Об этом со мной пооткровенничал Ульянаш перед тем, как я его прикончил. Поведал, что лорд Зон замыслил захватить престол. Наверное, он вот-вот приступит к действиям… или уже приступил бы, если бы я не кокнул Ульянаша.
Эйбер нахмурился.
— Этого не может быть. Я же был с тобой, когда ты его убил. Он ничего подобного не говорил.
— Это долгая история.
— Расскажи мне.
Я все ему рассказал, умолчав только о собственных подозрениях по поводу Узора и Судного Камня.
— Впервые в жизни я так рад тому, что я — не король, — признался Эйбер.
— Вот чего я в толк не возьму, — сказал я, — так это почему все только теперь хватились Судного Камня. Неужели никто не заметил, что он пропал уже много лет назад?
— Вероятно, король Утор пытался вернуть его с того самого мгновения, как он исчез, но старался делать это без шума. Он занимался поисками Судного Камня, пробовал выяснить, кто его похитил и из-за чего появились Тени.
— Если он настолько могуществен, как ты говоришь, почему он не может раздобыть себе другой такой камешек в какой-нибудь Тени? Там небось этих рубинов — как грязи.
— Да, конечно, но таких, как этот, больше нет. По всей вероятности, он наделен магическими свойствами. По крайней мере так говорят.
— Вот как? — Мне стало интересно. Может быть, от Эйбера я смог бы узнать побольше. — И что он умеет?
— Точно не знаю. Но если он у отца, то он наверняка проводил какие-нибудь опыты с этим рубином. Вот, наверное, эти опыты и привлекли внимание короля Утора. Король… он ведь является частицей Логруса, хотя я, честно говоря, не понимаю, как такое возможно. Они как-то связаны… И Логрус тоже его часть. А если Судный Камень тоже связан с Логрусом, то забавы отца с волшебным рубином могли навлечь на него гнев короля Утора.
Я кивнул. Объяснение выглядело вполне правдоподобно.
— И все-таки как ты нас отыскал? — повторил я прежде заданный вопрос.
— Вас не так уж трудно было найти. Если знаешь как, это очень просто.
— Это ты о чем?
— Я воспользовался твоей Картой.
Я озадаченно сдвинул брови.
— Но я ничего не почувствовал…
— Картами можно распоряжаться иначе. В последнее время я был к тебе ближе всех остальных, мы с тобой — кровные родственники, и Карту нарисовал я. Поэтому, наверное, я сильнее… настроен на тебя, чем другие. Мне стоит хотя бы немного сосредоточиться, глядя на твою Карту — и я могу определить, где ты находишься… Порой мне даже удается смотреть на мир твоими глазами.
Я неприязненно поежился. Мне совсем не понравилось, как это прозвучало, и я решил, что мне следует наладить систему охраны своего сознания. А это могло означать, что от шпионства через посредство Логруса меня мог бы защитить мой Узор.
— Стало быть… ты говоришь, что смотрел моими глазами и в конце концов нарисовал Карту с изображением вот этой поляны?
— Именно так.
Эйбер извлек Карту и показал мне.
Я выхватил у него Карту и швырнул в костер.
— Эй! — возмутился он.
— Это — особое место для нас с отцом. Он приводил меня сюда в детстве. Отец не обрадуется, когда увидит тебя здесь. А уж если он узнает, что ты изготовил Карту, чтобы пробраться сюда, он и вовсе придет в ярость.
— Ну, тогда давай ему ничего об этом не скажем, — предложил Эйбер, пожав плечами.
— Я врать не стану, — ответил я. Эйбер вздохнул.
— Что ж… Говори ему что хочешь. Мне все равно.
Он поднялся, раздобыл себе с помощью Логруса пару одеял и расстелил их на земле рядом с моим одеялом.
Я услышал треск сучьев. Кто-то шел по лесу к нашей стоянке.
— Это отец? — поинтересовался Эйбер.
— Может быть.
В следующее мгновение из-за кустов вышел Дворкин. Заметив нас с Эйбером, сидящих у костра, он недовольно нахмурился. Наверное, рассчитывал вернуться на стоянку незамеченным.
— Привет, пап, — поздоровался с ним Эйбер.
— Что ты тут делаешь, хотел бы я знать? — вопросил отец. — Почему ты не дома?
— Там стало… несколько неуютно, если учесть все эти обыски и пытки, производимые по приказу короля Утора.
— А ты где был? — спросил я у отца.
— О… мало ли где. Много кого надо было повидать, много чего сделать.
— Я видел тебя с ней, — заявил я отцу. — Скажи мне правду.
— Ответы ты получишь в свое время. Пока ты к ним не готов.
— Ты ошибаешься.
Дворкин пожал плечами.
— Я и раньше ошибался.
— Мне нужны эти ответы! — рявкнул я. — Я больше не ребенок, и это — не игра! Жизнь всей нашей семьи в опасности! Ты говоришь, что тебе нужна моя помощь? Ну, так я отсюда шагу не сделаю, пока не получу ответов. И уж лучше пусть на этот раз я услышу правду.
— Разве я стал бы тебе лгать?
— Да!
Он мне то и дело врал — с тех самых пор, как появился в моей жизни. Дворкин вздохнул.
— Что ж, прекрасно. Задавай свои вопросы, мой мальчик. Постараюсь ответить на них, как сумею. Это мой долг перед тобой. Мой долг перед вами обоими.
ГЛАВА 32
На какую-то долю секунды я не поверил, что он наконец сдался. Я почти ожидал, что оглянусь — и увижу, что нас со всех сторон окружают адские твари короля Утора. Треклятый Рок так долго пытался держать меня в неведении! Но на самом деле ничего такого не произошло. Мы втроем просто сидели у костра, в далеком-предалеком мире.
Я облизнул пересохшие губы.
— Ладно, — сказал я. — Я вправду видел единорога?
— Это был не единорог, — покачал головой Дворкин. — Это была твоя мать.
— Моя… мать? — У меня чуть сердце не выскочило из груди. Неожиданно все начало обретать смысл. Моя жизнь в Илериуме… это все было ложью. Отец поселил меня там, чтобы уберечь от беды. А та женщина, которая вырастила меня, как собственное дитя… видимо, он заплатил ей за это. Вот почему Дворкин так заботился о ней столько лет. Моя мать… моя истинная мать… наверняка была волшебницей, умевшей менять обличье… Наверное, она была одной из леди Хаоса. Но почему нельзя было давно сказать мне правду?
Дворкин шумно выдохнул.
— Да, — проговорил он. — Я приводил тебя сюда несколько раз, давно, чтобы она могла посмотреть на тебя. Ты — ее дитя… и наследник всего, что ей принадлежит.
