человека, доброжелательного к вам, чем возле человека, недоброжелательного – или даже не замечающего вашего существования.
Приходилось ли кому-нибудь из вас притворяться в присутствии ребенка, что его не существует? Большинство детей начинают капризничать. Вообразите, что вы официант и находитесь в комнате, полной людей, проделывающих это с вами. Потом кто-нибудь обращается с вами, словно вы не машина, а человеческое существо, и заставляет вас почувствовать себя хорошо. Около кого вы будете виться больше? Один способ получить хорошее обслуживание в ресторане – это сначала по-хорошему обойтись с официантом, так, чтобы заставить его хотеть по-хорошему обойтись с вами.
Р. Бэндлер: Другой вариант – принудить его и заставить почувствовать себя настолько плохо, чтобы он дал вам то, чего вы хотели – и ожидали получить, не будучи вынуждены пройти через все неприятности, связанные с говорением ради этого гадостей. Если вы поступаете так, то должны не только оплатить счет, но еще и испортить собственное впечатление. Большинство людей никогда об этом не думают. Почему это они должны идти в ресторан и быть любезными с официантом? Они должны получать хорошее обслуживание автоматически. Часто люди и к браку относятся так же. «Тебе следовало бы это знать». «Я не должна говорить ему; он должен делать это автоматически». И если он не делает – значит, пора разозлиться, напрячься и заставить его сделать это. И если даже вы выигрываете, что вы выигрываете? Высокую самооценку?
Мужчина: Возможность рассчитаться для вашего супруга.
Множество людей проделывали это со мной. Я решил прервать это и намеренно начал рассчитываться заранее! Скольким людям приходится «рассчитываться», когда вы делаете им что-то хорошее? Я не спрашиваю, гадки вы или милы; это работа Санта Клауса. Вот вопрос, который я вам задаю:'Вы когда-нибудь предусматривали такой вариант: быть предусмотрительным заранее?»
Женщина: Да, моя стратегия в ресторане состоит в том, чтобы спросить официантку, что она предложит как самое лучшее из меню, и она делает выбор. Я гляжу на это и предлагаю ей присмотреть, чтобы это было хорошо приготовлено и бифштекс был не слишком маленький. Еще я спрашиваю ее имя и обращаюсь к ней по имени.
Итак, да, вы предусмотрели, что будете любезны, и действительно это испробовали. Как и все остальное в мире, это не всегда работает. Но сколь многие из вас никогда даже не задумывались об этом, когда дела шли неважно или прежде чем они шли неважно? Зачем официанту каждый вечер добираться до ресторана, чтобы плохо кого-то обслуживать, когда он живет чаевыми? Вы когда-нибудь останавливались и задумывались об этом, Джоу?
Джоу: Да.
И вы конфликтовали с ним?
Джоу: Ну, я об этом задумывалась – но я не могла быть настолько доброжелательной, насколько, по моему мнению, должна была. Я не могла быть очень дружелюбной, будучи по-настоящему возмущена. Я была не в состоянии изменить свое поведение.
«Все равно она должна была сделать это первой», правильно? Тогда бы вам не нужно было бы возмущаться и преодолевать трудности, пытаясь изменить ситуацию.
Джоу: Ну, так это выглядело тогда. Сейчас это выглядит совершенно по-другому.
Теперь давайте пройдемся от начала. Когда мы только начали разговор, Джоу хотела быть компетентнее в том, как быть недружелюбной. Если вы действительно слышали, что она говорила, – это было:'Я хочу уметь стоять за себя, ворчать и ругаться изощреннее». Никто в комнате не услышал, как она это сказала, начав говорить. Если бы они это услышали, они бы попытались научить ее быть более отвратительной. Подумайте, что сделал бы с этим тренер «настойчивости»! У меня есть новое название для тренинга настойчивости. Я называю его «подготовкой к одиночеству».
Я, напротив, задаю вопросы, чтобы научиться ограничениям своего собеседника. Если я могу научиться тому, как они работают, то могу изменить это любым желательным для меня образом, и они все равно будут работать – но по-другому. Вы не сможете сделать обоснованного суждения о процессе, пока не узнаете, каков он; и вы не сможете по-настоящему узнать, каков он, пока не опробуете его.
Потому я подумал:'О'кей, Джоу не может ворчать и ругаться. Где именно она не может? – потому что я хочу научиться, как не делать этого там». Я начал задавать ей вопросы:'Когда вы это делаете?», «Какова цель этого?», «С кем вы это делаете?» Мои вопросы идут назад во времени. Начав с проблемы, я вернулся к началу процесса, через который она проходит. Когда я вернул ее назад достаточно далеко, она оказалась в том месте, которое расположено раньше ее ворчания и ругани – раньше даже, чем она почувствует намерение заняться этим. Вот место, где она может обойти это. Если она делает следующий шаг – начинает происходить «проблема». Но если она отступает в сторону, то может пойти куда-нибудь еще, где ей больше нравится.
Джоу идет в ресторан, садится, ее плохо обслуживают, она чувствует себя ужасно, ругается с официанткой, потом ее хорошо обслуживают, и она все равно чувствует себя плохо. Я спросил:'Приходило вам когда-нибудь в голову, придя в ресторан и выяснив, кто ваша официантка, сделать так, чтобы ей стало хорошо?» Она сказала:'Я не могу сделать этого после того, как плохо себя почувствую», и, возможно, она права. О'кей, почему всякий раз, когда вы идете в ресторан, не проделывать это прямо при входе, так, чтобы не было никаких шансов плохо себя почувствовать? Этот вопрос направляет ее внимание на более раннее время, когда делать что-нибудь по-другому легко, и еще он предлагает ей делать по-другому нечто очень конкретное.
Вот что все вы делали. Вы приходите домой в очень хорошем настроении. Входя в дверь, вы видите, что гостиная вверх дном, или кто-то забыл вынести мусор, или вы видите что нечто другое, столь же категорически необходимое для вашего счастья, совершенно нарушено. Вы злитесь про себя и расстраиваетесь; вы подавляете это и пытаетесь не чувствовать себя злым и расстроенным, но это не срабатывает. Так что вы идете на терапию и говорите:'Я не хочу кричать на мою жену». «Почему вы кричите на свою жену?»
– «Потому что я расстраиваюсь и злюсь». Большинство врачей говорят:'«Позвольте всему этому выйти; выразите себя; вопите и кричите на свою жену». А жене они скажут:»Разве не нормально, что он кричит и вопит на вас? Разве вы не можете позволить ему быть самим собой?» Вы занимаетесь своим делом, а он будет заниматься своим по отдельности. Чушь собачья.
Вот о чем не думает большинство врачей: когда он входит в дверь и видит тарарам, он сначала ухитряется прийти в то состояние, где он зол и расстроен, а потом пытается помешать себе стать злым и расстроенным. Еще они забывают о том, чего он в первую очередь пытается достичь, мешая себе кричать на нее: он старается сделать так, чтобы было приятно. Ну, и почему бы не заняться этим непосредственно? Почему не заставить входную дверь отправлять его в такие приятные мысли о том, что он может сделать со своей женой, что он промчится через гостиную слишком быстро, чтобы потрудиться еще что-то заметить!
Всякий раз, когда я говорю:'Что если сделать что-нибудь раньше, чем вы почувствуете себя так плохо?», клиент всегда выглядит ошеломленным. Ему не приходит в голову пройтись назад. Он всегда думает, что единственный способ, каким он может сделать себя счастливым, – это делать то, что он хочет, точно в тот момент, когда он этого хочет. Это единственный способ? Должен быть единственным. Вселенная не идет вспять. Время не пойдет вспять. Свет не пойдет вспять. Но ваш разум может пойти вспять.
Обычно клиенты либо вообще не понимают, что я сказал, либо говорят:'Я не могу вот так просто это сделать!» Это звучит слишком легко. Так что я обнаружил, что должен заставлять их делать это. Они не могли сами пойти назад, потому что не могли прекратить идти туда, куда шли. Так что я научился задавать им вопросы, которые заставили бы их пойти вспять. Часто они воюют со мной зубами и когтями. Он попробует ответить на один вопрос – а я настаиваю, чтобы ответил еще на один, чтобы протащить его назад еще на шаг.
Добравшись с клиентом до нужной точки, я задаю вопрос, ведущий в сторону и вперед, – и клиент снова идет вперед, в новом направлении. После этого он не может перестать идти в новом направлении. На этом пути он увязает так же, как и на другом – но ему плевать, потому что увязать на этом пути ему нравится. Это работает в точности, как пружина: вы ее сжимаете, и когда вы вытягиваете рукоятку и освобождаете ее, она снова летит вперед.
