мыслящими существами, поднявшимися над стихией звериных инстинктов; как ни примитивно было их мышление, оно существовало: древнейшие люди уже пытались сопоставлять, находить, придумывать.
Уже несколько дней из кратера вулкана, закрывая небо, поднимался столб дыма. Иногда, словно предупреждая все живое о пробуждении огненной горы, содрогалась земля.
Племя кочующих первобытных людей наблюдало за ней с любопытством, но за грохотом и дымом ничего не следовало, и люди продолжали свои поиски. Между тем столб дыма разрастался, становясь все темнее, нараставший гул пугал, и людям хотелось уйти подальше от этой горы.
Вдруг оглушительный подземный грохот возвестил, что вулкан ожил. Столб черного дыма вырвался из кратера, в небо полетели грязь, пепел, обломки камней и комья раскаленной лавы. С вершины по склонам поползло ядовитое облако газа, которое не оставляло за собой ничего живого. И вот уже, растекаясь по склонам, шипя, сжигая все на своем пути, хлынули вниз потоки лавы.
Гигантская туча пыли и пепла затмила солнце. Первобытные люди мчались к лесу, чтобы укрыться от огня и дыма.
Из кратера вулкана рвались к небу языки пламени, ползли потоки лавы и газов, со свистом вылетали лапилли — комья застывшей лавы. Один из таких почти превратившихся в камень обломков обрушился на бегущего человека. Смерть наступила мгновенно. И он навсегда остался там, где его настиг удар. А соплеменники погибшего успели добежать до леса и укрыться в нем.
Шло время. Все живое избегало сожженной земли, смрада отравивших ее газов, дыма тлеющей травы. Труп человека, застигнутого извержением, быстро разлагался под палящими лучами тропического солнца.
Но вот тучи затянули небо и хлынул проливной дождь. Иссушенная земля напилась досыта и уже не могла вбирать в себя воду, а ливень все продолжался. Река вышла из берегов. Вода смыла останки, понесла с собой и сбросила там, где поток ослабел. Их покрыло глиной, песком и пеплом.
Погиб ли первобытный человек при извержении вулкана или что-то другое послужило причиной его смерти, но так или иначе то, что сохранилось от его скелета, было найдено спустя несколько десятков тысяч лет и поразило ученых, вызвав среди них серьезные разногласия.
Небольшой поселок Триниль на реке Соло, протекающей по острову Ява, где были обнаружены части скелета, стал одной из самых известных антропологических сокровищниц. Именно здесь впервые были найдены кости питекантропа — одного из наиболее древних и примитивных представителей человеческого рода.
Мне хочется рассказать об истории этой находки.
Шел 1859 год, когда английский естествоиспытатель Чарльз Дарвин издал свою знаменитую книгу «О происхождении видов путем естественного отбора». Основываясь на фактах, собранных за пять лет кругосветного путешествия на корабле «Бигль», и на богатом опыте сельскохозяйственной практики, Дарвин выступил со своей эволюционной теорией, поставившей естествознание на совершенно новую и надежную основу.
В книге Дарвина впервые приводились убедительные доказательства того, что растительный и животный мир возник не в результате божественного акта творения. Вопреки утверждениям знаменитого шведского натуралиста Карла Линнея (и многих его единомышленников) этот мир не является неизменным. Наоборот, на протяжении геологических эпох он непрерывно изменялся от простейших форм к сложным, все более совершенным. Эти эволюционные изменения происходили всегда в результате естественных причин, подчинялись естественным закономерностям, действующим и сегодня.
Теория Дарвина взбудоражила умы. Большинство ученых немедленно выступили против Дарвина, многие заняли выжидательную позицию и лишь кое-кто приветствовал новое учение, стал его последователем и убежденным борцом за его признание.
Провозглашенная Дарвином теория опрокидывала устоявшиеся представления, выбивала из привычной колеи, — принять эту новую веру многим было нелегко.
Примечательно, что в «Происхождении видов» Дарвин совершенно не говорит о человеке, разумеется, намеренно: в письме к одному из друзей ученых он признается, что обошел вопрос о происхождении человека от древних обезьян потому, что эта проблема затрагивает слишком много предрассудков. И тем не менее мы находим в его книжке такую фразу: «Свет озарит и происхождение человека, и его историю». В этих обыденных словах достаточно четко выражена мысль, что и человек является плодом эволюционного прогресса.
Среди страстных приверженцев Дарвина, с самого начала распространивших его учение и на человека, был известный немецкий ученый Эрнст Геккель, профессор Иенского университета. В своей книге «Естественная история мироздания» он дал полное, хотя и основанное на предположениях, родословное древо человека и научно аргументировал с точки зрения эволюции существование переходной формы между человекообразными обезьянами и человеком. Эту гипотетическую особь Геккель назвал
И только в 90-х годах прошлого столетия появился исследователь, который решил добыть эти доказательства, — Эжен Дюбуа.
Дюбуа родился 28 января 1858 года. Окончив университет в Амстердаме, где он изучал естествознание и медицину, Дюбуа поступил ассистентом к выдающемуся анатому Максу Фюрбрингеру. Еще в годы учебы Дюбуа с интересом следил за борьбой вокруг признания эволюционного учения и роли эволюции в происхождении человека. Горячий сторонник теории Дарвина, он сразу ухватился за гипотезу Геккеля о питекантропе. Дюбуа поверил в существование питекантропа. Он был твердо убежден, что подтверждение этой гипотезы послужит лучшим доказательством истинности эволюционного учения Дарвина.
Первое препятствие было уже само по себе достаточно серьезным: Дюбуа не знал, где искать. Но однажды он прочел в научном журнале статью, которая утверждала, что если уж верить в существо, стоявшее между животными и человеком, то искать его кости можно только на островах Малайского архипелага. Лишь там живут гиббоны — единственная группа обезьян, которая имеет какое-то отношение к человеку. Вскоре Дюбуа узнал, что на острове Суматра обнаружены позднетретичные млекопитающие, и окончательно решил, что питекантропа следует искать на Малайском архипелаге. Дюбуа считал, что питекантроп мог жить в конце третичного периода.
Однако все ходатайства Дюбуа об оказании финансовой поддержки экспедиции за питекантропом оставались без ответа. Сам Дюбуа не был состоятельным человеком, но обладал таким ценным качеством, как упорство исследователя. Он решил оставить работу в университете и поступить врачом в голландскую колониальную армию. Фюрбрингер, которому Дюбуа сообщил о своих намерениях, дружески отговаривал молодого ученого, убеждая, что многолетнее пребывание в экваториальной Азии погубит его
