конь начал спотыкаться, потом остановился, склонил голову к земле, и изо рта у него пошла пена. Потом, когда боль стала невыносимой, он упал на землю. Соскочив с седла, ездок стал смотреть на коня, гадая, оправится тот или умрет. Конь долго мучился от боли и бился в судорогах, пока не подкатился к тому месту, где пал славный король. Тут же боль утихла, и конь прекратил свои судорожные движения. Покатавшись по земле, как делают лошади во время отдыха, он встал совершенно здоровым и начал весело щипать траву.
Ездок был человеком смышленым и, увидев это, понял, что место, исцелившее его коня, обладает некоей особой святостью. Отметив это место знаком, он сел на коня и добрался до постоялого двора, где собирался переночевать. Там он застал девушку, дочь хозяина, которая давно уже страдала от паралича. Услышав, как родные девушки оплакивают ее несчастную участь, он рассказал им о месте, где излечился его конь. Что еще сказать? Посадив девушку в повозку, они отвезли ее туда и положили в том самом месте; немного погодя она уснула и, проснувшись, обнаружила, что совершенно исцелилась от своего недуга. Она попросила воды, омыла лицо, причесала волосы и, покрыв голову платком[510], вернулась домой здоровая, на своих ногах, вместе с теми, кто привез ее.
Рассказывают, что в то время некий бритт[511] проезжал мимо того места, где перед этим была битва, и вдруг заметил место, которое выглядело более зеленым и красивым, чем прочее поле. Он справедливо рассудил, что необычная красота этого места происходит оттого, что там пал муж, выделявшийся среди прочих своей святостью. Поэтому он завернул в тряпицу немного земли с того места, думая, что она может оказаться полезной для исцеления больных, как впоследствии и случилось. Продолжив путь, он к вечеру достиг деревни и вошел в дом, где селяне отмечали праздник. Хозяева впустили его и усадили за стол, а тряпицу с землей он повесил на один из столбов[512]. Постепенно гости опьянели и забыли про очаг, горевший посреди дома. Одна из искр залетела на крышу, сплетенную из прутьев и покрытую соломой, и крыша тут же загорелась. Увидев это, гости вскочили и в страхе и смятении выбежали вон, не в силах сдержать огонь, который грозил полной гибелью зданию. Сгорел весь дом, и лишь тот столб, на котором висела тряпица с землей, остался целым и нетронутым огнем. Все, кто видел это, были поражены таким чудом и после тщательных поисков узнали, что эта земля была взята с того самого места, на которое пролилась кровь короля Освальда. Слава об этих чудесах распространилась далеко, и по прошествии времени многие стали посещать то место и получать там милость исцеления для себя и своих близких.
Среди всех историй я не могу обойти молчанием чудеса и знамения, случившиеся, когда кости короля были найдены и перенесены в тот храм, где они хранятся и сейчас. Это было сделано усилиями Осфриды, королевы Мерсии [513], которая была дочерью Освиу, брата Освальда, правившего после него, как мы поведаем в надлежащем месте.
В провинции Линдсей есть славный монастырь, называемый Барденей, который был весьма любим и почитаем королевой и ее мужем Эдильредом[514]; там она пожелала упокоить блаженные кости своего дяди. Повозка, на которой везли кости, достигла монастыря к вечеру, однако его обитатели не были рады этому. Они знали, что Освальд был святым, но преследовали его своей ненавистью даже после смерти, поскольку он был родом из другой провинции и некогда завоевал их. Поэтому они оставили мощи на ночь за стенами, поставив шатер над повозкой, в которой они лежали. В ту же ночь небесное знамение показало им, как все верующие должны относиться к мощам: от повозки прямо в небо поднялся столп света и оставался там всю ночь, видимый почти во всей Линдсейской провинции. Утром братия монастыря, отказавшаяся накануне принять мощи возлюбленного Богом святого, возблагодарила Господа за то, что эти мощи прибыли к ним[515]. Кости были омыты, помещены в специально изготовленную раку и с надлежащими почестями захоронены в храме. Чтобы сохранить память о царственном святом, они поместили над гробницей его знамя, украшенное золотом и пурпуром[516], а воду, в которой омыли кости, вылили в угол сакрария[517]. Еще долго земля, впитавшая эту святую воду, славилась способностью изгонять демонов из тел одержимых.
Некоторое время спустя, когда в монастыре останавливалась королева Осфрида, к ней приехала преподобная аббатисса Эдильхильда, которая жива до сих пор. Эта аббатисса была сестрой двух святых мужей, Эдильвина и Элдвина; первый из них был епископом в Линдсейской провинции, а второй аббатом в монастыре Партеней недалеко от места, где стоял монастырь Эдильхильды[518]. Когда аббатисса беседовала с королевой, разговор среди прочего зашел об Освальде, и Эдильхильда поведала, как в ту памятную ночь она сама видела свет над мощами, уходивший к самому небу. Королева в свою очередь рассказала о том, что множество больных исцелились землей, на которую вылили воду после омовения костей святого. Аббатисса, выпросив горсточку этой целительной земли, завернула ее в ткань, положила в шкатулку[519] и отправилась домой. В скором времени, когда она находилась у себя в монастыре, туда явился гость, которого по ночам весьма часто и без всякого предупреждения одолевал нечистый дух. Гостя приняли милостиво и после ужина уложили спать; тут в него внезапно вселился дьявол, и он начал скрежетать зубами и пускать изо рта пену, в то время как все его члены конвульсивно содрогались. Поскольку его нельзя было ни успокоить, ни сдержать, слуга побежал к аббатиссе, постучал в ворота и все ей рассказал. Она тут же вышла из монастыря, отправилась с одной из монахинь в мужское помещение[520] и попросила священника пойти с ней к больному. Там они застали целую толпу людей, которые тщетно пытались усмирить одержимого и остановить его конвульсии. Священник произносил изгоняющие молитвы и делал все, чтобы смирить безумие несчастного, но все его старания были безуспешны. Когда уже казалось, что нет средств против охватившего его безумия, аббатисса вдруг вспомнила про эту землю и тотчас послала служанку за шкатулкой, в которой она хранилась. Едва служанка с землей ступила на порог дома, где бился в конвульсиях одержимый, как он внезапно замолчал и уронил голову, словно заснув, в то время как члены его перестали содрогаться. Смолкли все, со вниманьем обратившись к нему лицом[521] и в тревоге ожидая, чем все закончится. Примерно через час человек, который был одержим, сел и сказал, глубоко вздохнув: «Теперь я чувствую, что ко мне полностью вернулся рассудок». Тогда у него спросили, что с ним случилось, и он ответил: «Как только эта дева со шкатулкой ступила на порог
