отправляются в путь… Ричард никогда не видел ее, но представлял почему-то совсем не такой, как в Смоленске, — не озаренной светом, не разукрашенной арками и фресками, а облаченной в суровый серый бетон, в полумрак, в тьму амбразур, откуда хищно выглядывают стволы огнеметов, эмиттеров и скорострельных “хиро-сим”. Пожалуй, он не сумел бы объяснить, отчего представляет станцию именно так, а не иначе, но инстинктивно ему казалось, что дела серьезные должны вершиться в сумраке и тишине.
А ЦРУ занималось только серьезными делами.
КОММЕНТАРИИ МЕЖДУ СТРОК
В комнате, разделенные длинным узким столом, сидели двое. Свет был неярок, и лицо женщины казалось смазанным, будто обозначили его тремя-четырьмя мазками небрежной кисти: вот — общий контур, вот черточка — рот, еще одна — глаза и брови, а под конец — серый завиток, изображающий прическу. Мужчина, бледный и рыжеволосый, устроился под световым плафоном, но и его черт было не различить — длинные пряди свисали на лоб, прикрывали уши и щеки.
Впрочем, эти двое пришли сюда не любоваться друг на друга.
— Запись включена, — сказала женщина. — Говорите.
— Удовлетворительно, — произнес мужчина, — вполне удовлетворительно. Это общая оценка, но если коснуться физических показателей, то они превосходны. Идеальное здоровье, сила, гибкость и быстрота. Редкое сочетание! Плюс поразительная выносливость и уникальная техника борьбы — с любым оружием или без оного.
Женщина кивнула.
— Вы же знаете, откуда он и кто был его воспитателем.
— Конечно, мэм. Знаю, но не перестаю изумляться.
— Изумление оставьте при себе. Итак, физические показатели превосходны, но ваша общая оценка — удовлетворительно. Почему?
— В соответствии с вашим приказом, мэм, мы, отбирая контингент для этого… гм-м… проекта, вначале ориентируемся на физические данные. Но это лишь необходимое условие, недостаточное. Все остальное — психология… — мужчина неопределенно пошевелил пальцами. — А психология, в отличие от стрельбища и боевого помоста, не дает сразу ясных ответов. Их надо ждать какое-то время — год, два или три. А что я вижу сейчас? Умен, упрям, уверен в себе — хорошо! Мечтателен и несколько наивен — плохо! Любит женщин, но не теряет головы — хорошо! Пьет с отвращением — плохо! Контактен, но не поддается чужому влиянию, стремится к славе и успеху — хорошо! Не жесток — плохо! — Сделав паузу, рыжеволосый криво усмехнулся. — В целом выходит удовлетворительно, мэм.
— Не жесток? — Лоб женщины покрылся морщинами. — Да у него же руки по локоть в крови! Потому он здесь, а не за рекой в гуманитарном колледже. Это его ожерелье…
— Ожерелье, мэм? Из костяшек пальцев? Впечатляющая штучка! Пока он резал свои трофеи, кровищи не по локоть натекло, а до бровей! Но вспомните, к т о был его противником?
Женщина нахмурилась.
— Вы хотите сказать, шеф-инструктор, что фохенды — не люди?
— Помилуй бог! Я, мэм, не расист, я — добропорядочный чиновник ЦРУ… вы же меня двадцать лет знаете… Я хотел только подчеркнуть, что наш подопечный убивал мужчин — и не просто мужчин, а воинов, равных ему во всем, кроме количества рук. Разве это убийство? Убийство — прикончить слабого. Женщину. Старика. Ребенка…
— Это уже патология, Дейв. В таком случае он был бы непригоден для наших целей.
— Патология? Но вы сами, мэм… На Гаити…
Глаза женщины вдруг стали темными и бездонными, как дульный срез пистолета “амиго”.
— Я выполняла свой долг! — отрезала она. — И потом, я — женщина! Значит, имею право убивать женщин. Тем более потаскух.
— Выходит, сам я и потаскуху прикончить не могу? — искренне удивился рыжий. — Оч-чень своеобразная точка зрения! Но спорить не смею, мэм. Я лишь намекнул на сложность моей задачи.
— Я вам ее не навязывала. Предполагалось, что его будет курировать Барух Нахим. Барух — человек уравновешенный и спокойный. А вы — ковбой! Вы сами влезли в это дело! И что же теперь? Не знаете, как объездить жеребца?
Рыжеволосый ухмыльнулся и оглядел комнату. Она называлась Первой Совещательной и была такой же узкой, как стол, протянувшийся меж торцевыми стенами. Окон в ней не имелось, зато на двух длинных стенах висели портреты мужчин в штатском и в мундирах. Одежды их были разными, но лица великих разведчиков, независимо от мест службы (коими могли оказаться ГПУ или ФБР, МИ-б или КГБ, Сюртэ Женераль или Моссад), отличались одинаковым сосредоточенно-хмурым выражением. Напротив, прямо над головой женщины, висел портрет генерала Вернона Келла «Верном Келл-руководил более четверти века управлением МИ-5, британской службой контрразведки», при всех регалиях и орденах. Рыжий подмигнул ему и сказал:
— Объездить жеребца, мэм, невелик труд и никакого риска. Только мой-то — не жеребец! В той дыре, откуда он родом, есть шестилапые монстры — вроде гепардов, но покрупней и позубастей. Вот это — он! Охотничий зверь, мэм! И где такого натаскаешь?
— Хм-м… Латмерика подойдет?
— Вполне. Или Аллах Акбар. Не зря же парень зубрит арабский!
— Или Аллах Акбар, — повторила женщина, согласно кивнув. — Но не сейчас, ковбой, не сейчас. Вы правы, психология не дает быстрых ответов, их надо ждать. И мы подождем.
Они помолчали, затем рыжеволосый осторожно спросил:
— А как дела у других кандидатов? Я слышал, их трое, мэм?
— Другими кандидатами занимаются другие инструкторы, — отрезала женщина. — Не стройте из себя болвана, Уокер! Сядете в мое кресло — будете задавать вопросы!
Рыжий покорно склонил голову.
— Прошу прощения, мэм… Это все мое техасское любопытство. Вы знаете, как-то раз в Дель-Рио, на самой мексиканской границе…
— Историю, как любопытный техасец съел койота, я уже слышала. Жаль, что не наоборот! — Женщина погрозила рыжему длинным сухим пальцем. — Вы повторяетесь, Уокер!
— Еще раз прошу прощения, мэм! Я, собственно, хотел сказать, что парня, съевшего койота, звали Клыкастый Дик. Неплохая кличка, верно?
Женщина, задумавшись, подняла взгляд к потолку, затем покачала головой.
— Мне не нравится. Слишком в ковбойском стиле и не отвечает ни внешним данным, ни внутреннему содержанию.
— Кстати, каким именем звали его фохенды?
— Оно очень длинное, мэм. Дик Две Руки из клана Теней, Ветра, сын Саймона Золотой Голос.
— Выбросьте все, кроме тени и ветра. Это подойдет. Зафиксируйте псевдоним в компьютере. В файле стажеров второго года обучения. Позже я заверю его своим шифром. — Слушаюсь, мэм! Свободен, мэм? — Нет. — Казалось, женщина колеблется. — Значит, у фохендов его звали сыном Саймона Золотой Голос? А что еще он рассказывал вам об отце, Уокер? Выкладывайте, и со всеми подробностями! Хоть я и родилась в Огайо, но тоже любопытна. Ничуть не меньше техасцев.
Глава 6
День начался неудачно. А закончился еще хуже. Потянулось с ночи, которую Саймон провел не у себя, а в постели Долорес Чинта, смуглой черноглазой бразильянки, преподававшей в Центре португальский и испанский. Она была лет на семь постарше его, отличалась огненным темпераментом и обожала синеглазых мускулистых парней — желательно блондинов шестифутового роста. Ричард вполне соответствовал всем этим требованиям, и потому их дружба с Долорес крепла изо дня в день, из ночи в
