пружину, готовую выстрелить.
— И поэтому вы решили, что вам дозволено манипулировать людьми? Чем же вы лучше эрмийца?
Да-Деган задумался, четко очерченные брови сошлись на переносице, на мгновение, изгнав из облика неженки и сибарита черты легкомысленного юнца, и поджались губы. Он вздохнул, устало и протяжно, прикрыл глаза. Он не спал несколько суток, не было времени, впрочем, как всегда, была бездна дел, обязанностей, потом мучила бессонница, теперь же, видя перед собой спящего Ордо, он чувствовал, что спать хочется непреодолимо, что измученное тело и разум требуют передышки, хотя бы краткого отдыха и забытья. Хотелось прекратить игру, не отвечать на вопросы и просто забыть о присутствии этой женщины здесь, в кресле напротив.
— Ничем, — проговорил он размеренно — тягуче, борясь с зевотой, — но я и не утверждаю, что я лучше. Я просто говорю, что не желаю причинять никому зла. Мне искренне жаль Ордо.
— А Энкеле Корхиду?
— Энкеле — подлец. Подлецов жалеть меня не учили, к сожалению.
Он поднялся на ноги, чувствуя, что еще несколько минут, проведенных в объятиях мягкого кресла, погрузят его в глубокий сон. Отойдя на несколько шагов, прислонился спиной к стене и вновь посмотрел на Фориэ. Его гостья была невысокого роста, но казалась выше, чем была на самом деле, это шло то ли от непоколебимой уверенности в себе, то ли от достоинства, явно проступавшего в чертах лица и умении держать себя. Она вызывала симпатию, и приходилось бороться и с этой, невольно рождавшейся в душе симпатией.
— Я не желаю никому зла, — повторил мужчина, — к сожалению, мы живем в мире, где из двух зол приходится выбирать меньшее, и никого не интересует, желаешь ли ты этого. Хочешь, не хочешь, а приходится смириться с тем, что тебе не по вкусу.
Фориэ недоверчиво покачала головой.
— Не ждала от вас такого, — заметила она, — когда Вероэс говорил о вас, он упоминал, что вы способны на многое. Но не на это.
— И что он говорил? Что я не люблю компромиссов?
— Он говорил, что вы честны, что вы неспособны на подлость...
— Что я — идеал? — усмехнулся Да-Деган, — ну, старик слегка ошибался. Идеалов в природе не существует. Кстати, о подлости, тут я могу поспорить. Вы очень многого не знаете, Фориэ. Того, что известно мне. Вы не знаете, что Эрмэ стремится поглотить Лигу, что уже несколько десятков лет готовит вторжение. Вы не знаете сил и мощи Эрмэ. Вы не знаете, как далеко они зашли в осуществлении своих планов, думаю, нам всем осталось не более десяти лет спокойной жизни, а там — рабство под Эрмэ. Но я не желаю становиться рабом. И вам бы не советовал того желать. Знаете, если б можно было хоть чем-то помочь Лиге, я бы помог, но ... не вижу способов. Эрмийцы хорошо контролируют ситуацию. Знаете, если они только заметят, что мы готовимся к конфликту, если они поймут, что Лиге известно о них и их планах — вторжение последует незамедлительно. Так что я не надеюсь помочь Лиге. Это мне не по зубам. Все, что я могу — это позаботиться о тех, кто мне дорог. Быть может, я и соглашусь лизать сапоги Хозяевам Эрмэ, но только потому, что не желаю, что б те, кто мне дорог, стали эрмийскими рабами.
— Вот даже как? — проговорила женщина холодно и с иронией, — этого я не знала. Простите за вопрос, но назовите мне хоть одно имя, хоть одного человека, который вам дорог?
— Вы знаете эти имена, — проговорил мужчина, приближаясь к ней. Подняв со столика свой бокал, он отпил несколько глотков, что б смочить пересохшие губы и горло. И, как всегда, поразился его вкусу и аромату, сладости, горечи, свежести, словно, и впрямь, губ коснулся горный ветер, а не вино.
— Лия, Рэй и Илант? — спросила Фориэ, посмотрев на него в упор.
— Вы догадливы, — ответил Да-Деган, — впрочем, думаю, если удастся уговорить Ордо, то некоторые льготы можно выторговать и для Рэны. Потомки Империи Кошу могут рассчитывать на снисхождение. Особенно, если докажут, что готовы заслужить право называть себя высшей расой. Для этого нужно не много, только согласиться выступить на стороне Эрмэ. Ну, а остальное зависит от Ордо.
Женщина удивленно вскинула брови.
— Координаты флота Аюми, — пояснил вельможа, слегка улыбнувшись, — они имеют большую цену. Настолько большую, что способны спасти от рабства целую планету. Не находите, что предложение звучит заманчиво?
Фориэ слегка кивнула, подняла бокал.
— Вы правы, — проговорила, задумчиво, — это лучше, чем пропадать всем, но.... Скажите, а почему бы вам просто не приказать Ордо передать вам эти данные. Вы же так легко можете это сделать, он так легко повинуется вам, почему бы эрмийцам не вытрясти из него это знание?
Да-Деган подошел ближе, дополнив из бутылки свой бокал, поднял его в честь дамы.
— Ах, Фориэ, — проговорил он грустно, — Неужели вы думаете, что я совершу эту подлость, ведь это будет безусловная подлость, все равно, что обокрасть ребёнка. И, к тому же, Ордо очень упрям, вы зря думаете, что шпионы Эрмэ не пытались узнать у него эти координаты. Но наш господин Ордо молчит. Не знаю, как у него это получается, но он замолкает, стоит лишь кому-нибудь завести разговор о флоте Аюми и его координатах. И никакая сила не может развязать его язык. Уговорить его можете лишь вы. Только Вы и Доэл. Понимаете? Только от вас зависит наше будущее.
Фориэ качнула головой, словно соглашаясь.
— Ваше здоровье! — проговорил Да-Деган, поднося кубок к губам.
— И Ваше! — проговорила женщина, внезапно выплеснув вино из своего в лицо вельможи. Глядя на то, как влага вина стекает на одежду, окрашивая ее в красноватый цвет, как изумленным и пораженным, неверящим становится выражение лица вельможи, она дерзко рассмеялась, словно окончательно потеряв контроль над собой. — Вы — подонок, — проговорила она взволнованно, — трус и подонок! И вы смеете предлагать мне эту низость?! Дали Небесные! Да вы просто негодяй!
Она поднялась на ноги, быстро подошла к двери, обернувшись, посмотрела на растерянное лицо хозяина дома, что стоял так и держа бокал в руках, застыв от изумления, словно окаменев. Только дрожали длинные ресницы, окрасившиеся от вина в алый цвет, да слегка подранивали губы. Он казался жалким и усталым, и, ещё, почти что больным. На какой-то миг женщина почувствовала жалость, но только на миг, резко развернувшись, она вышла в коридор, подхвативший и усиливший стук ее каблучков по паркету. Потом она вышла из здания и села во флаер.
Да-Деган тихонечко улыбнулся, глядя, как за окном он взвился птицей ввысь. Машинально снял с головы испорченный парик и, отерев им лицо, бросил на пол. Тихо, стараясь не тревожить эхо, вышел в соседнюю комнату, подвинув стул сел рядом с Ордо. Вздохнув, коснулся кончиками пальцев его волос, погладил темные пряди, в которых вились ниточки седины, и тут же отдернул руку, словно боясь обжечься.
Вздохнув, он уронил голову, чувствуя лишь усталость и разочарование. Было обидно видеть презрение на лице Фориэ, но не менее обидным было и то, что Ордо так легко попался на его уловку, откликнулся на движение, на знак сложенных пальцев, на слово. Раньше не приходило в голову проверить, а теперь.... Теперь было ясно, почему так легко и просто мерзавцу — генералу удалось войти в доверие, убедить и уговорить. Все было просто, так просто, что хотелось плакать.
«И куда раньше смотрели твои глаза? — спросил себя вельможа, чувствуя, что душу гложет недовольство и горечь, — думал, что все обойдется? Что Эрмэ что-то да помешает осуществить свои планы. Можно подумать, ты плохо знал Императора, и эту чёртову куклу — Локиту. Или ты ждал, что они перегрызутся между собой теперь, когда ещё нечего делить? Дали Небесные, они, разумеется, еще сцепятся, они еще столкнутся не на жизнь, а на смерть, только, боюсь, это будет уже после того, как Лига окажется в их власти. Но кто бы мог подумать, что они вспомнят об Ордо? Кто мог знать?»
Он вновь вздохнул и коснулся кончиками пальцев лица мятежника, провёл рукой по волосам, потрепал короткие пряди. Даже здесь, на Рэне все считали Ордо рэанином, разве что Вероэс знал правду. Но Вероэс умел молчать. Покачав головой, вельможа поднялся на ноги, налил вина в свой бокал. Хотелось напиться, хотелось забытья и покоя.
Он выпил вино одним глотком и вернулся к Ордо. Глядя на отметины времени на лице пилота,
