На третий день перелета из Твердыни дракуна Принцерюша в форт Черного Властителя Рупа Пугара у вивернов вышел газ.
— Прошу прощения, — сказал виверн Воллес, на чьей спине восседали Ян Фартинг, отважный герой нашего рассказа, и розовоперстая принцесса Аландра, главная секс-бомба нашего рассказа, — но причины физиологического свойства вынуждают меня к посадке.
— Все небо — ваш туалет! — воскликнула раздосадованная Аландра, ибо она только- только уютно приникла к своему новому кумиру, этому прекрасному, как день, идеальному герою, обвив руками его мускулистую поясницу и прижавшись щекой к его сильной мужественной спине. — И полчаса не прошло, как мы взлетели после привала! Или ты так увлекся сном, Волли, что тебе было недосуг сходить по нужде?
И верно, спали шесть вивернов без задних ног, и храп их был грому подобен.
— Разве ты не заметил, Ян? — отозвался Волли. — В последнее время нам с ребятами стало ужасно тяжело набирать и держать высоту. Таких долгих перелетов мы не совершали уже... даже не помню, когда нам приходилось так выкладываться! Но внизу я различаю пшеничное поле, и, полагаю, нам следует немедленно взять на него курс — а то вдруг оно тут последнее!
Ян Фартинг обвел взглядом эскадрилью оседланных чудищ, растопыривших свои чешуйчатые крылья, чтобы не упустить коварных потоков воздуха. На их спинах, каждую минуту рискуя сорваться в пустоту, сидели остальные бойцы отряда: сэр Годфри Пинкхэм, гордый предводитель, изо всех сил державшийся обеими руками за седло; сэр Мортимер Щитсон, сэр Вильям Маквреддин и сэр Оскар Корноухский, несколько поистрепавшиеся в походе; и, наконец, Хиллари Булкинс, с длинными рыжими волосами, реющими по ветру, и с прочной самодельной сумкой на груди, из которой таращился перепуганный кот Алебастр. Линия горизонта то и дело капризно кривилась, что мешало определить их положение относительно земли (которая порой взбрыкивала и вдруг нависала над их головами, вместо того, чтобы мирно простираться под ногами). Но, осмотревшись, Ян вскоре удостоверился в правоте виверна. Они летели на бреющем, совсем невысоко.
— Пшеница? Зачем же вам понадобилась пшеница? — удивился Ян.
Виверн Волли презрительно фыркнул:
— Вы явно ничего не понимаете во внутреннем устройстве вивернов, о, мой герой и героиня!
— Инструкции со схемами к вам как-то не прилагалось, — парировала Аландра, которая за словом никогда в карман не лезла.
— У нас даже не было возможности получить эти инструкции у вашего покойного владельца, этого бесчестного орка, — проговорил Ян, несколько обидевшись.
— На самом деле все очень просто. Виверны едят в двух целях, — ответил Волли, кивком повелев своим товарищам спускаться вниз. Эскадрилья начала заходить на посадку. — Мясо животных мы едим для поддержания сил. Пшеницу мы потребляем ради газа.
— Газа? — озадаченно переспросил Ян.
— Именно. А вы думали, что в воздухе нас держат только крылья? Конечно же, нет! Верхние отделы наших тел представляют собой полости. Потребленные зерновые продукты вступают в реакцию с выделениями неких секретных желез, и получается газ, который легче воздуха. Но время от времени требуется обновлять запасы сырья, и потому нам поневоле приходится есть много пшеницы.
Аландра покачала своей очаровательной золотоволосой головкой.
— Это объясняет, почему иногда вы испускаете некие звуки и запахи.
— Печально, но факт,
— О!.. Значит, вот почему драконы умеют дышать пламенем? — спросила Аландра.
— Сколько еще раз я должен повторять?! Мы не драконы. Мы — виверны!
— Ой. Да, конечно. Простите.
Ян тем временем чуть не вывихнул себе шею, силясь разглядеть, что делается на земле.
— Ага... да... вон оно, пшеничное поле. Но где поле, там и крестьяне. Как вы думаете, они нам не откажут?
— Будь я крестьянином и спустись мне на поле шесть чудищ, — возразила Аландра, — черт, я бы пригласила их кушать, пока не лопнут!
Вы читаете Единороговый гамбит
