– Нет! – закричала она, вся дрожа. – Нет!
– Вот как, Сидра? И это после того, как вы столько лет думали об убийстве? Планировали его? Любовались им?
– Я... Я слишком расстроена... У меня не хватит духу...
– Успокойтесь. Идемте.
Они вместе поднялись по нескольким ступенькам узкой улочки, свернули на гравиевую дорожку и прошли через ворота, ведущие на задний двор. Взявшись за ручку двери черного хода, Эрдис повернулся к ней.
– Настал ваш час, Сидра, – сказал он. – Пришло время, когда вы разорвете узы и будете жить вместо того, чтобы мучиться. Настал день, когда вы сведете счеты. Любовь – хорошо, ненависть – еще лучше. Прощение – никчемная добродетель, страсть – всепоглощающая и конечная цель жизни.
Он открыл дверь, схватил Сидру за локоть и втащил за собой в прихожую. Здесь было темно и полно странных углов. Осторожно пробираясь в темноте, они добрались до двери, ведущей на кухню, и открыли ее. Сидра издала слабый стон и повисла на Эрдисе.
Кухня изменилась. Плита и раковина, сушилка, стол, стулья, стенные шкафы и все остальное неясно вырисовывались, искаженные, как заросли безумных джунглей. Голубоватый отблеск мерцал на полу и вокруг него шевелились тени.
Они были застывшим дымом... полужидким газом. Полупрозрачные глубины кружились и соединялись с тошнотворной волной запаха навоза. Я словно гляжу в микроскоп, подумала Сидра, на существ, которые портят кровь, которые пенят водный поток, которые наполняют болота зловонием... И самое отвратительное, что все они являются колеблющимися изображениями моего мужа, Роберта Пила. Двадцать Пилов неясно жестикулировали и шепотом напевали:
– Эрдис! Что это?
– Еще не знаю, Сидра.
– Это призраки?
– Мы скоро узнаем.
Двадцать парообразных фигур столпились вокруг них, продолжая напевать. Сидра и Эрдис прошли вперед и остановились у края сапфирового блеска, горевшего в воздухе в нескольких дюймах над полом. Газообразные пальцы тыкали в Сидру, скользили по ней, щипали и толкали. Голубоватые фигуры сновали вокруг с шипящим смехом, в диком экстазе шлепая себя по голым задницам.
Удар по руке заставил Сидру вздрогнуть и закричать. Она опустила глаза и увидела необъяснимые бусинки крови на белой коже своего запястья. Она застыла, как зачарованная. Подняла руку ко рту и почувствовала на губах солоноватый вкус крови.
– Нет, – прошептала она, – я не верю в это. Это мне просто кажется.
Она повернулась и выскочила из кухни. Эрдис бежал за ней по пятам. А голубые призраки пели замирающим хором:
Достигнув подножия винтовой лестницы, ведущей на верхний этаж, Сидра схватилась за перила, чтобы не упасть. Свободной рукой она провела по лбу, стирая соленый привкус с губ, заставляющий сжиматься желудок.
– Мне кажется, я знаю, что это было, – сказал Эрдис.
Она уставилась на него.
– Нечто вроде обручальной церемонии, – небрежно продолжал он. – Вы читали что-то подобное, не так ли? Странно, верно? Какие мощные влияния в этом доме. Вы узнали эти призраки?
Она устала покачала головой. К чему было думать... говорить?..
– Нет? Но это неважно. Меня никогда не волновали непрошенные призраки. Больше нам ничто не помешает... – На секунду он замолчал, потом указал на лестницу. – Я думаю, ваш муж наверху. Идемте туда.
Они стали подниматься по темной винтовой лестнице. Сидра боролась с последними проявлениями благоразумия.
ПЕРВОЕ: Ты поднимаешься по лестнице. Куда ведут ступеньки? В безумие? А все это проклятое Существо в убежище.
ВТОРОЕ: Это ад, а не реальность!
ТРЕТЬЕ: Или кошмар. Да! Кошмар. Омар прошлой ночью. Где мы были прошлой ночью с Бобом?
ЧЕТВЕРТОЕ: Милый Боб! Разве я когда-нибудь... А Эрдис! Я знаю, почему он так знаком мне, почему отвечает на мои мысли. Он, вероятно...
ПЯТОЕ: ...приятный молодой человек, который в реальной жизни играет в теннис. Искаженный воображением. Да!
ШЕСТОЕ...
СЕДЬМОЕ...
– Не бегите так, – предостерег ее Эрдис.
Она остановилась и прямо-таки вытаращила глаза. Не было ни крика, ни дрожи. Она просто уставилась на то, что висело с искривленной шеей на лестничной балке. Это был ее муж, безвольный и неподвижный, висящий на длинной бельевой веревке.
Неподвижная фигура слегка покачивалась, как массивный маятник. Губы исказила сардоническая ухмылка, глаза вылезли из орбит и глядели на нее с наглым весельем. Сидра смутно заметила, что поднимающиеся позади ступеньки просвечивают сквозь эту фигуру.
– Соедините руки свои, – сардонически сказал труп.
– Боб!
– Ваш муж? – воскликнул Эрдис.
– Дражайшие влюбленные, – продолжал труп, – мы все собрались здесь пред ликом Господним, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину в священном браке, который... – Голос гудел и гудел.
– Боб! – простонала Сидра.
– На колени! – скомандовал труп.
Сидра ухватилась за перила и побежала, спотыкаясь, вверх по лестнице. Она чуть не упала, но сильная рука Эрдиса вовремя подхватила ее. Позади них призрачный труп продолжал:
– Объявляю вас мужем и женой...
– Теперь мы должны действовать быстро, – шепнул позади Эрдис. – Очень быстро!
