провести первую встречу группы в том самом уединенном домике в Александрии, однако Флоренс решила приготовить настоящий итальянский обед у себя дома в городке Фогги-Боттом. Она еще не знала, как все в итоге у них сложится, но была уверена, что не много бывает в жизни таких непростых ситуаций, которые нельзя изменить к лучшему превосходным обедом, состоящим из вяленной по-ломбардски говядины, ризотто (из раков и африканских бобов по ее собственному рецепту), шоколадно-малинового тирамису, эспрессо плюс нескольких бутылок «Бароло». Флоренс была в черной кашемировой водолазке, узких брюках в стиле «тореадор» и туфлях на высоком каблуке. В ушах у нее были жемчужные серьги. Поверх водолазки она повязала фартук с оборками в стиле пятидесятых годов, в котором она выглядела, пожалуй, еще сексапильнее.
Первым появился Бобби Тибодо — парень из ЦРУ. Он позвонил в дверь без пяти восемь. Люди из ЦРУ всегда приходят пораньше — они любят контролировать ситуацию. Джордж прибыл ровно в восемь. Рик Ренард опоздал на двадцать минут, объяснив, что его задержал один конгрессмен, «который никак не мог заткнуться».
Флоренс предложила своим гостям холодное как лед «Прозекко» в узких бокалах. Мужчины настороженно присматривались друг к другу, а Флоренс поглядывала на Бобби Тибодо, наблюдая за тем, как он изучает Рика и Джорджа.
Бобби было под сорок. Он обладал крепким телосложением, коротко подстриженными светлыми волосами и скептическим взглядом из-под тяжелых век, который придавал ему выражение легкой враждебности. Он мало двигался, как будто не желая расходовать силы. Обратившись к Флоренс, он немедленно назвал ее «мэм». Она поприветствовала его на арабском и едва сдержала улыбку, когда на ее «салям» он ответил с крепким акцентом жителя Алабамы.
Он заметил, что она поглядывает в его сторону. Бобби был не из тех, кто упускает хоть что-нибудь. Флоренс почувствовала, что краснеет.
— Ну что же, — сказала она, подняв свой бокал «Прозекко» и чокаясь со всеми присутствующими, — за Акабу.
— За Акабу? — недоуменно переспросил Ренард.
Двое других мужчин с интересом посмотрели на него, и Бобби сказал:
— А ты, значит, тот самый пиарщик?
— Специалист по стратегическим коммуникациям, — сказал Рик.
По лицу Бобби скользнуло подобие улыбки. Он повернулся к Джорджу:
— Ну а ты, значит, из Госдепа?
Люди из ЦРУ с опытом работы за границей между собой называли персонал Госдепартамента «посольской блевотиной».
Флоренс решила, что ей пора вмешаться:
— Я бывала в Акабе. Там весьма мило. Король Иордании содержит там небольшой дворец.
— Где служил? — спросил Бобби у Джорджа.
— Вообще-то, нигде. Только в Вашингтоне.
Бобби слегка поднял брови:
— А сколько ты уже в Госдепе?
— Шестнадцать лет.
— Шестнадцать лет проторчал в Вашингтоне?
— Даже шестнадцать с половиной.
Бобби повернулся к Ренарду:
— А ты сколько уже стратегически коммуникируешь?
— Я руковожу собственной фирмой уже четыре года, — ответил Рик.
— На Ближнем Востоке часто бываешь?
— Регулярно посещаю Дубай.
— Ну и как тебе ихний новый аэропорт?
Джордж попытался перехватить взгляд Рика.
— Ну… ничего. Вполне симпатичный.
Бобби усмехнулся.
— А что тут смешного?
— В Дубай нет нового аэропорта, — вздохнул Джордж.
— А может, сядем за стол? — предложила Флоренс.
«Бароло» и ризотто из раков слегка сгладили возникшую напряженность. Джордж помог Флоренс убрать со стола тарелки. На кухне он прошептал:
— Где ты его нашла? В фирме «Киллер напрокат»? Это же просто горилла.
— Он нам нужен.
— Между прочим, это именно он спровоцировал тот самый ракетный удар.
— И правильно сделал.
— Я ничего не имею против бомбардировок иностранных посольств, но это не значит, что всякая деревенщина имеет право…
— Джордж, удар наносился по секретному заводу Аль-Каиды.
— Да мне без разницы. Думаю, лучше открыть новую бутылку вина.
— Вернись к ним и прикрой Ренарда.
— Да, этот парень как нельзя к месту. Отличную команду ты собрала. Громила из спецслужб, продажный пиарщик и недоделанный чиновник МИДа. Про нас будут сочинять баллады, но, слава богу, меня к тому времени не будет в живых.
Когда Флоренс вернулась с новой бутылкой «Бароло» в комнату к гостям, Бобби рассказывал Рику о том, что, очевидно, по-настоящему его волновало:
— «Морские котики» во Вьетнаме, когда убивали кого-нибудь из Вьетконга, вырезали у него печень, откусывали от нее чуть-чуть и бросали рядом с трупом. Согласно буддийской теологии, если у тебя чего- нибудь не хватает, на небеса тебе вход закрыт. А этого они очень сильно не любят.
Рик побледнел и опустил свой нож и вилку.
— Ты доедать будешь? — спросил Бобби.
— Э-э… Нет.
— Ну тогда я. Можно? — Бобби придвинул к себе тарелку Рика и посмотрел на Флоренс. — Мэм, замечательное блюдо, я вам скажу. Никогда не ел ризотто с жуками.
— С жуками?
— У нас так раков зовут. Там, откуда я родом.
— А почему вы не называете меня Флоренс?
— Флоренс? Хорошо… Флоренс Аравийская.
— Лучше просто Флоренс, — она подняла свой бокал. — Ну так что, за Акабу?
Бобби поднял свой бокал:
— А-а, фиг с ней! За Акабу так за Акабу.
— Это метафора, — объяснил наконец Джордж Рику. — Она означает, что мы умрем раньше, чем туда доберемся.
— «Если умрут верблюды — умрем и мы», — процитировал Бобби. — А верблюды начнут дохнуть через двадцать дней.
Глава шестая
Эмират Матар (название которого по неясным причинам произносится как «Матерь») представляет собой полоску песка шириной в десять и длиной в триста пятьдесят миль, протянувшуюся вдоль западного побережья залива Дария. На севере он берет свое начало в комариных болотах Ум-Катуша, далее на несколько сотен миль простирается в основном на юго-восток вплоть до пролива Ксеркса, где слегка поворачивает к западу и заканчивается у Альфатуша, на лучезарном побережье Индийского океана.
