— Вот сделаете ребеночка, и аппетит появится, — авторитетно сказала Мария. — Хозяину нужны сыновья. Все мужчины хотят сыновей.
Да, Сандра знала, что Алексис хочет иметь детей, и это желание, возможно, было его ахиллесовой пятой. Она встала из-за стола и вышла в сад. Ее сразу окутал аромат цветов. На глазах Сандры появились слезы, когда она вспомнила, как они гуляли по этому саду, как Алексис обнимал ее и она растворялась в его объятиях.
«Ты захочешь меня», — сказал Алексис, когда она заявила, что больше никогда не будет спать с ним. И оказался прав. Его физическая любовь действовала на Сандру подобно мощному наркотику, ставя ее в зависимость от этой земной любви. Ей даже казалось, что, если бы Алексис не уехал в Афины, она бы, наверное, не выдержала и пришла к нему ночью в спальню. Но тут же, опомнившись, Сандра поклялась себе, что до такого унижения она никогда не дойдет.
Занятая своими мыслями, Сандра не заметила, как углубилась далеко в сад и вышла к заливу. С моря дул прохладный ветер, и она обхватила себя руками, чтобы не замерзнуть. Постояла немного на берегу, глядя на пенистые барашки волн. Ей не хотелось возвращаться в дом, 'ставший пустым и сиротливым без Алексиса.
Наконец она повернулась и медленно пошла обратно по той же тропинке. Было еще не поздно, и она собиралась послушать музыку или почитать — это были ее два любимых занятия в свободное время. Но сейчас даже они не могли доставить удовольствие. Все, что не имеет отношения к Алексису, стало мне в тягость, с грустью подумала Сандра.
Она была уже рядом с домом, когда от стены, обвитой виноградником, внезапно отделилась тень и преградила ей путь. У женщины от страха сердце ушло в пятки, и она собралась было позвать на помощь Марию. Но тут из-за облаков вышла луна, и Сандра узнала в зловещей тени своего мужа. Алексис был одет в джинсы и тонкую сорочку, расстегнутую почти до пояса. Взгляд Сандры остановился на темных завитках волос, покрывавших его грудь.
— Алексис, — выдохнула она, прижав руку к колотившемуся сердцу. — Ты напугал меня. Я не слышала шума вертолета.
— Я приплыл на яхте. Она сейчас стоит в бухте.
— Я, пожалуй, пойду в дом, а то на улице становится прохладно, — пролепетала Сандра, чувствуя, как ее охватывает волнение от его близости.
— Да уж, прием мне оказан не слишком теплый, — пошутил он. — Почему ты такая напряженная? Чего-то боишься?
— Ничего. Я просто устала и замерзла.
— Устала? Странно — всего девять вечера. Зачем ты провела столько времени у воды, если тебе было холодно?
Откуда он знает, где я была? — удивилась Сандра, и ей стало не по себе.
— Море манит к себе, — ответила она и направилась к дому.
Но Алексис преградил ей дорогу. Чтобы пройти, Сандре пришлось бы протискиваться между ним и стеной дома, а она боялась подвергать себя такому испытанию. Она сделала шаг в сторону, но Алексис успел схватить ее за плечо.
— Ты действительно замерзла, — сказал он, проведя ладонью по ее руке. — Вот, возьми. — Он протянул шерстяной пуловер. — Бери-бери, не кусается, — насмешливо проговорил Алексис, когда Сандра в испуге отшатнулась.
Ее нога зацепилась за каменный бордюр, и, если бы не Алексис, она непременно упала бы. Но, почувствовав, что твердо стоит на ногах, Сандра попыталась оттолкнуть своего спасителя.
— Неужели я настолько ужасен, что ты предпочитаешь сломать себе шею, чем позволить мне коснуться тебя? — рассердился Алексис. — Ты что, боишься меня?
— Я не боюсь, — неуверенно произнесла она.
Сандра попыталась высвободиться из его рук, крепко державших ее за талию, но силы были явно не равны.
— Отпусти меня, — раздраженно бросила она.
— Почему? Может, потому, что ты не так холодна ко мне, как пытаешься это представить? Ты еще не созрела для того, чтобы честно признать, что все еще хочешь меня? Какой смысл притворяться? Мы оба знаем, что ты неравнодушна ко мне.
Сандра чувствовала: еще минута, и он ее поцелует, чем окончательно сломит сопротивление. И вдруг Сандра поняла, что, кажется, наконец-то нащупала слабое место могущественного Стефанидиса.
— Тебе только кажется, что ты знаешь, — легко поправила она, стараясь не обнаружить свое волнение. — Тебе никогда не приходило в голову, что мое так называемое «неравнодушие» — это всего лишь притворство? В конце концов, ты мой муж, и я обязана была спать с тобой. Кроме того, я искренне поверила тебе, что мы любили друг друга до того, как я попала в аварию, и поэтому я боялась обидеть тебя отказом. Я очень старалась делать то, чего ты ожидал от меня. С таким опытным, искусным любовником, как ты, это совсем нетрудно. Мне, конечно, было очень неловко…
— Нет! — хрипло выкрикнул Алексис. — Не морочь мне голову! Ты отзывалась на мои поцелуи, ты ласкала меня так, как женщина может ласкать только самого любимого и самого желанного мужчину.
— Я делала это потому, что ты, как мой муж, имел на это право, — снова возразила Сандра. — Ты просто должен знать, что я — не та женщина, с которой ты спал, — отчеканила она с жесткой улыбкой.
— Ты заставляла себя изображать страсть? Сандра кожей чувствовала, что Алексиса трясет от ярости. Он с трудом сдерживался, чтобы не выплеснуть свой гнев. Боль внезапно пронзила все ее существо, и Сандра захотела забрать обидные слова назад, чтобы успокоить его мужскую гордость. Но она поборола минутную слабость, ибо не хотела жить во лжи и дальше.
— Я правильно тебя понял? — процедил Алексис сквозь зубы. — Ты ради всего этого изображала страсть?
Он скользнул губами по ее губам. Сандра почувствовала предательский жар в груди, но смогла умерить радостный пыл своего сердца.
Алексис тоже держал эмоции в узде, причём гнев у него уступал место более сильному первобытному, чувству. Сандра сознавала, что эта пороховая бочка вспыхнет, как только она поднесет к ней спичку, и поэтому стояла, словно каменная. Алексис провел губами по ее шее, скользнул к груди и прижался к ней в медленном, дразнящем поцелуе. Сандра благодарила Бога, что темнота скрывает ее пылающие щеки.
— Нет, Сандра, — вкрадчиво прошептал Алексис у самых ее губ, — ты не обманешь меня. Внешне ты можешь выглядеть холодной, но внутри…
— Внутри у меня тоже лед, — с трудом выдавила из себя Сандра. — Говорю же, я не хочу тебя.
— Говори, говори, — насмешливо произнес Алексис. — Это ничего не изменит. — Он снова стал ласкать ее, и ее тело отозвалось дрожью на прикосновения его губ и рук. — Ты не только лгунья, но еще и трусиха. Ты не была такой раньше.
— Это все слова, Алексис, — досадливо поморщилась Сандра, оттолкнув его от себя. — Я, кстати, не беременна. И если ты захочешь сделать мне ребенка, то тебе придется брать меня силой.
— Ты так думаешь? — с сарказмом произнес Алексис и, быстро подхватив ее на руки, понес к дверям дома. — Ты в этом уверена? — повторил он насмешливо. — Я, например, думаю иначе. Ты и так слишком горяча, чтобы прикладывать какие-то дополнительные усилия. Несмотря на неопытность и невинность, ты самая чувственная из всех женщин, которых я когда-либо знал. Мне нравится наблюдать за твоим лицом, когда я занимаюсь с тобой любовью, видеть, как на нем появляется удовольствие, когда твое тело реагирует на мое малейшее прикосновение. И ты хочешь, чтобы я поверил, что все это происходит от чувства долга?
Алексис подошел к спальне, толкнул ногой дверь и прошел в темноте к кровати.
— Ты хоть понимаешь, что я сократил свое пребывание в Афинах, чтобы поскорее вернуться к тебе?
— Да? Но ты напрасно спешил. Можешь возвратиться к той, которая тебя ждет.
— К той? Так вот ты о чем подумала… Алексис прижал Сандру к себе и внимательно посмотрел ей в глаза.
