машину на небольшую полянку… Вихревым потоком смело тонкую корочку набрякшего песка, и вертолет окутала стена густой пыли. Когда пыль улеглась, из него высыпало человек пятнадцать. Пятеро остались возле МИ-8, а остальные направились к воротам, которые Андрей с Володей предусмотрительно открыли. Привлеченные громким шумом, из дверей своих жилищ выглядывали перепуганные женщины. Немногие мужики городища продолжали храпеть на лавках, не в силах вырваться из объятий старины Морфея, по цепкости превосходившие удушающий захват самбо.
— Где они? — переведя дух, спросил Булдаков у Волкова. Тот кивнул в сторону бронетранспортера.
— Там! — сказал Андрей. Затем подумал и добавил:
— Хреново им, как мне кажется, — в ответ на эти слова к ним подошел капитан Львов.
— Где больные? — Андрей вновь указал на БТР. Львов поспешил туда. К Волкову подошел Шевенко.
— Ну, как вы тут, коммандос, — спросил он, пожимая руку.
— Нормально, Владимир Иванович! — бодро ответил Андрей, — а как вы там?
— Вчера вечером начали обживать подземные квартиры. Красота! Вы себе с Володей тоже выберете апартаменты.
— Хорошая новость. А мы вам тут «языков», килограммов на сто взяли, — похвастался парень, — правда, один до сих пор в себя не пришел. Вовка ему по черепу звезданул слегка, тот и слег.
— Вовке сваи кулаком забивать впору, а он над врагами издевается, — старший прапорщик покачал головой. Вернулся капитан Львов. Сокрушенно вздыхая, он сказал:
— У одного тяжелое сотрясение мозга. Парня можно смело отпускать за ворота. Пусть в лесу построит себе гнездо на ветках и лелеет свое Дежа-вю. Второй представляет больший интерес для следствия. Правда, у него выбиты два передних зуба и слегка распухла челюсть, но его вполне можно допросить. Беда заключается в том, что он не знает русского языка, — заключил Львов, — либо не хочет разговаривать. Есть еще третий, но у него вы точно ничего не узнаете. Бедняга отдал богу душу час тому.
— Олег Палыч! — обратился он к подошедшему майору, — а ваши солдаты не могли поступить гуманнее с этими бедолагами?
— Если вы, господин капитан, не угомонитесь, то мои орлы намажут вам рот вашей знаменитой зеленкой, — хитро прищурившись, заявил Булдаков.
— Меня трогать нельзя! Я — представитель Красного креста.
— Хватит! Давайте сюда этого кадра! — к майору подвели пленного. Тот исподлобья посматривал на солдат и звякал наручниками.
— Ишь, как, зыркает! Так бы и треснул ему по шее! — раскипятился Олег Палыч, — ну-ка, аварское отродье, скажи нам, какого лешего тебя сюда поперло?
— Товарищ майор, — вмешался Шевенко, — может он, и впрямь, не понимает.
— Как же! Пошлют сюда того, кто не понимает, — внезапно, резко приблизившись к пленному, майор схватил его за чресла и резко сжал. Выкатившиеся глаза татарина почернели, лицо побелело, а из горла вырвался дикий крик, который чуть не оглушил стоявших рядом.
— …а — а!…аю!!! — орал пленный, не ожидавший такого скотства.
— Чего-чего? — ласково спросил Булдаков, освобождая детородные органы бедняги.
— Понимаю, — проскулил татарин, кривясь от боли.
— Будешь говорить?
— Буду! — внутри у пленного заклекотало, и он добавил:
— Собаки! — затем тихо осел на землю.
— Каков командир, такова и рота! — ядовито прокомментировал Львов. Он достал из кармана пузырек с нашатыря и, открыв его, поднес к носу татарина. Бедняга затряс головой и громко выматерился. Булдаков осклабился.
— Ничего удивительного, — пояснил Шевенко, — все бранные слова пришли к нам от них. Булдаков зацыкал зубом.
— Ну-ка, мил человек, покалякаем о делах твоих прискорбных. Что вы потеряли на земле русской? Ужели, в поисках кизяка забрели?
— Не понимаю, — выдохнул пленный.
— Вот те раз! Опять не понимает, — укоризненно посмотрел на него майор, и его рука потянулась по известному адресу.
— Разрешите мне, — предложил свои услуги Шевенко. Он взял пленного за плечо и повел в один из домов.
— Куда вы его! — прокричал вслед Булдаков.
— Угощу водкой.
— Правильно! — скривился майор, — я работаю, а водкой поят, почему-то, всяких негодяев. Товарищ от медицины, а вы уверены, что второй не симулирует?
— А вам обязательно нужно кого-нибудь помучить? — с издевкой спросил Львов.
— Мне нужна информация!
— Настолько тяжелое, что ему раз плюнуть справить нужду в штаны и не поморщиться.
— Да, — почесал в затылке Булдаков, — и что же нам с ним делать? Расстрелять что ли? Тетерин! — подошел квадратный боец по кличке «Брат», — возьми-ка, братуха, этого ущербного, выведи его в лес и пни в зад. Пущай шатается с лешими!
Тетерин молча увел пленного. Через некоторое время вернулся Шевенко. Булдаков вытаращился на него:
— Иваныч, а где же мой узкоглазый приятель?
— Не выдержал схватки с великим и могучим Бахусом. Спит под столом.
— Он что-нибудь рассказал?
— А можно ли верить пьяному? — пожал плечами старший прапорщик.
— Иваныч, не томи!
— Ладно! В полудне пути от нас находятся две тьмы под предводительством Ахмат-хана. От этого войска и была послана сотня Саул-бея, ныне покойная. Увидев, что сотня не возвращается, старый Ахмат послал на разведку это трио. Между прочим, самых лучших. Вот и все.
— Ясно, — сказал Булдаков, — когда этот багатур проспится, поднести ему сто грамм и отправить к отцу родному, в смысле, не к праотцам, а к Ахмат-хану. Нужно устроить переговоры. У меня все.
Майор повернулся и пошел к вертолету. У МИ-8 уже столпилось половина слободы. Рядом с Мурашевичем стоял Ратибор и делал утренний плезир — время от времени прикладывался к бутылке водки, которую держал в руке. Майор улыбнулся, забрал у Ратибора бутылку и, отхлебнув из нее, произнес:
— Вы, товарищ, не злоупотребляйте этим. Неправильная опохмелка приводит к запою. Сколько водки не бери, а все равно придется бегать два раза. Пьянству — бой! — еще раз приложившись к сосуду, он вернул его старейшине, вытер губы и облизнулся. Затем достал из кармана четыре звездочки и укрепил на плечах Ратибора, по две с каждой стороны.
— Теперь ты, Ратибор, «кусок» — самая главная фигура в Вооруженных силах. Наш Норвегов нихрена не понял разницу между «старейшиной» и «старшиной». Приказом начальника базы от 16.05.1240 за номером 2389 8 ты, дружище, назначен комендантом Бобровки. Так что, товарищ прапорщик, вы теперь человек военный. А я сейчас должен поговорить с шефом, — Булдаков вынул транк и набрал номер Норвегова.
— Товарищ полковник, Булдаков беспокоит. Есть данные, что противник километрах в двадцати восточнее, количеством в двадцать тысяч всадников.
— Хорошо, Палыч, отсылайте обратно вертолет, а я пришлю вам что-нибудь посущественнее.
— Может, отправить им навстречу тройку МИ-24?
— Я догадывался, товарищ майор, что вы кровожадный, но не подозревал в какой степени! — произнес командир базы, вместо прощального «до связи».
— Я знал, что все хреново, но не думал, что настолько, — пропел Олег Палыч, засовывая транк в карман.
