Чтобы сознательные установки перешли в бессознательные верования, требуются поколения и потрясения. Верования формируются или временем, или потрясениями. Раньше старые установки ломались ситуациями, связанными с опасностью для жизни — войной, голодом и стихийными бедствиями. Теперь их можно сломать посредством определенных технологий. Бесконечные сериалы, ток-шоу, блокбастеры, эстрада и прочие зрелища каждый день по капле формируют подсознание. Никакой логикой эти установки убрать нельзя. Можете хоть треснуть, объясняя человеку вред демократии, но если его подсознание упаковано демократическими догмами, все будет как об стенку горох. Подсознание заставит его пустить всю силу своего ума не на осмысление ситуации, а на защиту своих подсознательных верований. Люди в своей массе всегда следуют не логике, а чувствам. Они ищут логическое оправдание уже сформированному чувству, и никогда наоборот.
Мы это понимаем и потому никаких иллюзий относительно силы действия нашей логики не питаем. Мы спокойно относимся к тому, что большинство сохранит положительное отношение к демократии и отрицательное к монархии, даже если найдет критику демократии безупречной. Здесь точно как с афоризмом «женщине можно доказать, но нельзя переубедить», в ответ прозвучит: «Ты прав, но я все равно не согласна». Люди добросовестно забудут логику и вернутся к своим демократическим верованиям (социализму, фашизму, коммунизму и прочему).
Нужно понимать — перед нами человеческая природа. Коммунисты, стремясь создать нового человека, поставили самый гигантский в истории эксперимент, и он закончился полным крахом. Природу нельзя переделать, как нельзя изменить силу всемирного тяготения. С ней нужно считаться, ее нужно учитывать, но нельзя тратить силы на ее перестройку.
Если людьми двигают верования, необходимо формировать нужные верования. Наши враги активно используют естественные стремления человека, о которых подробно рассказывалось в самом начале книги. Активизировав самооценку и жажду политической свободы до болезненных размеров, они получили возможность спекулировать природой человека. «Ты не раб, ты свободный, ты сам можешь выбирать себе власть», — говорит враг нашему обывателю, и тот, зачарованно открыв рот, внемлет ему. Враг продолжает: «Чтобы не было тиранов, власть нужно постоянно менять». Эта логика, поданная столь завлекательно, адресованная не разуму, а чувствам, лишает человека способности мыслить. Тактика ветхозаветного змея: съешь яблоко и станешь как Бог. Человек обретает верование, что он не раб и потому должен выбирать власть. В итоге добрыми намерениями создается ситуация для жуликов.
В утверждениях, которыми кормят наших обывателей, нет логики, сплошные эмоции. Но поданные привлекательно, полностью адресованные не разуму, а чувствам, они лишают человека способности мыслить. Человек обретает верование, что он не раб и потому должен выбирать власть, чем в итоге превращает себя в еще большего раба. Помимо тела порабощается душа, и это самое страшное.
Абсолютная свобода есть непосильное бремя. Человеку нужны ориентиры, тогда как полная свобода предлагает сочинить их самому. В результате ориентиром становятся деньги. Общество покоряется Рынку. Демократия — это бездонное лукавство, за которым крайне сложно увидеть обман. Полная свобода отнимает право на жизнь. Ты свободен, у тебя есть право заработать и купить еды. Ты можешь жить, если можешь заработать. Если ты слаб и не в состоянии заработать, у тебя остается единственное право — умереть. Права на жизнь у тебя нет.
Возвращаясь к теме, еще раз повторим: чтобы поломать демократические верования широких масс, нужно воздействовать не на их логику, а на их чувства. Организовать такой процесс возможно, понимая идею на рациональном уровне. Это единственный уровень осмысления, позволяющий перевести идею в эмоциональный формат.
Подробно на эту тему мы будем говорить во второй книге. Здесь же мы ставим целью дать максимум информации для тех, кто способен под влиянием логики и фактов переосмыслить демократию. Сделать это трудно, потому что сознание искалечено светским образованием. Эволюционные мифы сформировали верования атеистического характера. Демократические мифы сформировали верования рыночного характера. Когда эти верования причудливо сплелись между собой, образовалась ужасная смесь. Большинство насколько безапелляционно, настолько и бездоказательно протестует против монархии. Их «знания» о монархии остались на уровне понятий, что это дикость, архаика, мракобесие и «средние века». Потому что так в школе учили.
Нужных делу людей множество не только среди образованных, но и среди необразованных. Образование и эрудиция вообще не являются решающим фактором. Все определяет талант. Чингисхан не умел ни писать, ни читать, но это не помешало ему создать величайшую империю. И таких примеров сколько угодно. Из этого следует, что знания сами по себе бессмысленны, как бессмысленны ноты для человека, у которого нет музыкальных талантов.
Наша задача донести мысль не до начитанных и эрудированных, а до масштабно мыслящих. До умных и крупных людей, будь то крестьянин или власть имеющий. Только такие ухватят суть сказанного, игнорируя противоречия на уровне «бантиков», неизбежные при таком масштабе. Усвоив генеральную мысль, они смогут лучше ориентироваться в ситуации и поймут правила Большой игры.
Масса не может свободно мыслить. Она зависит от образов, рождаемых словами. Спросите у любого человека, что нужно сделать с мужиком, который режет детей. Все 100 % ответят, что его нужно жестоко наказать. И никто не подумает, что речь идет о детском хирурге. Мышление массы — как у собаки Павлова: горит лампочка, возникает образ, идет реакция. Запрограммированное сознание ставит слово «монархия» в один ассоциативный ряд со словами «диктатура», «концлагерь», «насилие», «угнетение». Слово «демократия» ассоциируется со словами «свобода», «равенство» и «прогресс». Отрицательное отношение к диктатуре перекидывается на Царство, потому что это своего рода диктатура (власть, основанная на авторитете, значит — авторитаризм, то есть диктатура, а диктатура — это плохо и т. д.). Положительное отношение к свободе связывается с демократией. В итоге выступать против демократии означает прослыть в глазах современной массы душителем свободы. Ратовать за Царство равносильно ходатайству за возврат в Средние века. Никому нет дела, что реальное положение никак не связано со штампами.
Царство — это форма управления государством. Эту форму используют в каждой структуре, начиная от вашего тела и заканчивая любым хозяйством, заводом или армией. Царство — это не кровавая диктатура, и ее правитель не палач. Царство воплощает принцип единовластия. Он никуда не исчезал, этот принцип. Он есть во всякой здоровой структуре. Нельзя представить семью, устроенную по демократическому принципу, где глава меняется каждые четыре недели. Или завод, где каждые четыре месяца меняют руководителя. Потому что это абсурдно.
И опять парадокс. Люди отказывают государственной модели в принципе иерархии. Современным людям не кажется абсурдным каждые четыре года менять правительство, потому что в своих рассуждениях они отталкиваются от демократических верований. Умным не кажется абсурдным менять хорошего и честного управленца только потому, что демократические каноны так велят. Никто не хочет оперировать здравым смыслом. Никто не хочет увидеть очевидного: за микроскопический по государственным меркам срок нельзя сделать дело государственного масштаба. Нельзя не потому что не хочешь, а потому что времени нет. Как нельзя построить дом за три минуты. Палатку натянуть можно, дом построить нельзя.
Иван Грозный, Петр I, Екатерина II, Сталин ничего не сделали бы за два срока правления из того, что сделали. Они просто не успели бы вникнуть в ситуацию, сделать выводы и реализовать их на практике. Чтобы вершить великие дела, человек должен чувствовать себя хозяином. Только это позволяет сажать деревья, которые будут плодоносить внукам. Любое ограничение власти по сроку будет имеет негативные последствия, потому что провоцирует поведение временщика.
Иван Грозный правил 37 лет, остальные — около того. Время твердого правления несменяемых царей увеличивало и укрепляло Россию. И дело даже не в длине срока власти, а в его восприятии. Когда человек не ограничен жестким сроком, его сознание действует по ситуации. Когда есть жесткие ограничения, человек поневоле, на уровне подсознания мыслит в рамках отведенного срока. Так что сам факт неограниченной власти выводит мышление человека за рамки любого срока. Все, вошедшие в анналы истории великими делами (а не великим воровством), вошли именно потому, что имели время глубоко вникнуть в ситуацию. Имели возможность сосредоточить свое внимание на проблемах страны, а не на приближающихся выборах. Для серьезных дел всей жизни не хватает. Нынешние два срока по четыре года
