— Вы могли договориться встретиться позднее, дабы избежать скандала, неминуемого при отъезде вдвоем! — заметил он с улыбкой, вызвавшей у Марии отвращение.
— Вы прекрасно знаете, что я была бы готова на подобный риск.
— Но он не захотел? Вы меня удивляете! Он, пожалуй, первый, кто не согласился совершить безумство ради ваших прекрасных глаз!
— Мы пришли к согласию, поскольку оба питаем уважение и дружеские чувства к королю Карлу. Король и так будет оскорблен, я полагаю, тем, что Ришелье осмелился прогнать его посла!
— Мне кажется, указ подписал король!
— Не изображайте из себя дурачка! Всем известно, что наш жалкий государь чихнуть не смеет, не спросив у кардинала разрешения. А теперь, монсеньор, оставим этот разговор! Я не хочу приехать в Дампьер слишком поздно.
— К чему такая спешка? В сущности, у вас больше нет причин для такого стремительного отъезда!
— Вот как?
— Мне кажется, это очевидно. Нежелательный гость удалился, и здешняя жизнь может войти в привычное русло. Вам лучше повременить с отъездом! Он лишь даст повод для ненужных сплетен! Что вы будете там делать зимой?
— Расцелую детей хотя бы!
— Вот так неожиданное желание, вам вовсе несвойственное! Послушайте меня, поезжайте к королеве, как заведено. Еще более прекрасная и улыбающаяся, чем когда бы то ни было! Так вы заставите сплетников прикусить языки.
— А что я скажу королю, если случайно встречу его?
— Он уехал в свой охотничий павильон в Версале и оказал мне большую честь, пригласив меня с собой!
Это была, бесспорно, хорошая новость. Марии так хотелось что-нибудь возразить, ибо ей была ненавистна сама мысль, что последнее слово останется за Клодом. На этот раз она промолчала и, не говоря ни слова, развернулась и отправилась к своим горничным, чтобы те одели ее для поездки в Лувр.
Элен отсутствовала, и камеристками руководила Анна, но Марию это не слишком обеспокоило. После всего, что произошло, она даже обрадовалась тому, что не видит рядом девушку, о которой она теперь не знала что и думать. Отсутствие Элен давало герцогине возможность определиться с решением, тем более что она больше на Элен не держала зла. После последнего разговора с возлюбленным и того, что он рассказал ей о своих отношениях с девушкой, Мария уже была склонна пожалеть ее, когда та обнаружит, что чересчур размечталась и следует смириться с тем, что единственная ночь любви с Холландом так и останется единственной. То, что она себе позволила с Холландом, и так переходило все границы. Нужно будет проследить, чтобы ей больше не представилась возможность видеться с Генри в будущем. Исходя из этих соображений герцогиня решила оставить при себе эту девушку, с которой она поначалу готова была расстаться. Это позволит следить за ней, поскольку на мужчин никогда нельзя полагаться…
Два часа спустя сияющая, в наряде из темно-голубого бархата под цвет глаз, отделанного горностаем, в роскошных жемчугах, некогда принадлежавших Галигай, на шее, на запястьях, в ушах, Мария вошла в Большой кабинет Анны Австрийской, произведя еще больший эффект, чем обычно. События прошлой ночи породили разговоры, и все скорее ожидали известия о ее отъезде в провинцию, нежели ее столь блистательного появления!
Королева пришла в восторг от этого почти провокационного визита и, к всеобщему разочарованию, завела разговор о вещах, не имевших ничего общего с тем, что занимало женские умы. Неожиданно в гости к невестке явилась Мария Медичи, по своему обыкновению без церемоний и без предупреждения, увлеченно разговаривая сама с собой. Маленькая причуда, которая была ей присуща с самого детства.
— ..вот почему мне представляется таким важным покончить с этим делом! Оно тянется чересчур долго, а благо королевства требует скорого и твердого решения!
Продолжая диалог с собой, она прошла сквозь кружок реверансов и с удивлением уставилась на молодую королеву, вставшую, чтобы поприветствовать ее.
— А, вы здесь, дочь моя!
— Разумеется, мадам! Вас это удивляет?
— Хм… нет! Не скажете ли вы мне, где король, мой сын?
— В своем павильоне в Версале, если я верно поняла. Вы ожидали найти его у меня? Он никогда здесь не бывает, — добавила Анна с ноткой горечи.
— Это потому, что вы не умеете удержать его. Гляди-ка, и ты здесь? — сказала королева-мать, заметив мадам де Шеврез, которая, поднявшись со своего места, попала в поле ее зрения. — Ты по- прежнему заставляешь говорить о себе, насколько мне известно? И когда только твой простак-муж решится отправить тебя в какой-нибудь славный монастырь на годик-другой?! Фонтевро тебе вполне подошел бы: красивый, пристойный, достаточно удаленный, и настоятельницы там всегда из принцесс… Кстати, кто там сейчас?..
— Матушка, — перебила ее королева, забавлявшаяся, вместо того чтобы сердиться, — не соизволите ли вы вернуться к тому, что, кажется, так занимало ваши мысли, когда вы вошли сюда?
— Вы полагаете?
— Я уверена! Вы упомянули дело, важное для блага королевства и, если я правильно поняла, требующее самого срочного решения.
Королева-мать на какое-то мгновение остолбенела, явно в поисках мысли, и наконец на нее снизошло озарение:
— Вспомнила! Нужно его женить!
И поскольку присутствующие все еще не понимали, о чем идет речь, она недовольно уточнила:
— Герцога Анжуйского! Моего младшего сына. Гастона.
— О, теперь все ясно, Ваше Величество! — произнесла Мария, опомнившаяся первой. — Непонятно только, к чему такая спешка? Принцу всего лишь…
— ..восемнадцать лет. Брат в его возрасте уже два года был женат. Нужно наверстывать упущенное время.
— Но тогда речь шла о короле, — уточнила мадам дю Фаржи, — и для спасения королевства было необходимо, чтобы Людовик женился…
— ..чтобы рождением дофина обеспечить преемственность трона. А меж тем мы все еще ждем появления маленького принца, — зло добавила Медичи. — И на сегодняшний день наследником короны, в случае если короля не станет, является его младший брат. Вот почему ему необходимо как можно скорее выбрать себе супругу! Но что это я растолковываю вам то, что вы и сами отлично знаете! Это нужно обсудить с королем и с Советом, но раз первый отсутствует…
Она собиралась уйти так же, как и пришла, но это не входило в планы Марии, желавшей разузнать о деле побольше.
— Означает ли это, мадам, что начинаются поиски невесты?
— Она давно уже найдена, глупышка! Перед смертью мой безвременно ушедший супруг заключил своего рода соглашение, которое лишь нужно освежить. Кардинал долго мне это объяснял, так как именно он нашел бумагу в архивах. Гастон, следовательно, женится на Марии де Монпансье, своей кузине. Она на три года старше, чем он, и она — единственная представительница этой младшей ветви Бурбонов…
— И самая богатая наследница во Франции, если я не ошибаюсь, — мечтательно сказала мадам де Шеврез, прежде чем начать загибать пальцы:
— герцогства Монпансье, Овернь, Сен-Фаржо, Комбрай, княжество Домб, а также Божоле и что-то еще, я уж и не припомню.
— Сиятельной герцогине де Шеврез что-то не нравится? — рявкнула Мария Медичи, выведенная из себя этим перечислением. — Знайте, мадам, что важно вовсе не это, но кровь: невеста Гастона, как и он, ведет свое происхождение от Людовика Святого!
— И от герцогини Екатерины, которая так ловко расправилась с Генрихом III, не так ли?
