хрупкий силуэт.
— Нет, — повторила она, — Какие могут быть вопросы? Гайдуни вспомнил, как вы говорили, что Иллнуанари вам нужна, лишь для того, что бы ее подставить. Никто вас ни в чем не винит. Вы тонко сделали свою игру. Видите, даже уцелела Рэна. И эта игра похожа на чудо, это и есть чудо. Ну что еще сказать? Я, разве что, могу извиниться, я считала вас подлецом. А вы — игрок.
— Игрок, — усмехнулся вельможа, проводя ее по темным, не освещенным комнатам туда, где горел огонь в зеве камина, где отблески золотили стены.
От цветов, расставленных в вазах, поднимался легкий аромат. Да-Деган неторопливо пройдя по комнате, окинул взглядом полотна старых мастеров, развешенные на стенах, пожал плечами, достав из бара бутыль черного стекла поставил ее на стол, достал бокалы.
— Форэтминское? — усмехнувшись, отметила Фориэ.
— 'Поцелуи ветра', — отозвался мужчина, — выпьем за победу, которая нашла нас. Вы ведь не откажетесь?
— За победу? Нет.
Фориэ Арима поднесла к губам фиал с пряным и свежим вином, отпив глоток, поставила его обратно на стол. Да-Деган не пил, вертел бокал в руках, не опуская. Надумав, слегка омочил губы в пьяной влаге. Поставив бокал на стол, прошел по комнате вновь. На его лице отражались отсветы чувств, то заставляя ярко вспыхивать глаза, то набрасывая тень на точеные, правильные черты.
— Прекрасное вино, — заметила женщина.
Он кивнул скупо, сухо, словно мысли унесли его в иной мир, тот, который жил в его душе, невидимый, незримый. Фориэ чуть заметно поджала губы.
— Прекрасный вечер, — проговорил мужчина странным, тихим, ломким голосом, похожим на покрытое трещинами стекло.
— Дождь, — отозвалась Фориэ.
— Завтра он уйдет, — отозвался Да-Деган, выпуская на волю предчувствие, что жило в душе, — рассвет будет туманен, а полдень ярок, как всегда.
Фориэ, пожав плечами, отпила еще глоток вина, смакуя драгоценный букет, впитывая сладость и пряность, чувствуя, как начинает кружиться голова. Было много вопросов, которые хотелось задать, вопросов, которые она не посмела его задать, словно увидев оттенки эмоций, сменявшихся на его лице, боялась потревожить, внеся еще большее беспокойство, унести хотя бы относительный покой, смутить его душу. Было сложно решиться, так же трудно, как переступить черту, прыгнуть вниз со скалы.
Она вспомнила лицо Элейджа, напряжение, которое возникло в глазах, стоило ей сказать и вздох облегчения и изумление, и еще что-то проступившее на его лице, то чему она не нашла слов. « Уговори его работать с ними, девочка, — вспомнила она осторожные слова Лорда, — этот человек знает Эрмэ, он нужен нам».
Глядя на Да-Дегана, она не могла решиться сказать ни одного из запасенных слов, фраз, утверждений, которые запасла, собираясь идти в этот дом, словно язык прилип к гортани. Не хотелось играть с ним, и потому она проговорила прямо:
— У меня к вам предложение.
Да-Деган вздрогнул, но быстро овладел собой, вновь надев маску безразличного спокойствия, схожего с равнодушием. Покачав головой, повернувшись к ней лицом, заглянул в глаза.
— Ни за что, — проговорил он, словно угадав, — И не мечтайте.
— Вы не знаете?
— Догадываюсь, — заметил мужчина отстраненно и бросил на стол перед ней маленький квадрат пластика, сиявшего радугой в его руках.
— Кабран? — удивилась женщина.
— Да, — усмехнулся вельможа. — Верните его Элейджу. Я больше не желаю играть ни в какие игры. Я имею на это право?
— Вы — Стратег?
— Был им, — холодно отозвался Да-Деган, — только не было времени сказать об этом прямо, и не было смелости вернуться. — и, помолчав, мужчина жестко добавил, — Я хочу уехать. Покинуть Рэну. Я имею на это право?
— Вас никто ни в чем не обвиняет, и не обвинял, — повторила женщина, чувствуя неловкость.
— Это хорошо, — усмехнулся вельможа. Длинные, унизанные перстнями пальцы побарабанили по стеклу. — Но у меня есть просьба. И только вы можете помочь. Поможете?
— Смотря, какая просьба.
— Я хочу устроить бал в этом доме, как когда-то давно. Бал — маскарад.
Да-Деган стоял поодаль от дома, глядя на его стройный белый силуэт, выхваченный из темноты прожекторами. В их ярком свете казалось, будто дом парит в воздухе, едва касаясь земли стенами. Этот дом был прекрасен, в этот вечер он манил к себе людей, как магнит притягивает железо, властно и дерзко привлекал к себе обещанием невиданного колдовства.
Поправив легкомысленные локоны прически, вельможа улыбнулся, чувствуя как славно, ярко блеснули в полумраке глаза. Этот вечер принес ожидание чего-то доброго, искушение, которому трудно было не поддаться.
Глядя на прибывающих гостей, он всматривался в маски, узнавая скрытые под ними лица. В этой атмосфере всеобщей суеты, возбужденного ожидания, неразгаданной интриги он был хозяином, и, почти что богом. В этот вечер, здесь, сейчас, было легко укрыться в толпе, не шокировать, не останавливать взгляд своим эксцентричным видом и манерами.
В воздухе, наравне с ароматами роз и нежной музыкой носился шепоток. Сплетня, слушок, пущенный госпожой Арима, влекущий, не оставивший никого равнодушным. «Ну и что? — спросила она, в ответ на его недовольное лицо, — Ну и что? Не думаю, что хоть один человек останется разочарованный этим вечером, даже, и, не встретив Ареттара? Дагги, что с того, что это — маленькая ложь? Вы просили, вы желали, что б на этот бал пришли те, кого б вы желали видеть в стенах своего дома. Они пришли. И они не уйдут. Вы получите то, что хотели. Праздник. А за эту ложь меня простят. Дамам на Рэне прощается многое. Ведь не вы же солгали».
Да-Деган видел жадные взгляды, этой маленькой лжи верили, верили, как в чудо. Почему-то стало просто верить в чудеса. Он поднял взгляд к небу, там, в стороне от яркого диска луны, тянулись светлые следы, скорее угадываемые, нежели видные человеческому глазу — следы битвы, страшного боя, что свел Иллнуанари и Эрмэ, поставив друг против друга. Там, разметанные, ставшие космической пылью, продолжали свое движение массы, бывшие некогда могучим флотами могучих держав.
Лига пришла на помощь, когда Иллнуанари, ослабев, более не могла противостоять флоту Эрмэ, не могла сдерживать мощь, когда большинство контрабандистов, поняв, предугадав поражение, спешили уйти, скрыться в бездонных просторах космоса.
Флот Лиги обрушился подобно ливню на ослабленный флот Империи. И он знал, что в тот же миг, в те же минуты крейсера Лиги вынырнули не только в пространстве, прилегающем к Эрмэ, он чувствовал, как Лига обрушивала свою силу, свою мощь на военные базы-планеты Империи, как где-то качнулся гигантский маятник, отсчитывая последние секунды существования псевдоцивилизации. Он чувствовал замешательство, страх Императора и кучки его приближенных, он чувствовал понимание, что власть выскальзывает из рук, доселе крепко державших ее золотой хвост.
Вот и пришел конец Империи, — подумал Да-Деган, — конец страху, напряжению, конец силе, что могла поставить крест на всех начинаниях Лиги. Конец кучке Властителей, что живут, как вампиры, высасывая все лучшее из судеб своих рабов, лишая их надежды на свободу, на радость, на полет разума и чувств. Конец беспросветному рабству, подобного которому я нигде и никогда не встречал. Пройдет время и Империя забудется, как черный сон.
Он, улыбнувшись, вновь посмотрел на землю, на клумбы, полные распустившихся цветов, на пруды с темной водой в которой, как в зеркале отражался силуэт легкого здания. Оторвавшись от созерцания, пошел к дому, уже полному гостей.
Он шел, кивая знакомым, словно отдавая легкомысленный поклон. И слышал, как за его спиной
