абсолютно невозможно определить, откуда прилетела смерть.
Практически весь «экипаж» «восемьдесят седьмого» погиб. Те, кто остался и мог двигаться, разбежались, «черные орлы» тоже, между прочим. Единственный штатный доктор, четыре фельдшера и пятеро медбратьев, разумеется, не могли обслужить такое количество раненых, а об облученных никто даже не заводил речь. Небольшой отряд имперских спасателей при самом лучшем раскладе смог бы прибыть на место только через двое суток: даже легко раненные, но неспособные идти к тому времени должны были однозначно замерзнуть, ведь тепло просуществовало только несколько секунд, а потом лишь тлеющие, улегшиеся гигантским овалом леса забивали ноздри удушливым дымом.
У Империи Эйрарбаков теперь осталось одиннадцать «рельсовых метателей».
Все они куда-то двигались.
74. АВТОНОМНОСТЬ
Дело не в том, что они, преодолевая овраг, потеряли время. Не имея возможности узнать намерения «свиноматки», они равным образом могли закончить все задолго до ее попытки куда-либо «уехать» — если, разумеется, она вообще собиралась это делать. Могло случиться, что врывшаяся в грунт гига-машина вообще надеется успешно «перезимовать» тут все будущие катаклизмы, и тогда их план — суета сует, землекопные работы с целью демонтажа ландшафта, попытка борьбы со скукой, заслон веером дел от размышлений о грустных перспективах планеты.
Вопрос в том, что, преодолев такое препятствие, группа минеров автоматическим образом отсекалась от основных сил отряда. Если ранее Лумис мог послать им помощь, прикрыть отступление минометным огнем, в конце концов, приказать срочно вернуться при внезапном изменении обстановки, то теперь все эти возможности начисто отсекались. Группа стала автономным соединением.
Конечно, прежде чем перенести «крепыша» через овраг, люди Дили проследовали по местности вперед более чем на километр. Ведь мало ли что могло случиться? Раз уж карта один раз так наврала, кто мог исключить новые казусы? Однако никаких аномалий не обнаружилось, а препятствие, найденное дальше, значилось в плане. Между прочим, его местоположение и прочие параметры совпадали с картой тютелька в тютельку. Единственная разница состояла в том, что маленькая, легко поместившаяся в широком для нее русле речушка давным-давно застыла, намертво скованная далеким атомным кошмаром. Ее обрывистые берега оказались для компании Дили легкой разминкой после предшествовавшей этому «тренировки». Теперь сменяющиеся носильщики атомной мины следовали почти вплотную за разведкой, поскольку путь к отступлению отрезала аномалия. Из-за этого отряд вопреки первоначальному замыслу сгруппировался. Но ведь мстители Лумиса не были какими-нибудь догматиками. В условиях термоядерных битв те, кто не умел быстро подстраивать домашние заготовки под реальность жизни, уже просеялись временем в пепел.
Непредвиденность, однозначно стоившая Лумису Диностарио доплаты из нескольких сотен седых волос, случилась как раз, когда львиная доля маленького отряда находилась в русле реки. Возможно, это обстоятельство сыграло положительную роль.
Неизвестно, кто обнаружил опасность первым. Вполне возможно, это были выставленные Лумисом наблюдатели, изучающие местность в светоумножительные бинокли. Хотя, поскольку разведчики Дили не имели привычки спать в походах, они за счет близости могли успеть раньше. Установить приоритетность сразу не представлялось возможным, а поскольку отряд не содержал на довольствии ни одного прикомандированного летописца, то, проскакивая по инерции реальность, истина тут же и насовсем исчезала в небытии. Никто потом никакими трюками не смог бы ее извлечь, любые логические цепочки оставались лишь допусками. Единственная вероятность установления приоритета внимательности имелась только в первые секунды, да и то если бы между боевыми подразделениями поддерживалась радиосвязь. Но она ведь не поддерживалась! Потому и седели волосы на голове у Лумиса, что он, получив доклады засевших в скалах наблюдателей, не мог рявкнуть в рацию, заставив минеров затаиться и, может быть, перестать на некоторое время дышать. Ведь его позывной мог насторожить врага, а значит, увеличить вероятность обнаружения группы. И оставалось только молиться скрытым пеленой ночи богам и делать это независимо от того, веришь ты в их существование или нет. Потому что всего лишь в полутора километрах от места, где предположительно находилось «ядро» «путешественников», внезапно загорелся прожектор.
75. НАКОВАЛЬНЯ
Для прицельной стрельбы гига-калибрами устаревшей «боевой горе» требовалось находиться в неподвижном состоянии, еще лучше — не висеть на воздушной подушке, а устойчиво покоиться на твердом грунте, в идеале — на базальтовом щите. Но не это являлось основной причиной, из-за чего «Крикливый аист» не ушел с места, на котором получил попадание с «восемьдесят седьмого» во время первого обстрела. Его силовая установка была целехонька — эйрарбакский снаряд свалился вертикально сверху и, несмотря на свою огромную массу, не сумел нанести повреждение нижним этажам. Однако из-за пожаров и перебоев в электросети перестал работать противофазник — устройство, сводящее к минимуму шумовые составляющие движущегося «Аиста». Перед командованием подвижной крепости встала дилемма, менять место дислокации, рискуя разбудить ревом воздушной подушки все инфразвуковые и прочие сенсоры Эйрарбии или же оставаться на месте? На первый взгляд второе решение походило на самоубийство, однако, судя по координатам падений трех не попавших в «Аист» снарядов или возможным местам приземления тех, что перехватили встречным огнем, обстрел велся не по гигатанку, а по определенному району. Может, стоило рискнуть и продолжить бой, оставаясь неподвижными? Хотя бы некоторое время, те самые «час-два», что по обещанию броне-инженеров требовались для приведения противофазника в готовность? Конечно, полностью полагаться на схоронившихся в темноте богов не стоило: «Аист» вывел из ангара «колокольчик», а в небе над собой дополнительно к истекающему из горящих отсеков дыму постоянно ставил объемную маскирующую завесу.
Выбор тактики оказался ошибочным. Два из новой четверки посланцев, уже приговоренного и с секунды на секунду должного умереть «РМ-87», нисколько не прореагировав на отвлекающие шумы имитационного вездехода и облака парящей над «Крикливым аистом» фольги, взорвались возле корпуса. «Аист» получил новые повреждения, сказавшиеся в основном на всяческом выносном оборудовании типа локаторов и антенн. Можно констатировать, теперь он окончательно оглох и ослеп.
Пристегнутый в его «куполе» к креслу кавалер Легкой и Тяжелой Гусеницы Аускул-Пуп запоздало распорядился сдвинуть «Аист» хотя бы куда-нибудь в сторону. Сам он считал, что это не поможет, ибо что значили эти детские прятки против нового вида гига-танка? Реально напуганный этой изобретенной в собственной голове страшилкой, не смея поделиться своими соображениями даже с главными помощниками, не получая никаких новых распоряжений или пояснений из штаба, пожилой генерал- канонир почему-то считал, будто чудовищный противник сумел перехватить его десятимегатонный подарок, или — еще хуже — перенес его абсолютно спокойно. Так чем же тогда следовало поразить великана? Несколько суток назад один из разведывательных танков «Аиста» наткнулся на замороженное поле тото- мака, усыпанное эйрарбакскими листовками (возможно, где-то над ним, ссыпал ношу агитационный аэрозонд). Листовки были отпечатаны на сравнительно грамотном браши, и офицеры гига-машины, обедая в кают-компании, смеялись, изучая нехитрые враки имперских политологов. Теперь, вспоминая содержание, генерал Аускул-Пуп даже не улыбался. Там говорилось о неком супероружии, которое будет непременно со дня на день использовано против «недочеловеков» южан, если они не уберутся с материка подобру-поздорову. Сейчас становилось понятным, что пропагандисты врага не врали.
С полной отрешенностью разглядывая склонившиеся над полумертвыми индикаторами «купола» спины дежурной смены, генерал-канонир пытался рассчитать, сколько может весить эйрарбакский гига- танк. Если он в десять раз больше в длину, то? Может, в десять раз? Десять миллионов тонн. Или все-таки в
