— Это как посмотреть, — отозвался Оп.
Максвелл еще раз подергал очки и надвинул их на глаза.
И поглядел на Артефакт.
В этом слитке черноты было что-то. Линии, очертания… непонятные формы. Артефакт перестал быть просто сгустком непроницаемой тьмы, отражающим любые попытки проникнуть в него извне, ничего не приемлющим и ничего не открывающим, словно он был вещью в себе, инородным телом во вселенной.
Максвелл завертел головой, стараясь найти наиболее удобный угол зрения, чтобы разобраться в том, что увидел. Во всяком случае, это не записи… Нет, это что-то совсем другое! Он нащупал винт фокусировки и попробовал изменить настройку,
— В чем дело? — спросила Кэрол.
— Не понимаю…
И в то же мгновение он понял. И увидел. В уголке бруса виднелась лапа, покрытая радужной пленкой… или кожей… или чешуей, с когтями, сверкающими, как алмазы. И эта лапа… шевелилась и дергалась, словно стараясь высвободиться и дотянуться до него.
Максвелл вздрогнул, инстинктивно отпрянул и вдруг почувствовал, что падает. Он попытался извернуться так, чтобы не удариться затылком. Его плечо задело бархатный канат, и стойки с грохотом опрокинулись на пол. Однако канат успел спружинить, и Максвелл упал на бок, чуть не сломав ключицу, но зато его голова не коснулась каменного пола. Он рывком сдвинул очки в сторону, чтобы освободить глаза.
Артефакт над ним стремительно изменялся. Из сгустка тьмы возникало что-то, свивалось и билось в судорожном стремлении вырваться на свободу. Что-то живое, полное буйной энергии, ослепительно прекрасное.
Изящная, вытянутая вперед голова, зубчатый гребень, сбегающий от лба по шее и спине. Могучая грудь, продолговатое туловище с полусложенными крыльями, красиво изогнутые передние лапы с алмазными когтями. Сказочное создание сверкало и переливалось всеми цветами радуги в ярком свете ламп, нацеленных на Артефакт — вернее, на то место, где раньше был Артефакт. И каждая сияющая чешуйка была зеркальцем, отражающим пучки бронзовых, золотых, оранжевых и голубых лучей.
Дракон, подумал Максвелл. Дракон, возникший из черноты Артефакта! Дракон, наконец обретший свободу после миллионов лет заключения в сгустке мрака.
Дракон! После стольких лет поисков, размышлений, неудач он всетаки увидел живого дракона!
И совсем не такого, каким он рисовался его воображению, не прозаическое создание из плоти и чешуи, но великолепнейший символ. Символ дней расцвета хрустальной планеты, а может быть, и всей той вселенной, которая канула в небытие, уступая место новой, нашей Вселенной, — древний, легендарный современник тех странных, необыкновенных рас, захиревшими жалкими потомками которых были гоблины, тролли, феи и баньши. Существо, название которого передавалось от отца к сыну тысячами и тысячами поколений, но которого до этой минуты не видел ни один человек.
Возле одной из упавших стоек замер Оп, с ужасом и удивлением глядя вверх — его кривые ноги были полусогнуты, точно он окаменел, готовясь к прыжку, окорокообразные руки свисали по бокам, пальцы были искривлены, как когти. Сильвестр припал к полу, разинув пасть, ощерив клыки. На его лапах под густой шерстью вздулись узлы мышц. Он был готов нападать и защищаться.
На плечо Максвелла легла ладонь, и он резко повернулся.
— Это дракон? — спросила Кэрол.
Ее голос был странен: точно она боялась этого слова, точно лишь с большим трудом заставила себя произнести его. Она глядела не на Максвелла, а вверх — на дракона, который, по-видимому, уже закончил свою трансформацию.
Дракон дернул длинным гибким хвостом, и Оп неуклюже припал к полу, увертываясь от удара.
Сильвестр яростно зашипел и пополз вперед.
— Сильвестр! Не смей! — крикнул Максвелл.
Оп поспешно кинулся вперед на четвереньках и ухватил Сильвестра за заднюю лапу.
— Да скажите ему что-нибудь! — потребовал Максвелл, поворачиваясь к Кэрол. — Если этот идиот сцепится с ним, произойдет черт знает что!
— Сильвестр Опа не тронет, можете не опасаться!
— Причем тут Оп? Я говорю о драконе. Если он прыгнет на дракона…
Из темноты донесся разъяренный вопль и топот ног.
— Что вы тут затеяли? — загремел сторож, выбегая на свет.
Дракон повернулся на пьедестале и соскользнул с него навстречу сторожу.
— Берегись! — рявкнул. Оп, держа лапу Сильвестра железной хваткой.
Дракон двигался осторожной, почти семенящей походкой, вопросительно наклонив голову. Он взмахнул хвостом и смел на пол полдюжины чаш и кувшинов. Раздался оглушительный треск, блестящие черепки брызнули во все стороны.
— Эй, прекратите! — крикнул сторож и, по-видимому, только тут заметил дракона. Он взвизгнул и кинулся наутек. Дракон неторопливо затрусил за ним, с любопытством вытягивая шею. Его продвижение по залам музея сопровождалось грохотом и звоном.
— Если мы не уберем его отсюда, — заявил Максвелл, — тут скоро не останется ни одного целого экспоната. При таких темпах ему на это потребуется не больше пятнадцати минут. Он сотрет весь музей в порошок. И ради всего святого, Оп, не выпусти Сильвестра. Нам только не хватает боя тигра с драконом!
Он поднялся с пола, снял с головы аппарат и сунул его в карман.
— Можно открыть двери, — предложила Кэрол, — и выгнать его наружу. Я знаю, как отпираются большие двери.
— Оп, а ты умеешь пасти драконов? — осведомился Максвелл.
Дракон тем временем добрался до последнего зала и повернул назад.
— Оп! — попросила Кэрол. — Помогите мне. Тут нужна сила.
— А тигр как же?
— Предоставь его мне, — распорядился Максвелл. — Может быть, он возьмет себя в руки. И вообще послушается меня.
Приближение дракона было отмечено новыми взрывами треска и грохота, Максвелл застонал. Шарп убьет его за это. И с полным правом: хотя они и друзья, но музей разгромлен, а Артефакт преобразился в буйствующее многотонное чудовище!
Максвелл осторожно направился туда, откуда донесся очередной грохот. Сильвестр, припадая к полу, последовал за ним, В темноте Максвелл с трудом различил очертания дракона, плутающего среди стендов.
— Хороший, хороший дракончик, умница! — сказал Максвелл. — Легче на поворотах, старина!
Это прозвучало довольно глупо и неубедительно. Но как вообще полагается разговаривать с драконами?
Сильвестр испустил хриплое рычание.
— Хоть ты-то не суйся! — сердито сказал Максвелл. — И без тебя все так скверно, что дальше некуда.
А где сейчас сторож, подумал он. Наверное, звонит в полицию, так что гроза может разразиться с минуты на минуту.
Позади раздалось поскрипывание открывающихся створок огромной двери. Хоть бы дракон подождал, пока они совсем откроются! Тогда его, возможно, удастся выгнать из музея. Да, но дальше-то что?
Максвелл содрогнулся при мысли о том, как гигантское чудовище начнет резвиться на улицах городка и в академических двориках. Может быть, все-таки лучше оставить его взаперти?
Он замер в нерешительности, взвешивая минусы запертого дракона по сравнению с минусами дракона на свободе. Музей и так разнесен вдребезги, а потому довершение этого разгрома, пожалуй, все-таки предпочтительнее того, что может натворить дракон в городке.
Створки продолжали поскрипывать, расходясь. Дракон, до тех пор передвигавшийся легкой рысцой, вдруг припустился галопом в их сторону.
Максвелл стремительно повернулся, вопя:
— Двери! Закройте двери! — и еле успел отскочить с пути мчащегося дракона.
Створки остались полуоткрытыми, а Кэрол и Оп метнулись в разные стороны, стараясь предоставить как можно больше пустого пространства для надвигающегося на них чудовища, которому явно захотелось погулять.
По залам музея прокатился громовый рык, и Сильвестр помчался вдогонку за убегающим драконом.
Прижавшись к стене, Кэрол кричала:
— Сильвестр, прекрати! Не смей, Сильвестр! Не смей!
На бегу дракон нервно хлестал гибким хвостом. Разлетались витрины и столы, волчками крутились статуи. Дракон стремился к свободе, оставляя позади себя хаос и разрушение.
Максвелл со стоном бросился за Сильвестром и драконом, хотя сам не понимал, что он, собственно, собирается сделать. Меньше всего ему хотелось хватать дракона за хвост.
Дракон достиг дверей и прыгнул — прыгнул высоко в воздух, разворачивая крылья, которые загремели, как паруса под ветром.
Максвелл резко остановился в дверях, чуть не потеряв равновесие. На нижней ступеньке крыльца Сильвестр, также с усилием затормозив, теперь тянулся всем телом вверх, негодующе рыча на летящего дракона.
Это было ошеломляющее зрелище. Лунный свет играл на поднимающихся и опускающихся крыльях, алыми, золотыми и голубоватыми огнями вспыхивал на тысячах полированных чешуек, и казалось, что в небе дрожит многоцветная радуга.
Из дверей выскочили Кэрол с Опом и тоже задрали головы.
— Как красиво! — сказала Кэрол.
— Да, не правда ли? — отозвался Максвелл.
И только тут он полностью осознал смысл случившегося: Артефакта больше не существовало и колесник лишился своей покупки. Но и он уже не мог представить хрустальной планете требуемую цену. Цепь событий, начавшаяся с дублирования его волновой схемы, когда он направлялся в систему Енотовой Шкуры, оборвалась. И если бы не эта летящая в небе радуга, можно было бы считать, что вообще ничего не произошло.
Дракон взмывал все выше, описывая расширяющиеся круги, и казался теперь просто многоцветным пятном.
— Вот так! — уныло сказал Оп. — Что мы предпримем теперь?
— Это я во всем виновата, — пробормотала Кэрол.
