Через несколько минут они пересекли границу Земель Пакта и оказались в зеленой степи недалеко от реки. Ранним утром они добрались до пригорка. Майкл вошел в свой дом и упал.
Его трясло. Лишь когда дрожь и ужасные воспоминания отпустили, он повернулся набок и уснул.
Бири стоял возле дома Майкла лицом к восходящему солнцу и держал над головой свою палочку. Потом облюбовал место на земле, сел и опустил голову на грудь. Он тоже уснул.
Глава четырнадцатая
Майкл сел и протер глаза. Он даже не услышал, а ощутил, что Бири подошел к его жилищу.
— Да? Что такое?
— Мне ночью принесли лес, — сказал Бири. — Я построил дом.
Майкл откинул полог в дверном проеме и выглянул наружу. Новое, почти такое же, как у Майкла, строение выросло на пригорке футах в двадцати. Спросонья Майклу стало неловко в присутствии сидха.
— Хорошо.
— До тебя я не разговаривал ни с одним человеком. Даже не слышал о Землях Пакта, пока не отправился в путешествие.
Миска с кашей дожидалась Майкла у двери. Он сразу принялся за еду, черпая и отправляя кашу в рот двумя пальцами.
— Откуда ты? То есть, мне это не обязательно знать… Просто я очень плохо себе представляю Царство.
— Обменяемся сведениями? — предложил Бири. — Гин Крона считают, что мы должны вести себя достойно и не спорить, раз уж обучаемся вместе. Мне очень интересно, где ты жил раньше и как сюда попал.
Майкл согласился рассказывать о своих приключениях. Сидх время от времени кивал. Когда речь зашла о существе в платье с оборками, он нахмурился. Майкл отодвинул пустую миску и сказал:
— Теперь ты.
— На севере, за саванной и Небчат Лен — это озеро, очень глубокое, почти море, — есть лес, который называется Конхем. Там я родился.
Он умолк, искоса поглядывая на Майкла глубоко посаженными глазами.
— Ты много знаешь о сидхах?
Майкл отрицательно покачал головой.
— Почти ничего.
— Сидх обычно не помнит родителей, особенно если он еще до своего рождения, или даже до зачатия, избран в жрецы. У нас считается, что любить женщину и иметь от нее детей — удел слабого, и отцы стыдятся своего потомства. Вот почему молодых сидхов так мало. — Он обратил взор на Полугород. — Наверно, гибридов рождается больше, чем сидхов. Во всяком случае, я не встречал ни одного сидха моложе меня. А наши матери после родов возвращаются в свои дома, и о детях заботятся бан-сидхи… мафок мар, приемные матери, они не принадлежат ни одному клану и служат членам Мална, Черного Ордена.
Бири что-то рисовал на земле палочкой. Когда он ее поднял, рисунок стерся сам собой.
— Понимаешь?
— Кажется, да. Я почти не знаю каскарский, но про бан-сидхов слышал. Говорят, они забирают мертвых.
Уши Бири чуть приподнялись. Майкл ни разу не замечал такой способности у гибридов.
— Бездомные баны, которые не воспитывают детей, передают умерших сидхов арборалам или относят в гробницы. В зависимости от воли покойных.
— А где эти лес и саванна? Мы были в каком-то лесу…
— То — маленький лес, всего лишь рощица. Вокруг лежит саванна — Плата, а за ней Конхем, самый глухой и дремучий лес в Царстве. Сначала я жил в Конхеме, потом меня привезли в Чебал Мален, Черные горы, и отдали на попечение Таракса…
Бири наклонился вперед и посмотрел Майклу в глаза. Тут произошло нечто удивительное. Холм с хижиной Журавлих пропал из виду, перед Майклом возник высокий белобородый сидх в черном одеянии. Таракс нагнулся и взял ручонку крошечного Майкла, или, вернее, Бири. Картина растаяла, на миг перед взором Майкла опять появилась хижина, а потом он увидел высоченную гору с плоской вершиной и изрезанными склонами, на которых бушевала вьюга. Секунду спустя он очутился на совершенно плоской равнине, выложенной исполинскими каменными плитами; ряды плит тянулись во все стороны на многие мили, и по ним скользили длинные тени облаков.
— Каменное Поле не очень высоко в горах, но это самое холодное и суровое место в Царстве. Таракс построил из камня каерсидх с четырьмя покоями, и я там жил много лет, учился у него. Наконец он счел меня достойным и привел в Склассу, крепость Черного Ордена. До тех пор я не знал никаких других мест. — Он улыбнулся Майклу. — Было так чудесно ехать по лесу и саванне. Столько нового…
— Чем занимаются жрецы? — спросил Майкл.
Бири выпрямил спину и глубоко вздохнул.
— Об этом я тебе рассказать не могу.
— Я имел в виду, ты поклоняешься Адонне, совершаешь жервоприношения и тому подобное? Мне просто интересно…
— Я не могу рассказать! — Бири вскочил. — Я и так слишком много выболтал. Ни один человек не должен знать, что происходит в Иралле.
Он скрылся в своем жилище. Майклу осталось лишь размышлять о тайнах сидхов и их странном нраве.
Судя по всему, главные тайны хранит Малн, Черный Орден. Только ли обучением новичков он занимается? Удивительный все-таки народ эти сидхи. А самый загадочный среди них Таракс, хотя бы тем, что его боится Элионс.
Журавлихи поднимались по обращенному к Полугороду склону холма, держась руками за узловатые колени, как при долгом, изнурительном восхождении. Они перебрасывались короткими фразами, посмеивались и и качали головами. Нэр заметила, что Майкл сидит на валуне, и, резко выпрямившись, вонзила в него ледяной взгляд.
«У них очень странные лица, — подумал Майкл. — Похожи на человеческие, но глаза такие огромные, подвижные и ничего не упускают…»
— Эй, парень, — крикнула ему Спарт, — сегодня идешь с нами.
Майкл тяжело вздохнул, слез с камня и пошел в дом за ботинками.
Они прошагали несколько миль на восток, в противоположную сторону от Полугорода. Майкл недоумевал, почему с ними нет Бири, и Кум будто прочла его мысль.
— Сидхи обучаются иначе, — сказала она. — Иногда вас можно водить вместе, но не сегодня.
Она хихикнула, и у Майкла по спине побежали мурашки.
— Он уже знает то, что ты должен узнать сегодня, — пояснила Спарт. Она шагала впереди всех, держала в вытянутой руке палочку и водила ее концом вдоль горизонта.
Вскоре начал собираться туман, он потек вниз по реке и окутал путников. Они присели отдохнуть — очевидно, только ради Майкла, поскольку сами Журавлихи, казалось, никогда не уставали.
— Помнишь цветок? — Спарт придвинулась к Майклу и пристально поглядела ему в лицо. Она гримасничала, заставляя извиваться и корчиться вытатуированных змеек и листочки.
— Помню, он менялся, — ответил Майкл.
— А какое преимущество у Царства?
— Его можно изменить.
