Данный подход к определению сферы действия личного статута юридического лица является преобладающим также в зарубежном законодательстве, судебной практике и доктрине. В частности, известный немецкий коллизионист Л. Раапе отмечает, что «личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица как такового. Он решает, как далеко простирается правоспособность юридического лица… какие органы могут действовать за юридическое лицо, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, какие права и обязанности вытекают из членства в обществе, по каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д.»[17].
В соответствии со ст. 155 Закона Швейцарии 1987 г. о международном частном праве, который является одной из наиболее совершенных и полных современных кодификаций в этой области, личный статут юридического лица (товарищества) определяет:
a) юридическую природу товарищества;
b) порядок учреждения и ликвидации;
c) гражданскую право— и дееспособность;
d) правила о фирме или наименовании;
e) организационную структуру;
f) внутренние отношения в товариществе, в частности отношения между товариществом и его участниками;
g) ответственность за нарушение норм корпоративного права;
h) ответственность по обязательствам товарищества;
i) полномочия лиц, действующих от имени товарищества в соответствии с построением его организационной структуры.
Аналогичные определения сферы действия личного статута юридического лица можно найти также в ст. 25 Закона Италии 1995 г. «О реформе итальянской системы международного частного права», ст. 33 Гражданского кодекса Португалии 1966 г., ст. 42 Закона Румынии 1992 г. «Применительно к регулированию отношений международного частного права»[18] .
Таким образом, мы видим, что личный статут юридического лица используется для решения вопросов частноправового характера, которые касаются установления правового положения иностранного юридического лица как самостоятельного субъекта права, участвующего в имущественном обороте.
Вместе с тем любому государству необходимо обозначить юридические лица, которые подпадают под юрисдикцию данного государства, на которых распространяет свое действие весь массив существующих на его территории правовых предписаний. Для этого государство стремится установить с тем или иным юридическим лицом некую политико-правовую связь, которая позволяет определить принадлежность юридического лица к данному государству, квалифицировать его как «свое», «отечественное». Это явление принято называть национальностью юридического лица.
Однако в отличие от физических лиц четкое определение категории «национальность юридического лица» дать чрезвычайно трудно. Применительно к физическим лицам успешно используется публично-правовой по своей природе институт гражданства (подданства). Наделение лица статусом гражданина того или иного государства получает автоматическое признание со стороны всех остальных государств мира, что позволяет успешно использовать институт гражданства как в публично-правовых нормах, так и в коллизионных привязках[19]. К сожалению, в отношении юридических лиц не существует аналогичного публично-правового института определения государственной принадлежности («национальности»), признаваемого всеми государствами мира. Законодатель каждой отдельной страны вынужден выстраивать собственную систему правовых норм, позволяющую определить национальность юридического лица.
Отсутствие общепризнанного определения национальности юридического лица и сферы применения этого института с неизбежностью вызывает путаницу как в теоретических работах, так и в правоприменительной деятельности. Возникает закономерный вопрос о соотношении понятий «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». Влитературе нет единства мнений по поставленному вопросу.
Авторы, рассматривающие данную проблему, сходятся лишь в том, что термин «национальность» имеет очень большую долю условности. «Почти везде признано, что в данном случае можно говорить о национальности лишь в переносном смысле, а не в первоначальном смысле этого слова, имеющем в виду физическое существо»[20], — отмечает Л. Раапе. М. Иссад указывает, что «более нейтральны термины „правовая связь“, „принадлежность“; они, во всяком случае, более соответствуют реальности. Но термин „национальность“ слишком часто используется, чтобы можно было от него отказаться»[21].
Большая часть авторов отождествляет указанные понятия. Так, Ю. М. Юмашев пишет: «Проблема „национальности“ компании— прежде всего проблема ее юридического статуса… „Национальность“ компаний, таким образом, показывает, закон какого государства является ее „личным законом“ или „личным статутом“… Иными словами, проблема „национальности“ сводится к отысканию „личного статута“ компаний, регламентирующего их правовой статус»[22]. В.П. Звеков указывает, что «личный закон юридического лица определяет его государственную принадлежность, „национальность“ и решает на этой основе вопросы его статута»[23]. М.М. Богуславский считает, что «личный закон юридического лица определяется его национальностью»[24]. Л. Раапе ограничивается указанием на то, что, «как правило, личный статут и национальность юридического лица совпадают»[25] .
Л. П. Ануфриева, перу которой принадлежит наиболее объемный современный отечественный учебник по международному частному праву, полагает, что «категория „национальности“ применительно к юридическим лицам является условной, неточной, используемой в определенной мере лишь в целях удобства, краткости, обиходного употребления, и в юридическом отношении не может рассматриваться как надлежащая для целей обращения к ней при характеристики юридических лиц… Что касается понятий, правомерно и юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним прежде всего следует отнести категорию „личного статута“ юридического лица»[26].
Приведенные выше позиции различных исследователей мало что проясняют с научной и практической точек зрения. То упорство, с которым законодательство и судебная практика используют понятие «национальность юридического лица», не позволяет ограничиваться лишь констатациями условности и некорректности рассматриваемой категории.
На наш взгляд, с научных позиций необходимо попытаться разграничить понятия «личный статут юридического лица» и «национальность юридического лица». Можно предложить следующие критерии разграничения этих понятий. В первую очередь рассматриваемые понятия имеют различные сферы применения. Как уже было сказано выше, понятие «личный статут юридического лица» используется для решения вопросов исключительно частноправового характера. Это категория, которая применяется в науке международного частного права и имеет отношение только к коллизионно-правовому регулированию. Категория же «национальности юридического лица» имеет гораздо более широкую область применения, которая затрагивает прежде всего публично-правовые институты.
Голландский ученый проф. Ван Хекке выделяет три отрасли права, в рамках которых трактуется проблема национальности юридического лица: во-первых, административное право, куда автор включает и так называемое право иностранцев, устанавливающее, например, запрет или ограничение для любых иностранных лиц на занятие определенной деятельностью (банковской, строительной и т.д.); во-вторых, международное право, определяющее, на какие юридические лица распространяются условия соответствующего межгосударственного договора или право данного государства на оказание дипломатической защиты и т.д.; и, в-третьих, коллизионное право, нормы которого должны определять личный закон, или статут юридического лица. Причем в зависимости от целей выявления государственной принадлежности юридического лица в рамках одной и той же правовой системы подчас используются различные критерии и признаки[27]. К аналогичному выводу
