наилучшие добрососедские отношения. Глу-глир-гла! – что на нашем языке означает «ура».
– Ура! – хором подхватили сказандцы.
Главмакарон встал, пригладил бороду и сказал:
– Может, мы и правда первобытные люди: нам неизвестны достижения современной техники. И все же мы многое знаем. Мы слышали и о тебе, почтенный доктор философии, химии и медицины. Имя славного ученого пана Кляксы известно нам так же хорошо, как имя незабвенного основателя Вермишелии – Супчика Ворчуна, прадеда нынешнего Великого Сказителя Сказандии. Много-много лет назад этот отважный мореплаватель потерпел кораблекрушение и высадился здесь со своим отрядом. Мы – их потомки. Супчик Ворчун создал наш язык, научил нас строить и привил нам чудесные бороды, о которых вы узнаете завтра. А сейчас отдыхайте. Глус-глуп-гло-глик-гло-глай-глен-гло-глай-глун-гло-глич-гли!
– Спокойной ночи! – хором ответили сказандцы, уже начинавшие понимать вермишельский язык.
Гостеприимные хозяева ушли, а пан Клякса многозначительно почесал голову и, стоя на одной ноге, сказал:
– Многому учат путешествия, но еще большему учат сказки. Историю, которую сейчас рассказал Главмакарон, давным-давно придумал Великий Сказитель, пятьдесят лет назад я услышал ее из уст доктора Пай Хи-во. А теперь пора спать! Спокойной ночи, капитан! Спокойной ночи, друзья!
Пан Клякса снял сюртук, вытянулся в гамаке и заснул, мурлыча во сне, как кот.
Сказандцы последовали его примеру.
Чудесные бороды
На следующее утро пана Кляксу разбудила тихая музыка.
Это один из сказандцев, по имени Амбо, вытянувшись в гамаке, играл на своей неразлучной сказолине старую матросскую песенку:
Пан Клякса стал посредине зала на одной ноге, сунул два пальца в рот и просвистел сигнал побудки. Спустя некоторое время вермишельки внесли на подносах чашки с томатным супом и рогалики из лапши.
После завтрака путешественники вышли на улицу, при свете дня город показался им гораздо красивее.
Возле домов, похожих на огромные пни, суетились вермишельки, одетые в разноцветные брюки и плетеные соломенные жилетки. На площадках дети играли в пятнашки и «классы».
Улицы утопали в зелени и цветах, а яркие колибри и попугаи, ручные, как курицы, клевали зерна, которые кидали им из окон девушки.
Но особенно пана Кляксу заинтересовало то, что делали мужчины.
Они сидели возле костров, опустив бороды в котлы, и из каждой бороды варился какой-нибудь суп. Женщины поддерживали огонь в очагах, время от времени деревянными поварешками помешивали суп и пробовали его на вкус.
Здесь были бороды томатные, свекольные, фасолевые, луковые, щавелевые.
Такими супами и питались вермишельцы. Но это еще не все.
Когда в суп нужно было добавить какую-нибудь приправу, мужчины натирали свои бороды особыми помадами – специями. Пан Клякса сразу узнал хрен, соль, перец, майоран, но были и такие, которые великий ученый не смог назвать, а уж он-то знал толк в кухне.
– Гениально! Фантастично! – то и дело восклицал он и бегал от котла к котлу, пробуя разные супы.
Но удивление его перешло все границы, когда на улице появились члены Важной Поварешки: обходя котлы, они опускали в них свои бороды, добавляя в суп нужную порцию лапши.
Окончив стряпню, вермишельцы вытащили из котлов свои чудесные бороды, насухо вытерли их полотенцами.
Девушки принесли тарелки и разлили суп, потчуя гостей и домочадцев.
Тут появился Главмакарон, и все почтительно приветствовали его.
В беседе с паном Кляксой глава Вермишелии рассказал, что лапшовые бороды выращиваются труднее всего.
– Простите, ваше величество, – явно смущаясь, сказал пан Клякса. – Хоть я и профессор химии университета в Саламанке, но все-таки я хотел бы задать вам один вопрос: можно ли дважды варить одну и ту же лапшу, вермишель, макароны?
– Сколько угодно, – снисходительно улыбнулся Главмакарон. – В том-то и штука, что питательные свойства наших бород неиссякаемы – варите ее хоть трижды в день. А чтобы меню всегда было разнообразным, вермишельцы с разными бородами объединяются в семьи. Семь семей составляют общину. Мы, обладатели лапшовых бород, обслуживаем только общины: кормить каждого вермишельца в отдельности мы просто не в состоянии.
Сказандцы слушали рассказ Главмакарона внимательно, но без особого восторга.
Пан Клякса потихоньку вынул из кармана аппарат для угадывания мыслей и ехидно сказал своим товарищам:
– Если я не ошибаюсь, друзья мои, вы уже мечтаете о бифштексе и говяжьей печенке. А вы посмотрите, какие великолепные богатыри выросли на здешних супах. Правда, жители этой страны не сочиняют сказок, но они прекрасны телом и душой.
После обеда члены Важной Поварешки вместе с Главмакароном повели гостей знакомиться с городом.
В историческом музее висел огромный портрет Супчика Ворчуна, поразительно похожего на Великого Сказителя. На постаментах стояли глиняные статуи предыдущих Главмакаронов, а под стеклянным колпаком лежало что-то напоминавшее железо.
Это действительно было железо – единственный кусок металла, который, по словам хозяев, уцелел в Вермишелии.
– Тридцать лет назад, – с грустью поведал Главмакарон, – на нас напали орды металлофагов. Они разорили нашу страну, сожрав все металлические предметы, которые с риском для жизни привезли из дальних странствий вермишельские мореплаватели. С тех пор мы решили обходиться без металла. Мы пользуемся только глиной, деревом и стеклом. Так мы обезопасили себя от нового вторжения варваров.
Знакомство с городом подтвердило слова Главмакарона.
И в ткацких, и в столярных мастерских все инструменты и машины были сделаны из полированного стекла, обожженной глины и твердого дерева.
Ближе к вечеру Важная Поварешка устроила прием в честь гостей.
Под пальмами на длинных столах были расставлены кувшины с душистым цветочным нектаром всевозможных сортов, лакомства из эвкалипта, фиников и орехов.
А вермишельцы уже хлопотали у костров, готовя ужин.
Вдруг пан Клякса сорвался с места и закричал, показывая на вермишельца с черной бородой:
– Есть!
