Под самой крышей, над всеми нами Жил летчик с нелегкой судьбой своей, С парализованными ногами, Влюбленный в небо и голубей. Они ему были дороже хлеба, Всего вероятнее, потому, Что были связными меж ним и небом И синь высоты приносили ему. А в доме напротив, окошко в окошко, Меж теткой и кучей рыбацких снастей Жил его друг – конопатый Лешка, Красневший при девушках до ушей. А те, на «Розе», народ языкатый, Окружат в столовке его порой: – Алешка, ты что же еще не женатый? Тот вспыхнет, сразу алей заката, И брякнет: – Боюсь еще… молодой… Шутки как шутки, и парень как парень, Пройди – и не вспомнится никогда. И все-таки как я ему благодарен За что-то светлое навсегда! Каждое утро перед работой Он к другу бежал на его этаж, Входил и шутя козырял пилоту: – Лифт подан. Пожалте дышать на пляж!.. А лифта-то в доме как раз и не было. Вот в этом и пряталась вся беда. Лишь «бодрая юность» по лестницам бегала, Легко, «как по нотам», туда-сюда… А летчику просто была б хана: Попробуй в скверик попасть к воротам! Но лифт объявился. Не бойтесь. Вот он! Плечи Алешкины и спина! И бросьте дурацкие благодарности И вздохи с неловкостью пополам! Дружба не терпит сентиментальности, А вы вот, спеша на работу, по крайности, Лучше б не топали по цветам! Итак, «лифт» подан! И вот, шагая Медленно в утренней тишине, Держась за перила, ступеньки считает: Одна – вторая, одна – вторая, Лешка с товарищем на спине… Сто двадцать ступеней. Пять этажей. Это любому из нас понятно. Подобным маршрутом не раз, вероятно, Вы шли и с гостями и без гостей. Когда же с кладью любого сорта Не больше пуда и то лишь раз Случится подняться нам в дом подчас – Мы чуть ли не мир посылаем к черту. А тут – человек, а тут – ежедневно, И в зной, и в холод: «Пошли, держись!» Сто двадцать трудных, как бой, ступеней! Сто двадцать – вверх и сто двадцать – вниз! Вынесет друга, усадит в сквере, Шутливо укутает потеплей, Из клетки вытащит голубей: – Ну все! Если что, присылай «курьера»! «Курьер» – это кто-нибудь из ребят. Чуть что, на фабрике объявляется: – Алеша, Мохнач прилетел назад! – Алеша, скорей! Гроза начинается! А тот все знает и сам. Чутьем. – Спасибо, курносый, ты просто гений! – И туча не брызнет еще дождем, А он во дворе: – Не замерз? Идем! –
