никакой посланец не сообщил еще о его приходе. Он взял с собой сына, который, находясь в самом расцвете юности, страдал мучительным недугом: его подколенные жилы высохли, так что он не мог ходить из-за неподвижности ноги. За Элафием шли и все жители той области, и прибывших епископов встретило множество непросвещенных людей, которых они тут же благословили и просветили Словом Божьим. Они узнали, что в целом народ со времени отбытия Германа сохранил истинную веру; тех немногих, кто творил зло, они разыскали и осудили. После этого Элафий бросился к их ногам и показал им своего сына, чей вид красноречивей слов свидетельствовал о его беде. Увидев его, все опечалились, и движимые жалостью епископы тут же воззвали к милости Божьей. Блаженный Герман велел юноше сесть и возложил руку на его колено, искривленное недугом. Прикоснувшись затем ко всем недужным членам, он быстро исцелил их; сухость исчезла, жилы налились силой, и на глазах у всех здоровье было возвращено сыну, а сын отцу. Народ изумился чуду, и истинная вера, уже укорененная в сердцах многих, еще более окрепла. Вслед за тем Герман обратился к ним с проповедью, убеждая покаяться в своих ошибках. Общим решением учителя ереси были приведены к епископам, и те изгнали их в пустынные земли[159], чтобы страна могла избавиться от них, а они – от своих заблуждений. С тех пор долгое время вера в этой области оставалась нерушимой.
Завершив все дела, святые епископы вернулись назад с еще большей славой. После этого Герман отправился в Равенну, дабы принести мир народу Арморики[160]. Он с великим почетом был принят Валентинианом и его матерью Плацидией[161] и там же отошел ко Христу. Тело его в сопровождении почетной свиты было доставлено в его город, и по пути его совершалось множество чудес. В скором времени, на шестом году правления Маркиана, Валентиниан был убит сподвижниками патриция Аэция, которого он велел предать смерти. С ним закончилась Западная империя[162].
Между тем Британия на время избавилась от внешних вторжений, но не от гражданских войн. Города, разрушенные и опустошенные врагом, лежали в руинах, в то время как их уцелевшие жители сражались между собой. Несмотря на это, пока память о смутах и кровопролитиях была еще свежа, короли, священники, знать и простолюдины держались положенных им правил. Когда же они умерли, им наследовало поколение, не знавшее подобных бед и привыкшее к состоянию мира. Тогда все остатки истины и справедливости настолько истребились, что не только след их нельзя было обнаружить, но малое и весьма малое число людей помнило о самом их существовании. К неописуемым преступлениям бриттов, о которых со стыдом пишет их собственный историк Гильдас[163], добавилось еще и то, что они не научили вере народы англов и саксов, жившие в Британии рядом с ними[164]. Но Бог не оставил милостью эти народы, славу которых прозревал в будущем, и послал к ним много лучших вестников истины, дабы принести им веру[165].
В год от воплощения Господа 582-й императором стал Маврикий, пятьдесят четвертый после Августа; он правил двадцать один год[166]. На десятом году его царствования понтификом Рима и апостольского престола был избран Григорий, прославленный как ученостью, так и своими деяниями, и правил он тринадцать лет, шесть месяцев и десять дней [167]. На четырнадцатом году правления того императора, спустя 150 лет после прибытия англов в Британию, Григорий, движимый божественным наущением, послал слугу Божьего по имени Августин и с ним еще нескольких богобоязненных монахов проповедовать Слово Божие народу англов[168]. Подчинившись велению папы, они отправились в путь и уже отошли на некоторое расстояние, когда их вдруг охватил ужас. Им захотелось вернуться домой вместо того, чтобы идти к варварскому, свирепому и недоверчивому народу, говорившему на непонятном для них языке. Думая о собственной безопасности, они отправили назад Августина, которого предполагалось посвятить в епископы в случае, если англы их примут. Августин слезно умолял блаженного Григория позволить им отменить столь опасное, трудное и ненадежное путешествие, но тот послал им ободряющее письмо, в котором велел не ослаблять усилий в проповеди Слова Божьего и уповать на помощь Господа. Письмо это было таково:
«Григорий, раб рабов Божьих[169] -слугам Господа нашего.
Куда лучше было бы вам, любимейшие чада, вовсе не предпринимать сего благородного дела, чем отступаться от него в самом начале. Вам долженствует со всем прилежанием вершить ваш благой труд, начатый с упованием на помощь Господа. Поэтому не позволяйте ни тяготам пути, ни злым людским языкам смутить вас[170], но продолжайте со всем постоянством и рвением творить то, что начали под водительством Божьим. Верьте, что, как ни велика трудность вашей задачи, еще более будет ваше небесное воздаяние. По возвращении Августина, вашего старшего, а отныне моим назначением вашего аббата, повинуйтесь ему во всем с сознанием, что все, сделанное вами под его началом, благотворно для ваших душ. Да сохранит вас Бог Всемогущий своею благодатью. Молюсь о том, чтобы увидеть плоды трудов ваших в нашем Граде Небесном. Не могу трудиться вместе с вами, хоть и был бы рад, но надеюсь разделить с вами радость воздаяния. Да хранит вас Бог, мои возлюбленные чада.
Дано в десятый день до августовских календ[171], в четырнадцатом году царствования господина нашего, благочестивейшего августа Маврикия Тиберия и на тринадцатом году после консульства того же нашего государя[172], в пятнадцатый индиктион[173]».
Тогда же почтенный понтифик отправил письмо архиепископу Арелата Этерию[174], прося его радушно принять Августина на его пути в Британию. Вот это письмо:
«Преподобнейшему и святейшему брату нашему, епископу Этерию – Григорий, раб рабов Божьих.
Хотя люди благочестивые и не нуждаются в поручительстве перед теми епископами, что имеют любовь, угодную Богу, пользуюсь случаем сообщить вам в этом послании, что передавший его слуга Божий Августин вместе с другими слугами Божьими отправляется с Господней помощью спасать души. Нужно, чтобы Ваше святейшество поддержали его в этом благом деле и снабдили всем необходимым. Чтобы вы не медлили с оказанием ему помощи, мы особо просили его поведать вам о его миссии; уверены, что, узнав о ней, вы со всем усердием окажете ему ради
