— Ладно, — пробормотал Страшила. — Чему быть, того не миновать. Пошли посмотрим, что там в замке.
Когда дверь захлопнулась, внутри сделалось темным-темно, и путники двинулись на ощупь, не зная, какие опасности их подстерегают.
Внезапно они увидели мягкий свет. Он становился ярче и ярче, и наконец они смогли осмотреться. Путники подошли к еще одной большой двери. Она бесшумно распахнулась перед друзьями, и за ней они увидели большой зал, стены которого были обшиты золотыми пластинами.
Комната была освещена, хотя ни лампы, ни люстры, ни свечей видно не было. В центре стоял большой стол, а за ним сидела огромная женщина. Она была в серебристом наряде, расшитом цветами, а поверх платья носила кружевной передник. Он был ей коротковат и как-то не вязался с роскошным платьем, но тем не менее женщина зачем-то его надела. Стол был покрыт белой скатертью, а на ней стояли золотые тарелки. Похоже, великанша ужинала.
Женщина сидела к ним спиной и намазывала маслом печенье. Не оборачиваясь, она сказала низким громким голосом:
— Почему бы вам не войти и не дать двери закрыться? А то вы устроили сквозняк, я простужусь и начну чихать. А когда я чихаю, я очень сержусь и могу наделать дел. Входите же, глупые незнакомцы, и поскорей!
Друзья вошли в комнату и, обогнув стол, оказались лицом к лицу с великаншей. Она продолжала есть, странно на них поглядывая и улыбаясь. Бут обратил внимание, что дверь закрылась за ними сама собой, и это его не порадовало.
— Ну, что можете сказать в свое оправдание? — поинтересовалась великанша.
— Мы не думали, что здесь кто-то живет, мадам, — пояснил Страшила, — и решили зайти, чтобы наш спутник мог поспать.
— Но разве вы не знали, что это частные владения? — спросила великанша.
— Мы видели надпись над входом «ЗАМОК ЮП», но поскольку господин Юп находится в клетке далеко отсюда, то решили, что сейчас замок пустует и можно остановиться на ночлег, — сказал Бродяга Бут.
— Ясно, — кивнула великанша и снова странно улыбнулась, отчего у Бута по коже побежали мурашки. — Но вы и понятия не имели, что у господина Юпа может быть супруга, которая, после того как его забрали и посадили в клетку, живет в его замке?
— Кто же так обошелся с господином Юпом? — спросил Бут, храбро глядя великанше в глаза.
— Проклятые враги. Людишки, которым, видите ли, не понравилось, что Юп мог позаимствовать у них пару коров или овец на обед.
Правда, у Юпа был характер не сахар, и, осерчав, он мог повалить дом-другой. В общем, однажды эти негодяи завалились сюда большой толпой, схватили Юпа, увели и посадили его в клетку в какой-то горной пещере. Не знаю, где она, да и, признаться, знать не хочу. Муж обращался со мной без того уважения, которое великан должен испытывать к жене-великанше. Он имел обыкновение страшно лягаться, когда я не успевала выполнить какую-то его прихоть. Так что я даже рада, что его посадили.
— Странно, что эти люди не забрали и вас заодно, — пробормотал Бут.
— А я их перехитрила, — сообщила великанша и так расхохоталась, что Страшила потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за Железного Дровосека. — Когда я увидела, что они направляются в замок, то поняла, зачем они идут, превратилась в мышку и спряталась в буфете. Ну а когда они увели моего мужа-грубияна, я снова стала сама собой и с тех пор живу в замке в свое удовольствие.
— Вы ведьма? — спросил Бут.
— Не столько ведьма, сколько Мастер Превращений. Я ведь из рода Юкуку. А все, кто из рода Юкуку, — великие маги и чародеи.
Путники замолчали, обдумывая услышанное и то, чем это может для них обернуться. Несомненно, великанша нарочно сделала их своими пленниками, но пока она разговаривала с ними таким дружелюбным басом, то них не возникло никаких тревожных мыслей. Но Страшила, мозги которого неустанно трудились, спросил:
— Можем ли мы считать вас своим другом, хозяюшка, или же, напротив, вы имеете по отношению к нам враждебные намерения?
— У меня нет и не было друзей, — спокойно отозвалась великанша. — Друзья любят фамильярничать и суют нос не в свои дела. Но вы мне и не враги — по крайней мере сейчас. Я даже рада, что вы ко мне пожаловали, а то мне в последнее время стало как-то одиноко. Не с кем и словом перемолвиться с тех пор, как я превратила Многоцветку, дочь Радуги, в канарейку.
— Как же вам это удалось? — изумился Железный Дровосек. — Многоцветка — могущественная фея.
— Была феей, — хмыкнула госпожа Юп, — а теперь стала канарейкой. Как-то раз после дождя Многоцветка спрыгнула с Радуги и задремала на пригорке неподалеку от моего замка. Вышло солнце и прогнало Радугу, и не успела Многоцветка проснуться, я была уже тут как тут и превратила ее в канарейку в золотой клетке, украшенной бриллиантами. Я-то надеялась, что она станет петь и говорить со мной, но она отказалась составить мне компанию. С тех пор как она оказалась в клетке, она не сказала ни единого слова.
— А где она теперь? — осведомился Бут, уже наслышанный о прелестной Многоцветке.
— В клетке, а клетка у меня в спальне, — сообщила великанша и взяла еще одно печенье.
Эта история вконец расстроила спутников. Если уж Многоцветка, настоящая фея, оказалась пленницей великанши из рода Юкуку, то чего же оставалось ожидать им? Страшила обернулся к великанше и спросил:
— А вы знаете, мадам, кто мы такие?
— Как не знать?! Человек из соломы, человек из железа и мальчишка.
— Мы важные особы, — начал было Железный Дровосек.
— Тем лучше! — перебила его великанша. — Значит, ваше общество доставит мне еще больше радости. Я хочу, чтобы вы жили здесь и развлекали меня, пока я не умру. А в этих краях, — добавила госпожа Юп, — никто не умирает.
Слова эти совершенно не понравились друзьям. Страшила нахмурился, отчего госпожа Юп улыбнулась. Железный Дровосек насупился, отчего госпожа Юп рассмеялась. Страшила предвидел этот смех и отступил за спину друзей, чтобы не потерять равновесие. Обезопасив себя, он сказал из укрытия:
— У нас могущественные друзья, и они придут нам на помощь.
— Пусть приходят, — весело отозвалась великанша. — Но они не увидят ни соломенного, ни железного человека, ни мальчишки. Завтра я превращу вас в кое-что совсем другое.
От этих слов путники приуныли. Добродушная великанша оказалась самым настоящим чудовищем. Она улыбалась и носила красивое платье, но по жестокости не уступала своему мужу. И Страшила, и Железный Дровосек стали думать, как бы выбраться из замка до утра, но она, словно разгадав их мысли, покачала головой.
— Не волнуйтесь понапрасну, — сказала она. — Все равно вам от меня не сбежать. Да и зачем вам это? Я придумаю для вас обличья куда лучше нынешних! Смиритесь с судьбой, ибо недовольство ведет к несчастью, а это самое страшное из зол.
— Во что вы решили нас превратить? — спросил Бут.
— Пока еще сама не знаю. Как говорится, утро вечера мудренее. Вот посплю и тогда придумаю. Но может, у вас есть какие-то пожелания?
— Нет, — отрезал Бут. — Я хочу оставаться самим собой.
— Ну и глупо! — возразила великанша. — Ты маленький слабый мальчишка. Но у тебя одно преимущество — ты одушевленный. Я превращу тебя в какое-нибудь живое существо, которое будет выгодно отличаться от того, кто ты сейчас.
Она взяла с тарелки еще одно печенье, обмакнула его в мед и преспокойно надкусила.
— В вашей долине не растет пшеница, — заметил Страшила. — Откуда же вы берете муку для
