— Адын живешь?
— С кошкой.
— Правылно, — одобрил мой работодатель. — Пака маладой, нада жит адын. Бэз баб.
— Тяжко без них, — признался я.
— Прыводи! Хот каждый ночь. Будут денги, будут и бабы.
На этом наша дискуссия закончилась: Николай с Борисом приволокли чемодан и, вручив его в хозяйские руки, уселись покурить в прихожей. Белладонна неприязненно осмотрела их, задрала серый хвост и с гордым видом удалилась на кухню. Я проводил господина Ичкерова в комнату, к тришкиному столу, и активировал компьютер.
Раскрыв чемодан, он вручил мне пакетик, лежавший сверху.
— Твое. За январ.
Затем выгрузил шесть коробок с аккуратными надписями, пять составил штабелем в кресло, а последнюю водрузил на стол. Пометка на ней гласила: «US. $1 500 000». На остальных емкостях числа были такими же, но география — иной: Сингапур, Гондурас, Польша, Швейцария и еще что-то непонятное — Фанора или Факора. Я такой страны не знал.
Керим пошевелил усами, хлопнул по штабелю в кресле короткопалой ладонью и распорядился:
— Эти оставлу на нэделу. Толко ты поосторожнэй — людам нада вернут. Это, — он показал на последнюю коробку, — сдэлай сечас, бабай.
— Сдэлаю, шашлык, — сказал я и раскрыл коробку.
Там лежали пятнадцать тугих серо-зеленоватых пачек, новенькие стодолларовые банкноты, и с каждой сурово взирал на меня президент Франклин. За всю свою жизнь я не видел такого богатства наличными; наличность в местах цивилизованных не в почете и демонстрировать ее — признак дурного тона. Есть карточки, есть чеки, есть «Вестерн Юнион»… За океаном живые деньги медленно, но верно, превращаются в раритет; бумажки никому не интересны, а монеты все больше выпускают юбилейные, вроде канадских авиационных долларов.
Есть, однако, свое нездоровое очарование в наличных…
Керим испытующе уставился на меня, но я и бровью не повел: взяв первую пачку, вложил ее в приемный паз тройлера, уже подогнанный к размерам банкноты. Тройлер не стоит путать с трейлером, бойлером и бройлером; в бройлере, к примеру, выращивают цыплят, а в тройлере — информацию, Это устройство заменило всевозможные сканеры, принтеры и магнитофоны; с его помощью можно ввести в компьютер и перекачать на диск любые изображения, равным образом как и вывести их — на бумагу, пленку или магнитный носитель. Благодаря щедрости гарантов тройлер у меня был наивысшего класса: книжки по восемьсот страниц считывал за минуту.
Зеленые пролетели со свистом, и каждый подмигнул мне овальным зрачком с физиономией президента Франклина. Я сунул в паз вторую стопку, затем — третью и четвертую, наблюдая, как на экране, параллельно с формированием входных массивов, плавно сдвигаются указатели — каждый в своем окне, голубом, желтом или оранжевом. Эти массивы являлись многомерными матрицами, причем желтая и оранжевая хранили вид купюр с лицевой и оборотной стороны, а в голубой фиксировалась картинка «на просвет», позволявшая уловить нюансы, связанные с водяными знаками, текстурой бумаги, запрессованной в нее станиолевой полоской и другими заокеанскими хитростями и прибам-басами. Формирование матриц было лишь начальной стадией моих трудов; на следующем этапе аналитический модуль Джека произведет селекцию, выделит явные признаки и займется классификацией. А после мы доберемся до признаков тайных…
Тройлер стремительно пролистал пятнаднатую пачку, в стереоколонках раздался мелодичный звон, указатели в окнах сдвинулись вправо, сканирование закончилось; теперь диск данных хранил подробнейшую информацию о пятнадцати тысячах купюр. О настоящих долларах. Прочие, поджидавшие в кресле, этим похвастать не могли.
Керим любовно упаковал зеленые в коробку и упрятал ее в чемодан.
— Черэз нэделу пришлу Ныколая. Он заберот картынки.
Я кивнул. То, что лежало в кресле, действительно было картинками, шедеврами подпольного искусства разной степени достоверности и правдоподобия. Где «гаранты» откопали их? Я был не настолько наивен, чтобы задавать подобный вопрос. Аsk nо quеstiоns аnd bе tоld nо liеs, говорят англичане; не спрашивай, и тебе не солгут. Кстати, и глотку не перережут.
Когда Ичкеров удалился вместе со своей командой, я заглянул в конвертик, где лежало «мое, за январ». Вдвое больше, чем за «дэкабр и ноябр»; видимо, намек, что от меня ждут небывалых трудовых подвигов.
Я спрятал конверт и убрал коробки с кресла под тришкин стол, с глаз долой. Через пару часов ко мне пожалует инспектор налоговой полиции, а нюх у него как у ищейки — точь-в-точь доберман-пинчер, только на двух ногах… Вспомнив об ищейках, я вызвал своего стража-Добермана, вспомогательный джеков модуль, и ввел адрес сашкиной машины. Пусть только попробует выйти в Сеть!
Засим я отправился на кухню, готовиться к дружеской встрече. Белладонна сидела на табуретке и умывалась; нижние лапки обнимал серый хвост, передние вылизывал розовый язычок. В такой позе она напоминала алебастровые изваяния священных кошек, виденные мной в каирском музее, — их извлекли из захоронений трехтысячелетней давности. Но Белладонна была теплой, мягкой, живой. Я погладил ее по спинке.
— Мы при деньгах, красавица. Пожалуй, вместо минтая куплю тебе трески… или даже окуня. Ты ведь любишь окуньков? Я думаю, окунь повкусней трески?
— Мяууу, — согласилась Белладонна, облизнувшись.
Глава 3
C ЛЮДЬМИ ТЫ ТАЙНОЙ НЕ ДЕЛИСЬ СВОЕЙ
С людьми ты тайной не делись своей,
Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.
Как сам ты поступаешь с божьей тварью,
Того же жди себе и от людей.
Мой ханд-таймер просигналил восемь, и тут же раздался звонок от дверей.
— Кто там?
— Железный Феликс с Иудушкой Троцким.
Я отворил. Бянус начал отряхивать снег с шапки, а Алик тут же полез обниматься, молодецки ухая и хлопая меня по спине огромной ладонью.
— А кто тут у нас старшой лейтенант? — гудел он сочным баритоном. — Кому это фарт привалил? Кто ж это буром прет в начальники? Кого мы сегодня почешем за ушками?
— Кошку мою почешешь, следак, — ответствовал я. Симагин стащил пальто размером с небольшой парашют и повесил на вешалку. Вешалка крякнула, но устояла.
— Я не следак, — сообщил он, отдуваясь, — я полицейский инспектор в чине майора. Я ловлю, а не разговоры разговариваю.
— То-то ты сегодня такой молчаливый, — заметил Сашка, копаясь в своем портфеле. Там что-то мелодично позвякивало.
Мы прошли на кухню. Белладонна милостиво дозволила Алику пощекотать брюшко, Бянус водрузил на стол две бутылки «Политехнической», а я с облегчением вздохнул. Две бутылки на троих не так уж много… С другой стороны, портфель у Бянуса был огромен, и в чреве его могла уместиться канистра со спиртом.
