десятка.
Я перевел. Комтур отсчитал двадцать братьев, и они потащились к двери с видом обреченных. За ними вошло человек десять лейтенанта. Дверь затворилась, крылья закрутились, и «летающий замок» через несколько мгновений улетел в ту сторону, откуда явился. Тут же из-за деревьев показались еще два подобных монстра. Они опустились на землю шагах в ста друг от друга.
— Новиков! — крикнул Волков, когда утих шум, — сколько возьмешь?
— Можешь загонять всех! — задорно ответил человек в белом шлеме, высунувшись из стеклянного окошка, — только без верблюдов! Они мне, поганцы, весь пол заплюют.
— Сам ты верблюд! — фыркнул лейтенант, — не гони! Действительно, всех заберешь?
— Я о чем тебе толкую! У меня пятьдесят тонн полезной нагрузки! Загоняй!
— Секунду. Владимир Иванович! — подошел высокий воин средних лет, — вы останетесь со своим взводом здесь. Загоните лошадей в один из коралей, а затем на втором вертолете отправитесь домой. Добро?
— Есть! — ответил тот. Волков повернулся ко мне:
— Загружаемся в вертолет, — он махнул рукой в сторону чудовищного механизма, — я сказал своим людям, они войдут после вас.
Я пожал плечами и направился к двери, в которую вошел первым. Оказавшись в просторном помещении с круглыми окошками, я огляделся вокруг. Чудно. Почти все мы были в этих землях впервые. Странно, но почти все братья слышали легенды о чудесах Востока: горбатых конях, длинноносых монстрах и желтолицых людях. Кое-кто из братьев, вернувшихся из последнего похода против неверных, рассказывал о черных людях и зубастых жабах, но над ними смеялись, как над слабоумными. Но никто не мог и подумать, что чуть ли не в нескольких днях пути от Мариенбурга мы столкнемся с летающими замками и прочей дьявольщиной!
— Эта машина предназначена для перевозки грузов, поэтому присаживайся прямо на пол, — произнес голос лейтенанта у меня за спиной, — если невтерпеж, то задавай вопросы, только быстро — в полете ничего не слышно.
У меня накопилось столько вопросов, что я замешкался, не зная с которого начать, и спросил поэтому совершенную глупость.
— Мы не упадем? — лейтенант рассмеялся.
— Надеюсь, что нет. Давай, двигайся поближе к иллюминатору, — так он назвал окно, — посмотришь на Землю с высоты птичьего полета.
Несмотря на то, что внутрь вместились все: и братья по кресту, и воины Волкова, осталось еще много места. Дверь закрылась, и, когда эта система заработала, я понял, что тот звук, который рвал нам уши — это ерунда. В замкнутом пространстве рев, издаваемый этим стальным драконом был во много крат сильнее. Я закрыл уши ладонями и скорчился на полу в позе стенающего мавра.
Через некоторое время я почувствовал похлопывание по плечу. Это лейтенант заставил меня открыть глаза и глянуть в окно. Я сделал это и от ужаса потерял сознание.
Глава 19.
На вертолетной площадке стояло два вертолета. Один из них только что приземлился — его лопасти еще вращались, а другой совершил посадку раньше, минут на десять. К тому, что приземлился последним, подошли три брата-майора: Булдаков, Локтев и Горошин. Чуть поодаль остался старший прапорщик Климов — заведующий штабной канцелярией.
Еще чуть сзади стояло около десятка солдат, вооруженных до самых гениталий: почетный караул, который по нечетным мог быть и конвоем.
— Привезли, грешников! — сказал Горошин, когда лопасти перестали вращаться. Булдаков хмыкнул:
— Две вещи ненавижу: расизм и негров!
— Причем тут расизм? — удивился Локтев.
— А негры причем! — пожал плечами Олег Палыч.
— А, вы по поводу Горошина! — догадался собеседник.
— Он для нашего полковника как Доктор Ватсон для Шерлока Холмса, — сказал Булдаков, сплевывая, — послушает, что он скажет, а делает все наоборот.
— И мы видим, что это хорошо!
— Вот и «майора» за это получил, — изгалялся командир роты охраны, — а по мне он как был лейтенантом, так и остался.
Горошин, стрижа ушами, обернулся. Булдаков достал из кармана резиновый эспандер и, глядя прямо в глаза замполиту, с наслаждением порвал на мелкие кусочки. Тот, сглотнув слюну, отвернулся. Из вертолетов стали выходить люди: пятнистые и в доспехах цвета «металлик».
— Нужно будет им на спины мишени прицепить, на всякий случай, — добродушно заметил Олег Палыч.
— Будь моя воля, я бы сейчас же вздернул на виселице этих прародителей фашизма! — отозвался Горошин.
— Ты, Петро, сам как фашист, — пристыдил замполита Локтев, — правду моя бабушка говорила: чем гуманнее профессия, тем кровожаднее натура.
— Все равно, не нравятся они мне! — гнул свою линию Горошин.
— Ты, замполит, тоже много кому не нравишься, — прогундосил Булдаков, — а еще живой. Парадокс!
Подошел Волков.
— Товарищ майор, гости доставлены! Подозреваю, что хотят по-маленькому и жрать.
— Те, кто хотел, давно сходил, лейтенант! — сказал Булдаков, тыча пальцем в одного из «братьев», у которого капало с доспехов, — загони их на ПТО обмыться, и не мешкая за стол. В столовой женщины шикарный завтрак соорудили, чтоб я так жил!
— Пшена им, тварям! — закачал головой Горошин, — или перловки. Они на нас войной, а мы им — шведский стол!
— Слышь, Иваныч, может тебе дать Ми-24 и на Берлин?
— Мариенбург у них сейчас за столицу, — встрял в разговор Климов, — я бы, ради прикола, слетал поглядеть на это диво.
— Ты, Валера, уже один раз полетал. Нешто опять потянуло? — ехидно посмеиваясь спросил Локтев.
Все заржали, вспомнив историю трехлетней давности. Сам Климов смеялся громче всех. Три года назад Валерий Андреевич во время очередного отпуска заехал погостить на недельку к старшему брату в город Минск. Брат работал в аварийной службе энергосетей, и однажды взял его с собой на дежурство. Непосредственно перед окончанием смены он задумал поразить «человека в сапогах» окончательно и бесповоротно.
Они вдвоем с напарником уговорили Валерия Андреевича залезть на вышку «аварийки». Водитель поднял их на пятнадцатиметровую высоту.
— Опа! — произнес брат с видом шарлатана-фокусника, и сдернул с ящика, стоявшего в углу, брезентовую хламиду. В ящике оказалось около десятка «фаустов» чернила.
— Ого! — присвистнул младший, обожавший подобные сюрпризы.
— Гы! — довольно заулыбался щербатым ртом напарник и привычным жестом достал из сапога нож.
Пили не закусывая, в лучших традициях бомжей Нечерноземья.
— Хорошее пойло! — сказал напарник, прикончив первую бутылку и распечатывая пачку «Беломора».
— Хорошо сидим! — блаженно улыбаясь заметил старшой после второй.
