временам немалая, чтобы купить книгу, написанную о нем.
Мастерство писателя победило – люди, читая книгу Дефо, искренне верили в «удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устья реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб».
В этом заглавии, необычайно длинном, как было тогда принято, обращает на себя внимание следующее. Во-первых, то, что герой Дефо оказался на острове близ устья реки Ориноко. Что же касается лет, проведенных героем книги на острове, то Дефо просто-напросто увеличил их число, желая, видимо, поставить своего Робинзона в более тяжелые условия.
Иначе обстоит дело с причинами, побудившими автора перенести место действия романа.
Писатель переместил своего героя из Тихого океана с острова Мас-а-Тьерра в Атлантический, в устье реки Ориноко. Неизвестно, какой именно остров имел в виду автор книги, ведь в ней ни разу не упоминается его название. Тем не менее Дефо подразумевал вполне реальную землю.
Помните начало романа: Робинзон Крузо отплывает из Бразилии. Едва корабль пересек экватор – разразилась буря, ветер относит его все дальше на север. Экипаж пытается держать курс на остров Барбадос в Карибском море. Но ураган бросает судно на мель около необитаемого острова. Что же это за земля? Ее географические координаты, которые сообщает Дефо, почти совпадают с координатами острова Тобаго.
Дефо избрал этот район потому, что он был довольно подробно описан в тогдашней литературе. Сам писатель никогда здесь не бывал. Он довольствовался фактами, взятыми в таких книгах, написанных королевскими пиратами, как «Открытие Гвианы» Уолтера Рэли, «Новое путешествия вокруг света» и «Дневник» Уильяма Дампьера, в книге корсара Джона Пойнца и других. Сведения, почерпнутые у этих пиратов-мореплавателей, помогли Дефо создать достоверную книгу.
Сегодня три точки на земном шаре связаны с именем Робинзона Крузо. Для того чтобы посетить их, надо совершить долгое путешествие, объехав почти полсвета.
В шотландском городке Ларго в нише старинного дома, в котором жил Селькирк, вы увидите памятник, сооруженный в 1885 году одним из потомков моряка, послужившего прототипом знаменитого литературного героя.
На Мас-а-Тьерра – «Острове Робинзона Крузо» вам предложат подняться на вершину Эль-Юнке, где находился наблюдательный пост Селькирка, и укажут на бронзовую мемориальную доску, установленную английскими моряками в 1868 году – «В память об Александре Селькирке, прожившем на этом острове в полном одиночестве четыре года и четыре месяца».
На Тобаго покажут отель «Робинзон Крузо», «Пещеру Робинзона» и другие достопримечательности. Впрочем, за право называться «Островом Робинзона Крузо» оба эти острова – Мас-а-Тьерра и Тобаго – с равным успехом боролись долго и упорно. Дискуссия эта не столь отвлеченна, как это может показаться вначале. В причинах, породивших ее, нетрудно разглядеть вполне материальную основу. Речь идет о туризме и приносимых им доходах. Какую, скажем, роль он играет на острове Тобаго, можно себе представить, если учесть, что на 36 тысяч жителей этого острова в год приходится 30 тысяч туристов.
В наши дни спор между островами получил юридическое завершение. Чилийское правительство в начале шестидесятых годов нашего века официально переименовало остров Мас-а-Тьерра в остров Робинзона Крузо, а соседний с ним назван в честь шотландского моряка островом Александра Сель- кирка.
УИЛЬЯМ КИДД, или ЗАГАДКА ОСТРОВА ДУБА
Капер или пират?
Сегодня без упоминанияимени Уильяма Кидда не обходится ни одна книга, посвященная истории морского пиратства. Его трагическая судьба – пример того, как в погоне за наживой тогда еще молодые колонизаторы были готовы на любое коварство, подлог, убийство. А сокровища, по преданию зарытые им на одном из островов близ американского берега, уже три столетия разжигают аппетиты кладоискателей. Еще бы, ведь клад Кидда одни оценивают в семьсот тысяч фунтов стерлингов или в два миллиона долларов, другие считают, что им было спрятано ценностей на десятки миллионов долларов.
Кто же был этот капитан Кидд? Чем он так прославился? И действительно ли где-то зарыл свои сокровища?
История его началась в сентябре 1696 года, когда быстроходная тридцатипушечная галера «Приключение» покидала нью-йоркский порт. На борту ее находилось сто пятьдесят человек команды во главе с капитаном Киддом.
Куда и зачем направлялось это судно, которому вскоре предстояло стать знаменитым на всех морях? Чтобы ответить на этот вопрос, надо прежде всего рассказать о том, что предшествовало этому рейду. Примерно за год до выхода в море «Приключения» в Лондон дошли тревожные слухи о неком пирате Джоне Эйвери, разбойничавшем в водах Индийского океана. Ни один корабль не смел без риска пересечь его. Дерзкий пират не жаловал ни торговые суда индийских купцов, ни корабли, принадлежавшие соотечественниками (подробнее о нем – в гл. “Джон Эйвери, или Зять Великого Могола”).
В Лондоне встревожились не на шутку. За голову Эйвери назначили награду.
Теперь для исполнения решения требовалось найти человека, который бы возглавил экспедицию против того, из-за кого лондонские толстосумы могли лишиться своих барышей. Стали подыскивать подходящую кандидатуру. А тем временем было создано предприятие, своеобразный «синдикат», который должен был финансировать будущую экспедицию. В него вошли не только министры, сам Вильгельм III не погнушался внести три тысячи фунтов, надеясь на изрядную прибыль, в случае если удастся покончить с Эйвери и другими морскими разбойниками. В числе пайщиков оказался и Ричард Беллемонт, только что назначенный губернатором Нью-Йорка, тогда главного города английской заморской колонии. Именно Беллемонт, которому предстояло сыграть одну из главных ролей во всей этой истории, предложил капитана Кидда в качестве руководителя экспедиции. И вскоре капитан и судовладелец из Нью-Йорка Уильям Кидд держал в своих руках каперскую грамоту.
В период военных действий грамоты на узаконенный разбой раздавали особенно щедро. Право получить ее, по существу, имел всякий, кто желал вести партизанскую войну на море против кораблей противника, в том числе и торговых. Тех, кого завербовали, именовали каперами ее королевского величества. В число их в эпоху нескончаемых войн с Испанией за колонии англичане вербовали храбрейших из пиратов.
Патент на ведение войны против вражеских кораблей имели многие знаменитые пираты, заслуги которых нередко оплачивались дворянскими титулами.
В каперской грамоте, полученной Киддом, говорилось о том, что ему дозволено захватывать «суда и имущество, принадлежащие французскому королю и его подданным». В то же время ему поручалось уничтожать пиратов и их корабли на всех морях. С этим документом, подписанным самим королем, и отправился Кидд в долгое и опасное плавание.
Согласился ли он на роль капера добровольно или его вынудили обстоятельства? Точно ответить на этот вопрос, пожалуй, нет возможности. Скорее всего, его вынудили участники «синдиката». Их вполне устраивал этот опытный моряк и добропорядочный семьянин, у которого в Нью-Йорке остались бы заложниками жена и дочь.
По условиям заключенного втайне соглашения Кидду и команде причиталась лишь пятая часть добычи, в то время как обычно на каперских судах команда получала половину захваченных трофеев. Одним словом, капитан Кидд уходил в рискованное плавание, надо думать, без особого энтузиазма и надежды на успех. К тому же команда подобралась разношерстная, среди матросов было немало
