– Они здесь! – воскликнула она. – Тринадцать рыл. Пора за дело, парни!
Тусона исчезла, и Тарл устало хлопнул Ронана по плечу.
– Ну вот, – пробормотал он, – Некрос целиком на тебе. А остальных нам оставь. Да, и про зелье не забудь. – И он вышел вслед за Тусоной, оставлял взволнованного Ронана в одиночестве.
Соплеменники спешились и привязали своих коней к остаткам изгороди. Затем, оставив двух человек их охранять, Некрос повел десять остальных по грязному проселку, который был главной деревенской улицей. В деревушке царила тишина. Место казалось Некросу смутно знакомым, и он уже начал задумываться, какого клята они тут делают, когда тишину вдруг нарушил какой-то особенно гнусный ослиный рев.
Из-за ветхой хижины к ним приглядывался потрепанный бурый осел. Один из лучников пустил в него стрелу, однако осел ловко пригнулся, а затем презрительно на них посмотрел и удвоил усилия.
Карл, Вельхам, разберитесь-ка с этим… солистом, – приказал Некрос. Двое меченосцев вытащили мечи и решительно направились к ослу, который тут же скрылся за углом. Улыбаясь в предвкушении забавы, они последовали за паскудным животным, а Некрос тем временем повел остальных к центру деревушки.
Осел отступил к следующей хижине. Карл указал направо.
– Давай туда, – сказал он Вельхаму. – А я сюда. Возьмем его в клещи.
Вельхам кивнул и зашагал к противоположному углу хижины. Пробираясь на ее задворки, он услышал негромкий взвизг, который был резко прерван быстрым хрустом. «Клят! – подумал он. – Слишком поздно! Вот обида». Опытному человеку нетрудно распознать, когда что-то разрубает кость, и Вельхам уже предвкушал, как он этого осла разделает. Впрочем, он, быть может, еще не подох. Вельхам резко повернул за угол – и замер как вкопанный.
Прямо перед ним на земле лежал Карл – его рука вместе с мечом была отрублена у локтя, горло аккуратно перекушено. А над Карлом стоял осел. Вся его морда была в крови, а из пасти свисало что-то тошнотворно розовое и жилистое. Осел взглянул на Вельхама, и глаза его вспыхнули адским пламенем, а потом он стремительно бросился к его горлу.
Вельхам раскрыл рот и дико завопил.
Броган погладил коня и уже в который раз пожалел, что ему не выпало идти с Ангнейлом. Он ни секунды не сомневался, что тот парень со своими людьми на юг свалил. Ангнейл верно мыслил. Набеги на эти нищенские деревушки он никогда не уважал. Наверняка он отправился за славной добычей – золотом и серебром. Только этим, по мысли Брогана, и стоило заниматься. В отличие от некоторых сотоварищей Брогана разные зверства не прельщали, и он был очень даже доволен, что его оставили караульным при конях.
Внезапный вопль разорвал тишину, а затем перешел в какое-то жуткое бульканье и постепенно затих. «Ну вот, – подумал Броган, – парни опять за свое». Он повернулся обменяться мнениями с Хагладом, вторым караульным, и не на шутку удивился, увидев, что тот привалился к изгороди и вроде как спит. Клят! Из шеи Хаглада торчала стрела. Броган открыл было рот, чтобы крикнуть остальным, но тут вторая стрела Тусоны как раз туда и влетела. Пробив караульному небо, она мгновенно его убила.
Тусона выскользнула из тени обвалившейся хижины и улыбнулась себе под нос. Четыре уже готовы, восемь на очереди. А дальше все будет зависеть от Ронана.
Некрос послал трех человек обыскать восточный конец деревушки и еще трех – западный. Сам он стоял на безлюдной деревенской площади с двумя оставшимися, когда вдруг раздался вопль. Сам по себе этот факт не должен был его встревожить, ибо отовсюду, куда отправлялись его люди, обычно доносились мучительные вопли. Однако Некрос был уверен, что вскоре после вопля он расслышал негромкий звон лука, и прозвучал этот лук несколько иначе, чем у его людей.
Лучше держать ухо востро! Некрос с тревогой выудил из своей памяти слова Заклинания поиска, но едва начав его бормотать, вдруг понял, что где-то поблизости находится другая магическая сила. Да, сила очень дилетантская и сомнительная, однако вполне достаточная, чтобы противостоять его заклинанию. Некрос поднял руку к ожерелью у себя на шее и нежно его коснулся, словно ища поддержки.
Что за клятство происходило?
Тарл, скрестив ноги, сидел прямо на земле перед просторным, но пустым свинарником на восточном краю деревушки. Перед ним стояла медная тарелка, в которую теперь был насыпан фиолетовый порошок. В левой руке, которую Тарл держал над тарелкой, была кружка свиной крови, а в правой – книжка заклинаний. Губы Тарла шевелились, словно он пробовал слова, которые должен произнести, а грудь его подрагивала от биения сердца, столь стремительного, что оно чуть ли не грозило вот-вот разорвать ему грудную клетку.
Из-за поворота вышли трое мужчин. Один из них поднял было лук, но другой, неприятно улыбаясь, его остановил и вытащил меч. Очевидно, Тарл выглядел достаточно безвредным, чтобы обеспечить им небольшое развлечение.
Пока они шагали к нему, Тарл думал, что его вот-вот стошнит от страха. Что, если он напортачит? Желание вскочить и побежать было почти непреодолимым, и все же ему невесть как удалось его побороть. Дрожащей рукой он вылил свиную кровь на фиолетовый порошок и произнес заклинание.
Рогарта эта деревушка уже порядком достала. Он и два его сотоварища обыскав практически всю ее западную сторону, но ни одного крестьянина так и не нашли, а порог скуки у Рогарта был очень низок. Мрачно взмахнув зазубренным мечом, он насладился шипением, которое, прорываясь сквозь воздух, производил бритвенно-острый клинок. Если он в ближайшее время не найдет, кого искалечить, придется затеять драку с одним из двух других со племенников…
А затем из дверного прохода вышла невысокая фигурка. Молодая женщина! Неужели это не сон? Девушка стройная, очаровательная, и держала в руке меч. Ух ты! Лет двадцати. Она была несколько старше, чем Рогарт вообще-то предпочитал, но все же перспектива нарезать ее на ломтики сулила полный восторг. Плотоядно облизываясь, Рогарт жестом приказал двум другим держаться позади. Это была его добыча! Он сделал еще шаг вперед, а затем словно бы пушечное ядро ударило его сзади, и жесточайшая, невыносимая боль пронзила обе его икры…
Тусона проскользнула мимо искалеченного Рогарта, оставляя его на заботливое попечение Котика, и напала на двух других. Оба застали как вкопанные, потрясенные ослиной атакой, и первого Тусоне удалось убить одним-единственным выпадом. Второй мужчина быстро пришел в себя, однако, хотя он и был умелым меченосцем, Тусоне потребовалось лишь несколько секунд, чтобы раскроить ему горло аккуратным ударом наотмашь. Оглянувшись, она удивилась тому, что Котик не стал разделывать искалеченного мужчину, а с явным наслаждением наблюдал за его предсмертной агонией. Тусона скорчила гримасу и од ним ударом добила страдальца.
– Ты уже не лучше их становишься, – укорила она осла.
Котик внимательно на нее посмотрел.
– Его мысли тебе очень бы не понравились, – отозвался он. – Совсем скверные. Малость уважения ему бы не помешала.
Тусона взглянула на него в ответ – и вдруг с удивлением поняла, что Котик смущен. Он пошаркал копытами и отвернулся.
– Ну ладно, – пробормотал он. – Я лучше пойду прослежу, чтобы этот раздолбай себя в кочан капусты не превратил. – И с этими словами осел засеменил в другой конец деревушки в поисках Тарла.
Ронан стоял в просторной пустой хижине, держа ладонь на рукояти меча. Со времени вчерашнего боя у переправы он уже несколько раз вынимал его из ножен, и всякий раз меч вел себя весьма странно. Триумфальное пение и бодрая декламация сменялись похоронными панихидами, странным мурлыканьем и массой невнятного бормотания. Порой он внезапно умолкал, а однажды разразился безутешными рыданиями. Ронан уже начинал думать, что меч малость не в себе. А затем он понял, что единственная
