облегчит душу, не сможет ни спать, ни работать.
— Что это вы примчались на пару на ночь глядя? — недовольно пробурчал Микеле, открыв дверь.
— Привет, папа! Рад тебя видеть, — бодрым голосом произнес Артур и вошел первым. — Надеюсь, у тебя в холодильнике найдется пиво?
— У меня есть вино. Надеюсь, подойдет?
— Сойдет, — хмыкнул Артур и прошел в кухню. — Рик, хочешь вина?
— Спасибо, не хочу. — Сейчас ему нужна ясная голова. Зато потом придется как следует напиться. А может, и нет. Рик повернулся и, встретив взгляд Микеле, спросил: — А где Моника?
— У себя в комнате. — Микеле прищурился. — Ей нездоровится.
Ричард сжал зубы. Днем она была в полном порядке.
— А что с ней?
— А ты не знаешь?
Рик сделал вид, будто не замечает сурового вида босса.
— Не знаю. Я думал, вы знаете.
— Я? — удивился Микеле. — С чего ты взял?
— Вы ничего не сказали ей насчет новых костюмов? И о том, что она торчит в офисе?
Микеле подошел к столику, достал из коробочки вишневого дерева сигару и сел на диван.
— Нет. Я же поручил это тебе.
— Да, поручили. Только у меня возникли кое-какие проблемы. — Рик почесал подбородок. — Дело в том, что я с вами не согласен.
Глаза Микеле полыхнули гневом.
— А мне все равно, согласен ты или нет. Рик кивнул.
— Разумеется. Ведь я не член семьи. Вошел Артур с двумя бокалами вина.
— Отец, давай выпьем за мое возвращение.
Микеле не обратил на него внимания.
— Рик, я не понимаю, что с тобой происходит. Может, я тебя слишком загрузил работой? Пока Артура не было, тебе пришлось пахать за двоих. А я еще навязал тебе Монику. Извини.
— Не за что. Видите ли, я не считаю, что вы «навязали мне Монику». Мне было приятно с ней общаться. И я благодарен ей за помощь. К вашему сведению, если бы не Моника, Стэнли Картер уже с нами не сотрудничал бы.
Микеле стал мрачнее тучи.
— Что ты городишь? Да, Бруно говорил мне, что Мондави с ним заигрывают. Ну и что? А может, Стэнли остался с нами, потому что повздорил с каким-нибудь своим дружком?
— Отец, ну зачем ты так? — Артур поставил бокал с вином на столик и бросил виноватый взгляд на Рика. — Ну, при чем тут дружки Стэнли?
— А это отдельный разговор, — спокойно заметил Рик, хотя думать о том, что Микеле на самом деле ему не доверяет, было нестерпимо обидно. — К вашему сведению, никакой я не голубой. А Стэнли остался с нами, потому что Моника его переиграла.
Микеле вытаращил глаза и обернулся к сыну.
Артур вздохнул.
— Я тебе сейчас все объясню.
— Потом. — Рик еще не закончил. — Хочу, чтобы вы поняли одну вещь: Моника принесет компании большую пользу, и если вы не…
— Хватит. — Микеле поднял руку. — Не желаю обсуждать эту тему.
— Микеле, вы совершаете большую глупость.
Рик и сам удивился, что это сказал, а Микеле покраснел, как рак.
— Так мы ни до чего хорошего не договоримся, — пробурчал Артур.
Отец вперил в него гневный взгляд.
— А ты зачем сюда заявился? Ты что, тоже против меня?
— Микеле, дело не в вас. И не во мне. — Рик вздохнул. — Речь идет о Монике. Она умна и предприимчива. Дайте ей шанс. Спросите у нее, чем бы ей хотелось заниматься. Хотя бы выслушайте.
— А ты, умник, решил, что так хорошо ее знаешь? Лучше меня? Ведь Моника мне родня. — Он ударил себя кулаком в грудь. — Я прекрасно знаю свою племянницу.
— Откуда вам ее знать? Вы провели с ней пару часов.
Микеле свирепо вращал глазами. Таким Рик его еще никогда не видел.
— Послушай, что я тебе скажу, всезнайка! Никакая работа Монике не нужна. Между прочим, она соскучилась по дому. И собирается пораньше вернуться в Италию. Вот так-то!
— Как вернуться? Когда?
— А я рад. Здесь ей не место. — Микеле чуть не ткнул в грудь Рика сигарой. — А тебя за твои штучки надо бы уволить.
Но Рик его не слышал: он выскочил в холл и подбежал к двери комнаты Моники.
— Куда это ты собрался? — крикнул ему в спину Микеле. — Тебе туда нельзя!
Рик остановился и, обернувшись к нему, выпалил:
— А я-то, идиот, мечтал стать членом вашей семьи! Как говорится, хотел приобщиться. Войти в узкий круг. И для чего? — Он покачал головой. — Микеле, вы не слишком хорошо относитесь к своей родне. Моника заслуживает лучшего. Хотя бы элементарного уважения.
Рик повернулся и увидел Монику. Она стояла на пороге своей комнаты — бледная, с печальными глазами.
— Ричард! — зарычал Микеле. — Я с тобой разговариваю.
Рик смотрел на Монику и думал лишь об одном: много ли она слышала. Он улыбнулся и сказал:
— Привет.
Моника распахнула глаза.
— Похоже, дядя Микеле рассердился не на шутку.
— Рвет и мечет.
Уголки ее губ дрогнули в улыбке.
— Он сказал, что тебе нездоровится. Она пожала плечами и подняла на него глаза.
— Ричард, а зачем ты пришел?
— Забыл тебе кое-что сказать. — Он попытался придать голосу небрежный тон, что было нелегко: пульс зашкаливал.
Моника вскинула брови.
Рик набрал в грудь побольше воздуха.
— Я люблю тебя.
Она взмахнула ресницами.
— Моника Луццато, я тебя люблю, — повторил он, чтобы убедиться в том, что она его поняла. И чтобы убедить себя самого. Ведь он еще никогда не говорил этих слов.
Она подняла подбородок.
— Наконец-то соизволил признаться. Он улыбнулся и шагнул к ней.
— Ну что, довольна?
Она попятилась назад в комнату.
Рик вошел за ней следом и закрыл ногой дверь, но успел услышать, как Артур велел отцу сесть и успокоиться.
Моника тихо рассмеялась и заперла дверь.
Эпилог
Рик заглянул в кабинет Моники.
