— — Мы не презираем их, если это достойные люди, — ответил Джемнон. — Старые аристократы, люди-львы Катны, — это благородные по крови. Другие же получили высокое положение и доступ в круг знатных людей в награду за то, что к ним хорошо относится королева. С одной стороны, такое возвышение в большей степени отражает славные дела обладателя высокого титула, чем его благородное происхождение, поскольку чаще всего он заслуживает таких наград. Я получил благородное происхождение при рождении. Но если бы я не был рожден вельможей, я никогда не стал бы им. Я человек-лев, потому что таковым был и мой отец. Мой старинный предок водил людей-львов короля в сражения.
— — А как же добился Эрот титула благородного? — спросил человек-обезьяна. Джемнон скривился.
— — Что бы он ни делал — это всегда личные услуги. Он никогда не отличался выдающимися качествами государственного деятеля и никогда не оказывал услуг государству. Все его достоинства заключаются в том, что он — принц льстецов и король лизоблюдов и доносчиков.
— — Но королева кажется довольно умной женщиной, чтобы обманываться лестью.
— — К сожалению, никто от этого не застрахован.
— — Даже среди зверей нет предателей.
— — Что ты хочешь этим сказать? — спросил Джемнон. — Эрот ведь почти зверь.
— — Ты оскорбляешь зверей. Видел ли ты когда-нибудь, чтобы лев вилял хвостом перед другим зверем, чтобы добиться его расположения?
— — Но ведь звери бывают разные, — возражал Джемнон.
— — Да, и они все подлости оставили человеку.
— — Ты не очень высоко ценишь людей.
— — Я только сравниваю их поведение с поведением зверей.
— — Все мы таковы, какими нас родили матери, — сказал Джемнон. — Есть звери, и есть люди, но некоторые люди ведут себя как звери.
— — Но ни один зверь, слава Богу, не ведет себя как человек, — ответил Тарзан с улыбкой.
Ксерстл, неожиданно появившийся в комнате, прервал их разговор.
— — Я собрал свои вещи, — доложил он, — и скоро пришлю раба за ними.
Джемнон кивнул головой в ответ на его слова, и Ксерстл вышел из помещения.
— — Кажется, он недоволен, — заметил человек-обезьяна.
— — Пусть его лучше проглотит Ксаратор! — воскликнул Джемнон. — Хотя его можно использовать и для более благородной цели, — добавил он, — например, отдать на корм моим львам… если, конечно, они еще будут есть его.
— — У тебя есть львы? — спросил Тарзан.
— — Конечно, — ответил Джемнон. — Я — человек-лев и по своему званию должен иметь львов. Так положено нашей касте. Каждый человек-лев должен держать львов для войны, чтобы сражаться за королеву. У меня их пять. В мирное время я использую их на охоте и для состязаний. Только знать и люди- львы имеют право владеть львами.
Между тем день клонился к вечеру. В помещение вошел раб с горящим факелом, который он укрепил на цепи, свисающей с потолка.
— — Наступило время ужина, — объявил Джемнон, поднимаясь.
— — Я уже поел, — сказал Тарзан.
— — В таком случае мы уходим. Тебе, наверное, будет интересно встретиться с другими благородными воинами. Тарзан встал.
— — Очень хорошо, — сказал он и вышел вслед за Джемноном из помещения.
В огромной столовой, расположенной на первом этаже дворца, собралось уже около сорока знатных придворных, когда туда вошли Джемнон и Тарзан. Здесь они увидели Томоса, Эрота и Ксерстла, некоторые из воинов были уже знакомы Тарзану, поскольку он видел их ранее в зале совета и на стадионе. Как только он вошел, в столовой воцарилась тишина, словно собравшиеся были застигнуты врасплох.
— — Это Тарзан! — объявил Джемнон и повел своего спутника к столу.
У Томоса, который за столом занимал почетное место, был довольно кислый вид. Эрот хмурился, но именно он нарушил общее молчание.
— — Этот стол для благородных, — сказал он, — а не для рабов.
— — Благодаря его смелости и великодушию ее величества королевы этот человек присутствует здесь в качестве моего гостя, — ответил Джемнон. — Если же кто-нибудь из равных мне возражает против его присутствия, я готов с оружием в руках доказать обратное. — Затем он повернулся к Тарзану: — Поскольку этот человек сидит за столом вместе с людьми, принадлежащими к моей касте, я приношу свои извинения за сказанное им. Надеюсь, ты не оскорблен?
— — Разве шакал может оскорбить льва? — заметил человек-обезьяна.
Ужин протекал вяло. Эрот и Ксерстл шептались между собой. Томос ничего не говорил, всецело поглощенный едой. Несколько друзей Джемнона втянули Тарзана в беседу, и он нашел в лице одного или двух из них неплохих собеседников, другие же склонны были относиться к нему покровительственно. Возможно, они очень удивились бы и изменили бы свое отношение к нему, если бы знали, что их гость является пэром Англии. Впрочем, такое сообщение вряд ли произвело бы большое впечатление, поскольку ни один из них никогда не слышал об Англии. И Тарзан не стал им говорить об этом — его не волновало то, что они думали о нем.
Когда из-за стола поднялся Томос и все остальные собрались уходить, Джемнон зашел в свои апартаменты и надел другую кольчугу, шлем и оружие, а после этого проводил Тарзана в приемную королевы.
— — Не забудь стать на колени, когда мы войдем к Немоне, — предупредил Джемнон, — и не говори ни слова, пока она к тебе не обратится.
В маленькой приемной их встретил офицер и сразу же отправился к королеве сообщить об их прибытии. Пока они ждали, Джемнон внимательно изучал высокого чужеземца, с невозмутимым видом стоящего рядом с ним.
— — Скажи, у тебя есть нервы? — спросил он спустя минуту.
— — Что ты имеешь в виду? — поинтересовался человек-обезьяна.
— — Я видел как трепетали наихрабрейшие воины, которых вызывала Немона, — объяснил его компаньон.
— — Я никогда не дрожу, — ответил Тарзан, — и даже не представляю себе этого.
— — Возможно, Немона научит тебя волноваться.
— — Возможно, но почему я должен дрожать там, где не дрожат шакалы?
— — Не понимаю, что ты хочешь этим сказать? — спросил с недоумением Джемнон.
— — У нее находится Эрот. Джемнон рассмеялся.
— — Но как ты узнал об этом? — спросил он.
— — Я знаю это наверняка, — ответил Тарзан. Он не считал нужным объяснять, что, когда офицер открыл дверь в покои королевы, его чуткие ноздри уловили запах, свойственный Эроту.
— — Надеюсь, что его здесь нет, — сказал Джемнон с выражением озабоченности. — Если он здесь, то для тебя может быть устроена ловушка, из которой ты не выберешься живым.
— — Каждый может почитать королеву, но не шакал, — заметил Тарзан.
— — О королеве я думаю сейчас все время. В приемную вернулся офицер и кивнул Тарзану.
— — Ее величество примет тебя сейчас, — сказал он. — Ты можешь уйти, Джемнон, твое присутствие не обязательно.
Затем он снова повернулся к человеку-обезьяне:
— — Когда я открою дверь и объявлю, что ты пришел, ты должен войти в комнату и стать на колени. Оставайся в таком положении до тех пор, пока королева не прикажет тебе подняться, и не говори ничего, пока королева к тебе не обратится. Ты слышишь меня?
— — Слышу, — ответил Тарзан. — Открывай дверь. Джемнон, который выходил из приемной через другой выход, услышал слова Тарзана и улыбнулся. Офицер, напротив, насупился: загорелый гигант разговаривал с ним в повелительном тоне, и он не знал, как должен поступить. Но дверь он открыл и, как ему показалось, отомстил Тарзану.
