практических вопросов в области репатриации людей и обращения с военнопленными, которые должны были рассматриваться на конференции в Москве в марте 1947 г. В связи с этим некоторые военнопленные были отпущены на свободу как в индивидуальном порядке, так и крупными группами. Вероятно, именно этот процесс Рауль Валленберг описал как «конференцию по военнопленным».
98
Следует, однако, отметить, что министр Улла Линдстрем, который входил число ближайших Ундену людей, в своих мемуарах («В правительстве: из моего политического дневника 1954-1959 гг.». Стокгольм, 1969, с. 100), говоря о точке зрения Ундена на дело Валленберга, приводит следующую цитату из дневника: «Унден говорил об этом с Вышинским и Молотовым; затем он воспроизвел беседу, добавив личные впечатления. Сам он считает, что русские действительно не знают, куда направился Валленберг, что Валленберг, вероятно, погиб в том хаосе, который царил после войны, и что если он найдется, у русских будет больше причин вернуть его в Швецию, приобретя хорошую репутацию, чем прятать его и отрицать его существование». Из дневника, хранящегося в Государственном архиве Швеции, видно, что эта запись сделана 1 апреля 1956 г. и что эта цитата в мемуарах соответствует оригиналу.
99
В отчете Сузан Е. Месинаи «Строгая изоляция и нахождение заключенных под номерами» на с. 28- 30 описаны предписания, которые определяли порядок хранения личных вещей заключенных.
100
Эта глава о заключенных под номерами основана главным образом на отчете Сузан Е. Месинаи.
