Лежит в поле лошадиная голова. Прибежала мышка-норышка[4] и спрашивает: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» Никто не отзывается. Вот она вошла и стала жить в лошадиной голове. Пришла лягушка-квакушка: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» – «Я, мышка-норышка; а ты кто?» – «А я лягушка-квакушка». – «Ступай ко мне жить». Вошла лягушка, и стали себе вдвоем жить. Прибежал заяц: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» – «Я, мышка-норышка, да лягушка-квакушка; а ты кто?» – «А я на горе увертыш». – «Ступай к нам». Стали они втроем жить.
Прибежала лисица: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» – «Мышка-норышка, лягушка-квакушка, на горе увертыш; а ты кто?» – «А я везде поскокиш». – «Иди к нам». Стали четверо жить. Пришел волк: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» – «Мышка-норышка, лягушка-квакушка, на горе увертыш, везде поскокиш; а ты кто?» – «А я из-за кустов хватыш». – «Иди к нам». Стали пятеро жить. Вот приходит к ним медведь: «Терем-теремок! Кто в тереме живет?» – «Мышка-норышка, лягушка-квакушка, на горе увертыш, везде поскокиш, из-за кустов хватыш». – «А я всех вас давишь!» – сел на голову и раздавил всех.
Мизгирь
[1]
В стары годы, в старопрежние, в красну вёсну, в теплые лета сделалась такая соморота[2], в мире тягота: стали проявляться комары да мошки, людей кусать, горячую кровь пропускать. Проявился мизгирь, удалой добрый мо'лодец, стал ножками трясти да мерёжки [3] плести, ставить на пути, на дорожки, куда летают комары да мошки. Муха грязна, строка[4] некошна[5], полетела, да чуть не пала, да к мизгирю в сеть попала; то[6] ее мизгирь стал бить, да губить, да за горло давить. Муха мизгирю возмолилася: «Батюшка мизгирь! Не бей ты меня, не губи ты меня; у меня много будет детей сиротать, по дворам ходить и собак дразнить». То ее мизгирь опустил; она полетела, забунчала[7], известила всем комарам и мошкам: «Ой еси вы, комары и мошки! Убирайтесь под осиново корище[8]: проявился мизгирь, стал ножками трясти, мерёжки плести, ставить на пути, на дорожки, куды летают комары да мошки; всех изловит!» Они полетели, забились под осиново корище, лежат яко мертвы.
Мизгирь пошел, нашел сверчка, таракана и клопа: «Ты, сверчок, сядь на кочок[9] испивать табачок; а ты, таракан, ударь в барабан; а ты, клоп-блинник, поди под осиново корище, проложь про меня, мизгиря-борца, добра молодца, такую славу, что мизгиря-борца, добра молодца, в живе нет: в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе, и плаху раскололи». Сверчок сел на кочок испивать табачок, а таракан ударил в барабан; клоп-блинник пошел под осиново корище, говорит: «Что запали, лежите яко мертвы? Ведь мизгиря-борца, добра молодца, в живе нет: в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе, и плаху раскололи». Они возрадовались и возвеселились, по' трою[10] перекрестились, полетели, чуть не пали, да к мизгирю все в сеть попали. Он и говорит: «Что вы очень мелки! Почаще бы ко мне в гости бывали, пивца-винца испивали и нам бы подавали!»
В нынешние времена проявилась нова ромода[11]: комары, мухи летали, в кринках молоко болтали. Мизгирь на то осердился, на спину ложился; наставил мерёжки на все пути-дорожки. Летит пестрая оса, честна'я вдова; сверху пала, в сеть попала. Мизгирь подскочил да голову отрубил. Собирались комары да мухи: кто попом, кто скудельником[12], а кто плакальщиком; отпели кости, положили в трошни[13], понесли те кости в село Комарово. Звонят в Переборе – слышно в Моргунове, колокола клык – просят сто пуд лык.
Пузырь, соломинка и лапоть
Жили-были пузырь, соломина и лапоть; пошли они в лес дрова рубить, дошли до реки, не знают: как через реку перейти? Лапоть говорит пузырю: «Пузырь, давай на тебе переплывем!» – «Нет, лапоть, пусть лучше соломинка перетянется с берега на берег, а мы перейдем по ней». Соломинка перетянулась; лапоть пошел по ней, она и переломилась. Лапоть упал в воду, а пузырь хохотал, хохотал, да и лопнул!
Шли два старика по дорожке и зашли в пустую избушку согреться на печке: пузырек да бородка. Посылает пузырек бородку: «Поди, добудь огонька!» Бородка пошла, дунула на огонек и пыхнула; а пузырек хохотал да хохотал, пал с печки и лопнул.
Репка
Посеял дедка репку; пошел репку рвать, захватился за репку: тянет-потянет, вытянуть не может! Со'звал дедка бабку; бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла внучка; внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла сучка; сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! Пришла но'га (?). Но'га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут!
Пришла дру'га но'га; дру'га но'га за но'гу, но'га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут, вытянуть не можут! (и так далее до пятой но'ги). Пришла пя'та но'га. Пять ног за четыре, четыре но'ги за три, три но'ги за две, две но'ги за но'гу, но'га за сучку, сучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, тянут-потянут: вытянули репку!
Грибы
