По спине Коркорана пробежал холодок. Внезапно вспомнились ему рассказы матери и дяди Павла, и он почти увидел пятиугольную тесную камеру в недрах чужого корабля, посреди которой бугрилась буро- коричневая, медленно пульсирующая масса. Потом — беззвучный взрыв, всколыхнувший воздух, и возникшая из ниоткуда фигура человека, высокого и тощего, со светлыми растрепанными волосами. Гюнтер Фосс, как он запомнился Павлу Литвину... Фосс, а у его колен — тяжелый, негромко гудящий контейнер сигги... Фосс, Изгой, Оберегающий — существо, которое тут, рядом с ним, метаморф, надевший личину Клауса Зибеля!
Сознание этой невероятной ситуации на миг пронзило Коркорана. Он наклонился к Зибелю и медленно произнес:
— Значит, здесь, на одном из кораблей, квазиразумный... Такая же тварь, какую прикончили вы с Литвиным... И ты мог бы меня к ней телепортировать?
— Нет. Надо было внимательнее слушать мою историю — тебя я могу перебросить на двадцать- тридцать тысяч километров, а до Обскуруса больше миллиона.
— Ну хорошо... я понимаю, дистанция слишком велика... А если мы приблизимся к верфи на расстояние земного диаметра? Как тогда?
— Тогда без проблем. — Зибель ухмыльнулся. — Только для чего? Хочешь уничтожить эту тварь или подчинить ее? Но у меня нет ни сигги, ни ментального усилителя! А тебе, мой друг, незачем геройствовать. Сейчас не год Вторжения, и ваши крейсера — не беззащитные скорлупки. Больше трети века миновало, у вас другие корабли, другое оружие, колонии у всех ближайших звезд... Вы — галактическая раса!
— Это ты к чему? — спросил Коркоран, глядя на своего друга с большим подозрением.
— По-прежнему к тому, что геройствовать не надо, — коммодор Врба разделается с верфью без пашей помощи. Ты уж мне поверь! Верфь не планета, а объект локальный и очень уязвимый. Внезапный удар по сателлиту — и вся эта глыба станет паром вместе с недостроенными кораблями, тысячами тхо и даскинской тварью. Ты ведь это понимаешь, не так ли?
— Разумеется. — Коркоран начал остывать. «Прав Клаус, — подумалось ему, — вчерашний подвиг не нуждается в повторении». Он сделал несколько глубоких вздохов и произнес: — Вернемся к нашей ситуации. Ты утверждаешь, что на одном из кораблей есть квазиразумный. Это предположение или точное знание?
— Можешь проверить сам.
— Как?
— Ментальным зондированием. Тебе это доступно.
— Вовсе нет, — сердито сказал Коркоран. — Я воспринимаю эмоции и мысли только вблизи, а не в космических масштабах. К тому же мы по другую сторону планеты, и она экранирует ментальные поля.
Зибель глядел на него с легкой насмешкой — так, как мудрый наставник, проживший тысячелетия, смотрит на юного ученика.
— Что ты знаешь о ментальных полях? Конечно, их интенсивность падает с расстоянием, но тяготеющие массы не создают им препятствия. И что ты знаешь о самом себе? Ты изменяешься, Пол, силы твои возрастают, и к этому надо привыкнуть. Сегодня ты можешь немного больше, чем вчера, завтра — больше, чем сегодня... Попробуй! Сделай шаг в ту сторону, куда ты еще не ходил. Ты можешь! Можешь!
Прислонившись к переборке, Коркоран закрыл глаза и коснулся разумов команды. Это было знакомое ощущение, сродни тому, когда глядишь на яркие огни, горящие поблизости, почти что рядом, так, что чувствуется их тепло и слышен треск пылающего хвороста. За этим кольцом привычной и прочной связи лежала тьма, которую он привык считать ментальным барьером или чем-то таким, что ограничивало его возможности; он иногда пытался проникнуть в этот мрак, но безуспешно — мысль вязла в нем, как мошка в застывающем янтаре. Он понимал, что темнота — иллюзия, что где-то в ней горят другие разумы- огни, но дотянуться к ним казалось задачей непосильной. Однако... Сделай шаг в ту сторону, куда ты еще не ходил! Ты можешь! Можешь!
Ему почудилось, что там, в космической дали, таится нечто гигантское, похожее на паутину из тонких пересекающихся нитей, темное и в то же время отличное от окружающей темноты. Коркоран потянулся к этому разуму изо всех сил, и узлы паутины внезапно вспыхнули, но не ярким, чистым пламенем, а как багровеющие, присыпанные пеплом угли. Тысячи образов закружились в его голове: он словно бы вел космический транспорт сквозь атмосферу огромной планеты, наполняя резервуары газами, врубался в неподатливые скалы астероида, перетирая горную породу в пыль, командовал полуразумными машинами, странным симбиозом человеческих созданий и псевдоплоти из кремнийорганики, следил неисчислимым множеством глаз за мириадами других устройств и агрегатов, таких же странных, соединявших людей с искусственными мышцами, лучами лазеров, сенсорами, регенераторами, производившими пищу и воздух, зародышами, которые росли, усложняли структуру и превращались в некие подобия знакомых приборов. Каким-то непонятным образом он догадался, что существо, обитавшее по ту сторону темноты, его не замечает — оттого ли, что занято собственным делом, или по другой причине. Кажется, несмотря на всю свою огромность и мощь, оно не могло проникнуть сквозь барьеры мрака, отгородившие земной фрегат и его экипаж.
Резко выдохнув воздух, Коркоран прервал контакт и открыл глаза. Лицо Зибеля маячило белесым пятном, зрение восстановилось не сразу, и несколько секунд стены каюты, койка и стол с голопроекторами и книгами раскачивались, словно на попавшем в бурю древнем паруснике. Вскоре эта пляска прекратилась и мир корабля, привычный и устойчивый, сомкнулся вокруг Коркорана.
Зибель протянул руку и стиснул его запястье, то ли успокаивая, то ли считая пульс.
— Вначале это тяжело, но с каждым разом будет легче... все легче и легче, и ты научишься гасить ментальный резонанс... а сейчас думай о приятном... думай о Вере и девочках, представь ваш сад в Холмах, цветущие вишни и сливы, розовый куст у крыльца... это реальность, Пол, твоя реальность... вернись, войди в нее...
— Там тоже реальность. — Коркоран кивнул в сторону люка, будто за ним плыла в темноте и холоде мрачная глыба Обскуруса. — Я в порядке, Клаус. Это... это было поучительно. Не знал, что способен на такое!
— Способен, — сказал Зибель. Произнес твердо, словно гвоздь в доску заколотил. Затем поинтересовался: — Ну, услышал ты его? Какие впечатления?
— Дьявольская штука! Ты уверен, что там одно... только одно существо?
— Да. Одного пока достаточно, но когда корабли будут готовы, в каждом поселится такая тварь. Мы... я хочу сказать, мой народ... мы редко сталкивались с ними, но знаем, что фаата их выращивают. Тут, в Новых Мирах, тоже есть питомник, на Рооне или Т'харе. Скорее, на Рооне — эти создания любят тепло и им нужна вода. Много воды.
— Питомник... — задумчиво протянул Коркоран. — Йо с Т'хара, и она мне об этом не рассказывала... Ты, очевидно, прав: питомник на Рооне. Полагаю, что мне его нужно найти в первую очередь.
—
Коркоран, следивший за этой метаморфозой с удивлением и восторгом, развеселился.
— Предлагаешь себя в качестве транспорта? В самом деле, я не подумал... Живой телепортатор! Что может быть надежнее! Еще боевого робота с собой возьмем. Ты нас возишь, мы тебя защищаем.
— Это лишнее. Я не беззащитен.
— Но у тебя нет сигги! И ментоусилителя тоже нет! Или что-то сохранилось за прошедшие века?
— Что сохранилось, то сохранилось, — с достоинством сказал Зибель, принимая свой обычный вид. — Могло, впрочем, и новое появиться. Прогресс все-таки движется, Пол, на Земле и в других мирах, и его результаты бывают так удивительны...
Он посмотрел на маленький предмет, накрытый темным пластиком, и усмехнулся.
