Флоренс Аравийская (Часть 1)

представляете себе? Чего хотели от меня эти люди? Чтобы я все это переплавлял? Нет, я знаю, что арабы славятся своей вульгарностью, но тут уж прошу меня извинить… Кстати, у вас изумительный арабский язык. Я так понимаю, вы работаете на правительство? Ну конечно. В каком-то специальном отделе? В ЦРУ? Отправить сюда женщину — на такое надо решиться. Хватило бы у них на это воображения? Сомневаюсь… Раньше, если вашей стране было что-нибудь нужно… А я вам скажу, моя дорогая, что им всегда что-нибудь нужно… Они присылали такие подарки… Я, конечно, не хочу выглядеть неблагодарным, но, вы знаете, всему есть предел. Всевышний, да святится Имя Его, купил бы, наверное, что-нибудь такое, если бы отоваривался в магазинах сети «Уол-март». У нас тут скоро тоже «Уол-март» откроют. Мы так все волнуемся. А еще мне однажды предложили чемодан денег. Наличными!

Он хихикнул и обвел рукой комнату, в которой все выглядело так, будто каждую вещь обмакнули в золото. Причем дважды.

— Вот скажите — я похож на человека, которому нужны наличные?.. Ну ладно, — глаза его сузились, и на Флоренс теперь уже смотрел не радушный эмир, а многоопытный торговец с побережья. — Кто вы такая, милая дама? И, уж простите за грубость, что вам надо?

Подобная прямота не была свойственна арабам, и Флоренс подумала — уж не сморозила ли она что-нибудь?

— Ваше Величество оказывает мне честь своей прямолинейностью. Я пришла просить у вас разрешения на разговор с вашей женой Лейлой. Я хочу сделать ей деловое предложение.

Лицо эмира исказила довольно злобная гримаса.

— Деловое предложение? Моей жене? Вы что, хотите, чтобы она помогла вам продвигать какой-то продукт?

— Нет-нет! Соомоов эль-аммр.

— Важное дело? Детские болезни? Дайте-ка угадаю… Противопехотные мины? Все красивые женщины ненавидят противопехотные мины. А я счастлив вам сообщить, что у нас их нет. Хотя временами, признаюсь, мне иногда самому хочется рассадить их вдоль всех границ, как цветы. Но газели ведь могут на них наступить. А газелей нам лучше стрелять, чем взрывать, правда? С нашего чудесного нового вертолета. Нет, в самом деле, такая щедрость… Ума не приложу, чем мы могли ее заслужить…

— Я счастлива оттого, что сумела угодить Вашему Величеству. Но уверяю вас, мне не нужна помощь вашей жены для раскрутки какого-нибудь крема или для общественных акций против эпидемий и против мин. Мы бы хотели открыть здесь в Матаре студию спутникового телевидения и просим вашу жену возглавить ее.

Эмир уставился на Флоренс.

— Вы приводите нас в удивление. Я думал, речь пойдет о нефти. О ней всегда заходит речь, как ни крути. На прошлой неделе приезжали какие-то американцы из Техаса. Они вообще всегда из Техаса или из Оклахомы. Я уже изнываю по американцам из других штатов. Вот вы, например, откуда?

— Оттуда, где много деревьев, Ваше Величество.

— Значит, вам повезло. Так вы говорите — телевидение? С моей женой… Ну не знаю, не знаю…

— С позволения Вашего Величества, я бы хотела показать вам кое-какие цифры.

— Нет, нет. Эмир цифрами не занимается. Для этого есть министры. Для всех возможных цифр.

— Но это очень интересные цифры, мой господин. Из них вытекают гигантские суммы. Но я, разумеется, покажу их министрам, как велит мне Ваше Величество.

— А что вы имеете в виду под словом «гигантские»? Пустыня — гигантская. Океан — гигантский. Это я понимаю.

— Около двух миллиардов долларов в год, мой господин.

— Ну, это даже и не половина от гигантского.

Флоренс протянула эмиру заранее приготовленный листок.

— А что это за расчеты? — спросил он.

— Мы делали калькуляцию, ориентируясь на женскую аудиторию, мой господин.

Лицо эмира перекосилось:

— На женскую?

— Женщины являются основными покупателями. Они ходят по магазинам.

— Согласен. У кого еще столько свободного времени? Но послушайте, ведь уже существуют два арабских канала — «Аль-Джазира» и «АльАрабия»… На случай, если вы все-таки из ЦРУ, я вам официально заявляю, что не симпатизирую политической ориентации ни того, ни другого. Стоит включить любой из них, и там обязательно сидит Осама рядом с этой своей пещерой и выглядит так, как будто ему срочно нужна новая почка. Но всегда ведь можно, — он нажал кнопку на воображаемом пульте, — посмотреть, что показывают по Историческому каналу. Там непременно будет какой-нибудь документальный фильм про Гитлера. Я думаю, им вообще стоит назвать себя «Канал Гитлера»… Так при чем здесь моя жена?

— На то есть много причин, мой господин. Во-первых, она — ваша жена, первая леди Матара, уважаемый человек и авторитетная особа. Во-вторых, у нее есть опыт работы на телевидении.

— Да, — сказал эмир, вспоминая о чем-то приятном. — У нее был пастоящий успех в Лондоне. Пока она не забросила свою карьеру и не вышла замуж за одного разгильдяя!

Флоренс вежливо улыбнулась.

— Правда, за очень симпатичного разгильдяя, — добавил он. — Хорошо, продолжайте. Вы нас заинтересовали.

— А в-третьих, нам, конечно, понадобится в этом бизнесе матарский партнер, поскольку, согласно закону, пятьдесят один процент акций любой компании, которая оперирует здесь, должны принадлежать гражданам Матара. Вот вам три фактора, определяющие вашу жену в качестве единственного кандидата на пост главы нашего предприятия.

— А что значит «нашего»? «Вы» — это кто?

— Я всего-навсего телевизионный продюсер, и этот проект — моя идея… Но когда затевается такое крупное дело, нельзя обойтись без инвесторов и других заинтересованных лиц… Однако мы готовы предоставить вам…

— Вы имеете в виду — народу Матара, — вставил он.

— Пятьдесят один процент.

— Хм-м.

— Ну тогда, скажем, пятьдесят пять?

— Что-то у меня в последнее время со слухом. Долгие годы, знаете ли, стрельбы по газелям…

— Шестьдесят процентов?

— Что? Вы, кажется, сказали семьдесят?

— Шестьдесят пять.

— Давайте остановимся на шестидесяти шести. Это ровно две трети. Бухгалтерам будет легче считать.

— Хорошо, договорились.

— А чем будет заниматься моя жена? Выступать в роли свадебного генерала?

— Вовсе нет. Мы надеялись, что она примет в этом проекте самое живое участие. К слову сказать, именно это беспокоило меня больше всего, когда я собиралась на встречу с Вашим Величеством.

— Почему?

— Боюсь, что мы, в некотором роде, отнимем ее у вас. Вы же понимаете, создание и запуск телевизионной студии требует серьезных усилий.

— Ах, в этом смысле… Ну, это ей решать.

— Молва явно недооценивает Ваше Величество как мужа и просвещенного человека.

— Ну, мы ведь отнюдь не темный провинциальный народ, мисс Фарфалетти. Мы не похожи на