придут. Если увидят тебя — ругаться будут.
Глебу показалось будто на солнце нашла туча, а комната стала холодной и неуютной. Он так много хотел рассказать и услышать.
—Можно мы еще посидим? — с надеждой попросил он.
—Нет, — безапелляционно ответила медсестра, — я и так порядок нарушила.
—Ладно, тогда пока, — стала быстро прощаться Ленка, — я наверно в выходные приеду. Можно? — последний вопрос был обращен именно к Глебу.
—Конечно приезжай, — затараторил Глеб, — на площадке погуляем или просто поговорим. Я тебя со своими друзьями познакомлю.
—Хватит, вам, — перебила его медсестра, — вот в выходные и наговоритесь всласть. А сейчас пошли, — обратилась она к Ленке. Та встала и попятилась к дверям, все смотря на сидящего Глеба, как будто хотела его хорошенько запомнить.
—Мария Петровна, а можно я ее до выхода провожу? — попросил Глеб.
—Ну еще чего…, — начала возмущаться медсестра, но Глеб снова умоляюще попросил:
—Мария Петровна, ну пожалуйста, я только выйду вместе с вами и все.
Медсестра Мария Петровна только хотела казаться суровой и строгой, чтобы дети в отделении под ее присмотром не расшалились.
—Ох, вы словно год не виделись, — пробурчала она и покачала головой, — пошли, только гостинцы с собой прихвати, здесь не забудь, а потом на кухню сдай, пусть в холодильник положат.
Глеб вместе с Ленкой пошли за ней к выходу. Они посматривали друг на друга и улыбались. Глебу очень захотелось на прощание взять Ленку за руку, но он все никак не решался. Вот они миновали входную дверь, спустились по лестнице и оказались на крыльце корпуса.
—Ну ладно, счастливо тебе, пока, — улыбнувшись снова попрощалась Нелева, — до выходных.
—Пока, — сказал в ответ Глеб, он хотел еще назвать ее ласково-уменьшительно, но не успел. В стороне от них раздался громкий металлический звук падающих кастрюль и отчаянная женская ругань. Все трое, в том числе и Марья Петровна обернулись в ту сторону. Дело оказалось вот в чем: незадолго до их появления на крыльце, санитарка, катившая тележку с большими пустыми кастрюлями, на которых аляповато было выведено масляной краской «14 отд.», слишком углубилась в свои мысли или просто засмотрелась на что-то интересное впереди. Но в результате тележка краем врезалась в торчащий на дороге, наверно со времен постройки корпуса, бордюрный камень и кастрюли с грохотом пустились в «свободное путешествие». Санитарка бросилась подбирать их и возвращать обратно на тележку. Увидев на крыльце медсестру, она крикнула ей:
—Петровна, ну что стоишь, помоги мне! Заведующая увидит — голову оторвет.
Марья Петровна поспешила ей на помощь, забыв на время о детях.
Они стояли вдвоем, рядом. Ленка подняла голову и посмотрела на кучки облаков, медленно плывущие в вышине. Глеб наконец решился и робко взял Ленку за пальцы. Она даже не шелохнулась, глядя в небо, но повернула ладонь так что они теперь стояли взявшись за руки. Глеб старался держать ее руку несильно, мягко и нежно. Он тоже стал смотреть на небо, сейчас ему казалось, что некоторые из его снов стали явью.
—Облака похожи на белые дирижабли, — вдруг проговорила Ленка, по прежнему смотря вверх, — которые сорвались с привязи и теперь путешествуют по небу сами по себе.
—А по-моему — на тяжелые бомбардировщики, — честно ответил Глеб пришедшую в голову ассоциацию, — но они пролетят мимо. И бомб не сбросят. Лейтенант космических сил подает в отставку. Вместе со своим чертовым чемоданчиком.
—О чем это ты? — не поняла Ленка. Она наконец оторвалась от облаков и внимательно посмотрела на Глеба.
—Так, остатки кошмаров, это уже не важно, — улыбнулся Глеб, на душе у него стало легко и свободно. Ядерные миражи рассеялись навсегда. Ирреальный мир атомной войны больше не существовал. Медсестра водрузив все кастрюли на тележку, пожелала санитарке впредь быть осторожнее, а сама, тяжело дыша стала подниматься по ступенькам крыльца. Глеб и Ленка поняли, что действительно настала пора прощаться. Ленка осторожно высвободила свою руку из глебиной и легко сбежав по ступенькам обернулась.
—До свидания! — крикнула она Глебу.
—Пока, до выходных! — почему-то тоже закричал он. Ленка прошла немного по дороге вдоль корпуса, потом снова обернулась и помахала ему рукой. Глеб тоже помахал ей в ответ.
—Ну хватит, попрощались уже, пошли обратно, — сказала Марья Петровна. Глеб, в последний раз взглянув на Нелеву, которая уже подходила к воротам, пошел за медсестрой обратно в свое отделение. Когда он вошел в класс и сел рядом с Кирой, из-за спины раздался голос Кащея:
—Ты что весь светишься, как-будто тебя завтра выписывают?
—Да, Глеб, — перебил его Кира, — слушай, познакомь меня со своей сестрой. Она мне понравилась.
—Видишь ли, — Глеб запнулся на мгновение, но потом без тени стеснения продолжил, настолько счастливо он сейчас себя чувствовал, — это не моя сестра. Это Ленка Нелева, моя одноклассница, о которой я тебе рассказывал. А сестрой она назвалась для того чтобы ее сюда пропустили.
—Нет, ну это надо же! — засмеялся Кащей и продолжая хохотать, хлопнул Глеба по плечу, — классная у тебя сестра!
—И что она тебе сказала? — с любопытством спросил Митька, — хотя бы извинилась?
—А я бы и разговаривать не стал, — не дал ответить Глебу Кира, — по морде бы дал и все. А что мне за это будет? Я все равно в дурдоме. Ну в крайнем случае лишний укол назначат.
—Да не, — мягко ответил Глеб, — мы нормально поговорили и она оказывается хорошая девчонка, даже очень хорошая. Я об этом раньше и не догадывался.
—С тобой все ясно, — махнул рукой Кащей, — влюбился ты. Диагноз окончательный и обжалованию не подлежит. Лечению не поддается, — и снова засмеялся.
—Может и так, — тихо ответил Глеб, врать друзьям он теперь не мог.
—А ты чего ржешь? — вдруг набросился на Кащея Кира, — я тоже влюблялся, и даже танцевал с девчонкой.
—И когдаж это было? — перестал смеяться Кащей, — ты же сам говорил, что в классе тебя терпеть не могли все: и мальчишки, и девчонки?
—В пионерском лагере это было, вот когда! — резко ответил Кира, и грустно продолжил, — в прошлом году.
—И что? — спросил Митька.
—Ничего, — ответил Кира и подпер голову рукой, словно она стала очень тяжелой, — постеснялся сказать. Танцевали на дискотеке вот и все.
—Послушай, Кира, ты говоришь что не можешь в этот пионерский лагерь поехать, — задумался Глеб, ему стало очень жаль своего друга, — это точно? Разве ничего нельзя сделать?
—Железно, — вздохнул Кира, — во-первых мне не дадут медицинскую справку, а без нее — путевку, во вторых меня не отпустят родители, их врачиха моя напугала, что мол с таким диагнозом нельзя никуда ехать, в третьих — меня хрен отсюда выпишут до осени.
—Послушай. А в другое отделение тебя могут перевести? — спросил Глеб, у него в голове начал смутно вырисовываться план, как можно будет помочь Кире.
—Если будет хулиганить, то в четвертое — запросто, — высказал свое мнение Кащей.
—В двенадцатое еще можно, оно самое легкое, мать с врачом насчет этого разговаривала, но тогда там мест не было, — вмещался Митька.
—Не ребят, я не хочу никуда переводиться, — запротестовал Кира, — мне и тут с вами хорошо.
—Глеб, а что ты задумал? Не тяни, давай рассказывай по порядку, — попросил Кащей, он не смог сдержать любопытства.
—Можно попробовать сделать так…, — неуверенно начал Глеб, — я вместо Киры буду лежать здесь, а он вместо меня поедет в свой пионерлагерь.
Кащей скептически усмехнулся.
