Позади, на древней дороге, оставленных ими коней осматривала парочка довольно малоприятных личностей.
– Эльф почти все свое снаряжение оставил, – сказала первая личность. – Похоже, вернуться думает. А двое других должны прямо через Камот направиться. Отлично! Так еще проще. Они даже не поймут, что с ними произошло. Идем, Кальдис.
И с этими словами Бонапонере и Кальдис зашагали по дороге, преследуя Ронана и его друзей.
Педель Дур-Имара по имени Жеррик просто обожал праздник святого Уфмира. Каждый год, едва занимался рассвет, он уже вышагивал по городу с ведром в руке и радостным предвкушением в сердце, высматривая чужестранцев. Хотя Жеррик вообще был человеком особенным. Всякий раз, как он оказывался рядом, трубки у курящих вдруг издавали хлопки или начинали испускать вонючий черный дым. Взрывались бомбы со зловонным газом, и люди садились на канцелярские кнопки. На новых рубашках загадочным образом появлялся чесоточный порошок, а на верх дверей оказывались водружены полные воды ведра. И всем, кто навещал отхожие места, приходилось самым тщательным образом их проверять. А Жеррик не сомневался, что у него замечательное чувство юмора и что люди его за это любят. К несчастью, все остальные точно знали, что он настоящая заноза в заднице и терпеть его не могли.
Через пару часов после того, как Бьюэль и его новые друзья отбыли, Жеррик пристроился рядом с городскими воротами. В праздник святого Уфмира это было его любимое место, ибо там он мог первым заприметить входящих в город чужестранцев. В последние полчаса он от души наслаждался зрелищем того, как начальник караула на чем свет стоит разносил одного из своих подчиненных, который по какой-то причине наделал себе в штаны. Жеррика это просто заворожило. «Какой ловкий фокус, – подумал он, – если ты заставляешь кого-то в штаны наложить!» Жеррик как раз обдумывал пути и средства подобного фокуса, когда вдруг заметил, что один из других караульных с головой ушел в серьезный разговор с чужестранкой. С молодой женщиной лет двадцати! Просто удача! Жеррик обожал свои шуточки именно с молодыми женщинами разыгрывать. Особенно когда одежда соблазнительно прилипала к их стройным телам… Он во все глаза наблюдал, как чужестранка кивком поблагодарила караульного, а затем направилась вверх по холму как раз в его сторону. На ней была коричневая кожаная куртка и такие же кожаные гамаши; на поясе у нее висел меч, а на плечо был наброшен лук. Странное дело, но женщина как будто о чем-то разговаривала с нечесаным бурым ослом, который семенил рядом. Жеррик радостно подхватил свое ведро и двинулся им навстречу.
– Ну хорошо, хорошо, – сказала Тусона ослу. – Ты прав, Котик. Они уже отбыли, и тут нам ничего не поделать. Так что мы немного перекусим, а потом последуем совету мага и направимся вниз по течению.
– Прошу прощения! – раздался вдруг чей-то голос, и Тусона подняла взгляд. К ним приближался мужчина с ведром. Мужчина был бородат, довольно тучен, а на его физиономии сияла неприятно улыбка. – Правильно ли я думаю, что вы гостья нашего города? – спросил он.
Тусона кивнула.
– Ах, как славно! – ухмыльнулся мужчина и поднял ведро.
– Одна капля этого дерьма – и ты труп, кореш! – проговорил осел. Жеррик замер, и по его физиономии расползлось крайнее изумление.
– Вот это блеск! – восхищенно выдохнул он Тусоне. – Как вы это делаете? Чревовещание? Или это фальшивый осел? Да? Угадал? Это только шкура, а внутри кто-то сидит! – Он радостно протянул руку и принялся щупать морду и шею Котика.
– Э-э… на вашем месте я бы этого не делала, – с некоторым равнодушием посоветовала Тусона. Какой-то безошибочный инстинкт подсказывал ей, что этот человек заслуживает того, что вот-вот получит.
– Да, это фокус! – весело фыркнул Жеррик. Он еще немного пощупал и потыкал пальцем, а потом вдруг случайно заглянул ослу в глаза. На краткое мгновение кровь его застыла в жилах, а в следующий миг он уже отскочил, но слишком поздно! Осел бурой молнией метнулся вперед, зубы его клацнули – и Жеррик, дико визжа и прижав ладони к лицу, рухнул на колени. Кровь обильно лилась из остатков его носа. Осел помотал мордой и сплюнул откушенный предмет.
– Тьфу! Давай-ка по-быстрому бар найдем, – сказал он Тусоне. – Мне лучше рот промыть. А то клят его знает, где этот нос побывал! – И, с довольным видом посмеиваясь, Котик засеменил вверх по холму, а Тусона за ним последовала.
– Стража! – заверещал Жеррик Педель. – Стража!
Один из караульных с мечом в руке прибежал от ворот.
– Что такое? – спросил он.
– Эти чужестранцы на меня напали, – простонал охваченный болью Педель. – Вот, смотри! – Он отнял ладо ни от лица и показал кровавую кашу на том месте, где был его нос.
– Так тебе и надо, задрыга, – ухмыльнулся караульный и радостно побрел назад к своему посту.
Трудно было что-то разглядеть в пещере дракона после яркого солнца снаружи. Ощупью пробравшись вперед шагов на пятьдесят, Ронан запалил пару факелов, которые они с собой прихватили, и отдал их Тарлу и Бьюэлю. В колеблющемся свете они выяснили, что находятся в широком коридоре с небольшими караульными помещениями, по обе стороны вырезанными в скале. Воин медленно повел их вперед. Еще через пятьдесят шагов стены внезапно разошлись, и они оказались в громадной пещере. В самом ее центре высился какой-то холм. Он двинулись вперед, отчаянно напрягая глаза, чтобы пронзить мрак, сгущавшийся вокруг факелов. Когда они приблизились к холму, темп совсем замедлился, и все разом охнули от изумления.
Это была массивная груда сокровищ метров трех в вышину, настоящий клад золота и серебра, бриллиантов и прочих драгоценностей. Резные украшения и статуэтки из нефрита и янтаря лежали рядом с мечами, рукояти которых были украшены роскошной филигранью золота и платины, а клинки были инкрустированы изумрудами, рубинами и сапфирами. Короны, державы и скипетры давным-давно умерших королей и королев покоились в глубоких россыпях золотых монет всех стран мира. Броши, браслеты и диадемы, усеянные тысячами бриллиантов, вспыхивали и сверкали в свете факелов. Это было действительно несметное сокровище, богатство даже не короля, а целого мира. Даже легендарной растратчице Каэне Избалованной – эльфийской принцессе Бехана, потребовалось бы несколько недель, чтобы пустить по ветру все это изобилие.
Кажется, целую вечность они простояли, завороженные этим чудесным зрелищем, а затем Тарл испустил медленный вздох, нагнулся и выдернул из груды небольшую статуэтку божества по имени Флак. Она была из чистого золота, с бриллиантовыми глазками и сапфировыми бородавками. Одна эта статуэтка могла обеспечить Тарла «эльфийским пенисом» на всю оставшуюся жизнь. Он просто разглядывал ее и прикидывал, играют ли драконы в карты, когда из тьмы вдруг донеслось тактичное покашливание. Тарл виновато отскочил и бросил статуэтку. Затем все трое повернулись и уставились во мрак по ту сторону света факелов.
– Гости! Ах, как это замечательно! – произнес очень низкий и интеллигентный голос, а затем десятиметровый язык пламени метнулся в одну сторону пещеры, в другую – и два стенных факела стали быстро разгораться. Когда их пламя обрело обычную яркость, они омыли светом ту часть пещеры, где, очевидно, располагались жилые апартаменты дракона, Ронан с Тарлом впервые увидели Филеказана.
Он элегантно полулежал на очень длинном кожаном канапе с гигантским бокалом мартини в одной лапе и книгой Джеффри Лучника в другой. Пол апартаментов был устлан роскошным ковром, у одной стены имелся бар, заставленный огромным количеством всевозможных бутылок. Напротив канапе аккуратной дугой было расставлено несколько человеческого размера кресел.
– Прошу вас, будьте как дома! – протянул Филеказан, делая ленивый взмах лапой в сторону кресел. – Если желаете, налейте себе выпить. А когда почувствуете себя по-настоящему непринужденно, расскажите мне, что привело вас в мое скромное обиталище. – Дракон одарял гостей чарующей белозубой улыбкой и принялся изучать один тщательно наманикюренный коготь. У Ронана создалось совершенно определенное ощущение, что этот дракон, найди он подходящие по размеру шелковый халат и галстук,
