Избраное

Христофор Иваныч! Сказка прямо!
Автор добрых тридцати трудов
Нас берет на поиски вольфрама.
«Самых, – говорит, – беру орлов».

Есть речушка со смешным названьем…
Вспомнил: «Каква»… Знаешь, лес… Урал…
Наших трое: Лешка, я и Таня…
Впрочем, это я уже сказал…

Нам на все три месяца даны.
– Эх, Андрюшка, мне ли привыкать!
Тот, кто ждал любимого с войны,
Уж, поверь мне, научился ждать.

У Галины крыльями ресницы,
А глаза – два темных василька.
Улыбнется Галя – и река,
Улицы, деревья, облака –
Все в глазах смеется и дробится.

Вышло так: вдруг кем-то почему-то
Был маршрут «проверен», «уточнен»,
И отъезд в последнюю минуту
На день раньше был перенесен.

Как тут быть? Галинки нету дома,
А сегодня ехать… Вот задача!
Он поспешно позвонил знакомым,
На работу – всюду неудача!

Вещи все уложены давно
Нежными стараниями Гали.
Он письмо оставит. Решено.
И жену дождется на вокзале.

И сейчас вот быстро вдоль вагона
Он шагает, теребя усы,
То и дело глядя на часы,
Что сияют в глубине перрона.

Пять минут… Ведь это очень мало…
А Галины до сих пор все нет.
Может быть, письма не прочитала?
Где-то задержалась? В чем секрет?!

– Эй, Андрюша, погоди немножко! –
И с площадки, прожевав галету,
Быстро спрыгнул веснушчатый Лешка. –
Знаешь, есть счастливая примета:

Эта вот платформа – номер три.
И вагон наш третий… Нет, серьезно…
Место третье у тебя, смотри!
Поезд тоже третий… Грандиозно!

Стой! И три минуты до отхода!
Ты счастливец! Вот взгляни, сейчас
Из гудящей сутолки народа
Вспыхнет пара темно-синих глаз…

Я ведь знаю, будет все в порядке.
Галя – это ж золотник урана! –
В это время вышла на площадку
Статная, высокая Татьяна.

На друзей спокойно поглядела
И сказала: – Граждане, в вагон!
Христофор Иваныч возмущен.
Был свисток, и тут стоять не дело.

Взгляд похож нередко на людей:
Тот в улыбке доброй расплывется,
Этот строг и важен, как музей,
Тот сердит, а этот вон смеется…

Танин взгляд был чем-то вроде лорда:
Не смеялся он и не страдал,
А при встрече холодно и гордо
Словно б вам два пальца подавал.

2