаю, вернее, не мешаю людям заниматься их делами. Они ничего не понимают, и считают, что я знаю волшебное слово. Большинство из них в душе осталось детьми. Они верят в чудеса.
— Кстати, как чай? — спросил я, понимая, что разговор окончен.
— Неважный, — ласково ответил Рам. — Ученики Тары — все бестолковые.
ГЛАВА 6. ТАРА
По правде говоря, я не поверил ни одному слову Рама. Казалось, он что-то скрывает; «Дом Чая» выглядел странным и весьма сомнительным заведением. Я поделился своими сомнениями с Тарой.
— Свами никогда не говорит неправды, — заявила она. — Но не обязан говорить и всей правды. Ты должен знать только то, что нужно тебе, иначе запутаешься и пойдешь по ложному пути.
Кстати, мы с Тарой уже перешли на ты — я бы назвал это большим достижением.
Наши отношения никак не хотели строиться по принципу учитель-ученик, несмотря на то, что Тара прикладывала все усилия. Все больше она увлекала меня как женщина — сильная, умная и дьявольски очаровательная. Когда выяснилось, что мы почти ровесники, дело и вовсе встало. Я проводил с ней целые дни, но не стремился ничему научиться, скорее наоборот — пытался втянуть Тару в свою игру, найти к ней ключи.
Тара сопротивлялась как могла, и ей это удавалось вполне. Она не принимала комплименты, отказывалась от цветов и подарков и была сама неприступность.
Впрочем, я не был уверен в искренности этой девушки-робеспьера: по-моему, она чувствовала давление Свами. Однажды разговор зашел именно о нем.
— Почему ты называешь его Свами? — не без ехидства спросил я. — Разве он тебе не отец?
Вопрос задел Тару. В глазах сверкнули огоньки, она чуть зарделась, и от этого стала еще прекраснее.
— Свами Рам… не родной отец мне, — нехотя проговорила она. — Я не знаю своих родителей и не желаю знать. В столице меня подбросили к дверям посольства.
— Почему посольства? — недоуменно спросил я.
— Посмотри на меня, — она провела кончиками пальцев по лицу. — Вероятно, мой настоящий отец был индус. Такие истории случаются на каждом шагу. Я думаю, он бросил мою мать, а та, надеясь, что ребенку будет уготована лучшая доля, принесла его к посольству. И исчезла.
Я нежно тронул ее за руку. К удивлению, рука не отдернулась. Тара грустно посмотрела на меня и погладила по лицу.
— Свами работал переводчиком в посольстве. Он взял меня на воспитание, но даже формально я никогда не была его дочерью. Он сделал для меня очень много, научил почти всему, что я умею сейчас. Тому, чему пытаюсь научить тебя.
Тара внимательно вглядывалась в мое лицо, словно ища поддержки. Было странно видеть ее слабой и беззащитной.
— Девочка моя, — прошептал я и взял ее голову в ладони. Она чмокнула меня в нос и отстранилась.
— Ну-ну, — с легкой укоризной произнесла Тара. — Ты не выслушал историю до конца. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он отдал меня одному человеку…
— Как отдал? — недоуменно брякнул я.
— Можно сказать, замуж. Ты же знаешь, на востоке — это нормально.
— Не вижу ничего нормального, — я возмутился. — Ты говришь, отдал — как вещь.
— Не стоит судить по себе, — голос Тары стал жестче. — Я никогда не была вещью! Даже в двенадцать лет.
— Извини.
— Ничего. Этот человек был афганец, мастер ножа. Он учил меня воинскому искусству.
— И, конечно, спал с тобой, двенадцатилетней, — не удержался я.
— Не вижу в этом ничего дурного, — спокойно ответила Тара. — У нас с тобой разные представления о сексе. Он учил меня быть воином, а научил любви.
— Его звали… — меня охватили нехорошие предчувствия.
— Халид, — улыбнулась она. — Твоя интуиция тебя не обманывает.
Словно пораженный громом, я взирал на Тару, затем достал сигареты и нервно закурил, пуская дым в открутое окно.
— Что ты разволновался? — поинтересовалась она, и я не нашелся, что ответить.
— Тебя, наверняка, удивит, что Свами тоже любил меня, — произнесла Тара. — Мы все — одна семья, и отношения между нами немного не увязываются с твоими концепциями. Свами всегда был Свами; он — наш общий отец и наставник.
— Кто это — вы? Шведская семья? Секта?
— Ты можешь назвать, как хочешь. Когда-то ты, отказавшись от пути Ножа, отказался войти в семью. Затем волею судьбы ты снова пришел к нам; тебя привела женщина, а это — добрый знак. В любой момент ты можешь покинуть нас — твой путь Искусства непредсказуем, как и любой другой путь. Я, например, рассталась с Халидом, хотя Свами был против.
