О боги, как случилось, что на Тристане и Ривалене не было доспехов? Они так пригодились бы им в тот день! И ехали Тристан с Риваленом, перешучиваясь и пересмеиваясь.
А Бедалис, воротившийся в свой замок под оглушительный рев рогов, отомкнул мост и заметил шляпу, оброненную Тристаном; и зашевелились в нем подозрения. И вот вошел он в замок, запер за собой все двери, увидел жену свою Гаржолену, обнял ее, поцеловал и, даже не стащив с себя сапог, повалился на ложе. И тут заметил тростинки, застрявшие в пологе, и вздрогнул, ибо догадался, что это дело рук Тристана. И, вскочив, схватил жену свою Гаржолену и обнажил меч, говоря, что убьет ее, если не поклянется она ему головой своего отца открыть всю правду.
– Ибо знаю я, – молвит он, – что здесь был Тристан.
– Да, – отвечает она, – он был здесь вместе с Риваленом, и Ривален взял меня силой.
Услышав эти слова, пуще прежнего рассвирепел Бедалис и вскричал:
– Ах ты тварь! Не лги: все было не так! Скажи мне правду, или я тебя убью! А если скажешь, прощу тебе мой позор.
– Что ж, – отвечает она, – в твоей власти меня убить; но мне это все равно. Уж лучше мне умереть, чем томиться в той тюрьме, куда ты меня запер. И если убьешь ты меня, люди поймут, что виной моей смерти была твоя ревность, и позор падет на твою голову. Изволь, я скажу тебе правду, а после этого можешь делать со мной, что хочешь. Знай же, что Ривален спал со мной и наслаждался любовным наслаждением. И не могла я ему воспротивиться, ибо я – всего лишь женщина, одинокая и беззащитная…
Узнав, что Ривален соблазнил его жену, Бедалис пошел к своим людям, и все им рассказал, и обвинил Тристана и Ривалена в том позоре, что они на него навлекли, и поклялся, что не будет ни пить, ни есть до тех пор, пока им не отомстит. Тут вскочили они на коней и помчались по следам двух сотоварищей, которые тем временем забавлялись в лесу: встретили лань с оленятами и пустились за ней вдогонку, но так и не поймали. Не к добру затеяли они и эту забаву!
Ибо тут и нагнал друзей горящий местью Бедалис со своими людьми. Тристан увидел их и спрятался за куст, и они проехали мимо, не заметив его. И Бедалис настиг Ривалена, на котором не было доспехов, и пронзил его мечом. Но у того хватило сил обнажить свой меч, и ударить одного из людей Бедалиса, которого звали Отон, и отсечь ему голову. И, увидев это, брат Отона, Кадио, в свой черед, вытащил меч, и ударил Ривалена, и отрубил ему голову. И Ривален пал мертвым.
И, увидев, что Ривален мертв, Тристан выскочил из-за кустов, ударил Кадио и убил его; убил другого, третьего. Но вот выступил вперед Бедалис, держа дротик с отравленным наконечником, и метнул его в Тристана. Наконечник вошел в бедро до самой кости, пронзив кожу, мясо и жилы; и древко засело в теле.
Господи боже, что за горе для всей земли Бретонской! И когда Тристан увидел, что он ранен, Ривален мертв, а у Бедалиса столько людей, то понял, что нет у него иного выхода, кроме бегства. И поскакал в сторону Карэ. Долго гнались за ним Бедалис и его люди, но не смогли настичь, ибо у Тристана был добрый конь; и повернули вспять.
С того дня ни один из них не осмеливался показаться в этой земле. Ибо Бедалис, убив Ривалена и ранив Тристана, сказал своим людям:
– Пора нам бежать из этой страны, ибо, если выживет Тристан, покроет он нас позором и предаст мучительной казни.
Тогда собрались они и вышли в море. И плыли до тех пор, пока не достигли гористого острова Шосей[47], прекрасной и благородной земли, окруженной морем. И говорится в нашей повести, что было их семьдесят человек, и все они стали морскими разбойниками.
И с тех пор ни один купеческий корабль, проплывавший мимо этого острова, не избежал разграбления а корабельщики – смерти. И в этом месте нашей повести говорится, что, когда Бедалис убил Ривалена и ранил Тристана, Тристан поскакал в сторону Карэ, оставляя за собой кровавый след.
Когда Тристан добрался до Карэ и люди его увидели, что он весь в крови, они оторопели и поспешили проводить его до замка, чтобы узнать, что с ним приключилось. Но, доехав до ворот, Тристан без чувств рухнул к их ногам, ибо потерял много крови. И, придя в себя, рассказал, что Бедалис убил Ривалена и смертельно ранил его самого. Тут жена его Изольда и все остальные опечалились столь великой печалью, что при виде их дрогнуло бы от жалости самое жестокое сердце на свете.
И Тристан поведал им, где искать тело Ривалена. Сели они на коней, и поехали по кровавым следам, и отыскали мертвого Ривалена с отрубленной головой.
Тут поднялся столь громкий стон и плач, что услыхала его Гаржолена из своего замка. И тотчас вышла, и прибежала на крики, чуть живая от предчувствий, и нашла своего милого мертвым. И горе ее было так велико, что свыше ста раз падала она на его тело без чувств, а придя в себя, сказала:
– Ах, рыцарь Ривален, сын короля, ты умер из-за меня; но и я умру из любви к тебе, и душа моя соединится с твоей, и нас похоронят вместе, бок о бок.
С этими словами упала она без чувств, и сердце ее разорвалось, а душа оставила тело. Тогда люди сладили носилки из цветущих веток, положили на них оба тела и, сокрушаясь о том, что произошло, с великой печалью отнесли их в церковь. Архиепископ отслужил над ними заупокойную службу, и их предали земле, одного рядом с другой, в двух невиданно богатых гробах.
Так умерли и были похоронены в одной могиле Ривален и Гаржолена, его возлюбленная.
Недуг Тристана
Тристан приказал созвать отовсюду врачей, чтобы они залечили его рану.
Среди них нашелся один, по имени Агар, которому удалось вытащить древко; но железный наконечник так и остался в ране. На свою беду пригласил к себе Тристан такого врача! А тот взял яичный белок и приложил его к ране, но это не помогло: она продолжала кровоточить. Тогда сделал он пластырь из листьев подорожника, сельдерея и укропа, перетертых с солью, и приложил к ране, и тут кровь унялась, но само бедро сделалось чернее угля.
День и ночь кричит и стонет бедный Тристан и держится за рану; и вот однажды удалось ему нащупать наконечник. Тогда зовет он жену свою Изольду и говорит ей:
– Госпожа моя, потрогайте вот здесь: чувствуете наконечник, что так меня мучит? Ради бога, позовите же поскорей врача, пусть он его вытащит.
Изольда потрогала и нащупала наконечник, а потом позвала врача; тот поспешил прийти и выдернуть его. Но и тогда не унялись муки и страдания бедного Тристана!
Вытащив наконечник, врач смазал рану мазью, но она не подействовала, ибо он ничего не смыслил в своем ремесле. Какая жалость: ведь все, что он ни делал, шло Тристану только во вред! Врачи приезжали отовсюду и с великим усердием прописывали Тристану те средства, что, по их разумению, должны были ему помочь. Был среди них один бедный врач, только что окончивший Салернскую школу[48]. Поглядел он на своих знаменитых собратьев и сказал им:
– Господа, вы сами не знаете, что делаете. Так Тристан никогда не излечится. Его бедро уже воспалилось, а когда воспаление перейдет за сустав, поздно уж будет искать лекарства!
Услышав его речи и увидев, что он так беден, врачи принялись насмехаться над ним, говоря:
– Ах, сир, если столько у вас ума, то почему пуста сума?
– Господа, – молвит он в ответ, – что с того, что я сейчас беден? Когда богу будет угодно, он вознаградит меня. А ум не в кошельках и нарядах, а в сердце, куда его вложил сам господь. Что ж, я уйду, а вы останетесь с этим горемыкой, которому еще придется из-за вас пострадать. Ибо вы ведете его прямо к смерти, и я уверен, что так он долго не протянет.
Тогда врачи пригрозили, что, если его не прогонят, они уйдут сами и больше ни за что не вернутся.
Тут его и вытолкали за дверь: ведь вы сами знаете, что бедному человеку нигде нет веры. Но Изольда, жена Тристана, дала ему на дорогу марку[49] серебра, приличное платье и доброго коня; с тем он и уехал.
