выражение.
— Ничем особенным.
— Не думай, что сможешь меня одурачить. Ты шевелилась.
— Ноги совершенно затекли, — жалобно заныла Пилар. — А кончики пальцев совсем онемели.
— Какая неприятность. Лежи спокойно, иначе у тебя онемеет все остальное. Навсегда.
Пилар послушно затихла. Когда отчим отвернулся, она снова потихоньку начала растягивать сыромятную кожу ремней.
Рефухио появился совершенно неожиданно. Его прибытие не сопровождалось ни топотом копыт, ни звуком шагов. Ничто не потревожило тишину ночи. Просто распахнулась трухлявая дверь, и Рефухио появился на пороге хижины.
Балтазар обернулся — сработало чутье, выработанное за долгие годы, проведенные среди разбойников. В мгновение ока он выдернул шпагу из ножен. Проклятие сорвалось с губ дона Эстебана. Рефухио казался совершенно спокойным. Плащ, завязанный под подбородком, свободными складками спускался с его плеч так, что сразу было заметно — Рефухио безоружен.
— Добрый вечер, господа, — сказал нежданный гость. — Или уже утро?
— Как тебе удалось добраться сюда так быстро? — выпалил дон Эстебан.
— Верхом на лошади, конечно. Так мой визит явился для вас сюрпризом?
Рефухио сделал несколько шагов вперед и обвел взглядом хижину. Только на секунду его глаза остановились на Пилар, но она почувствовала, что от внимания Рефухио не укрылась ни одна подробность; ни волнистые локоны, в беспорядке рассыпавшиеся по ее плечам, ни льняная ночная сорочка, ни темные круги у нее под глазами, ни ссадина на подбородке, ни грязное одеяло, в которое она была завернута. Пилар смотрела на него, а сердце, словно пудовый камень, бешено стучало у нее в груди.
Балтазар, насупившись, повторил вопрос дона Эстебана:
— Как ты нашел нас так быстро, если только…
— Если только я не следил за вами. А тебе не приходило в голову, мой старый товарищ, что твоя ночная вылазка прошла уж больно гладко?
— Что ты хочешь этим сказать? — прорычал Балтазар.
— Ты считал себя охотником, но на самом деле оказался дичью и прямехонько угодил в расставленные для тебя сети. Ты не задумывался, почему вдруг остался на часах один, без напарника? Когда-то я безоговорочно доверял тебе, друг мой, но это уже в прошлом.
— Ты хотел, чтобы я увез Пилар? Ни за что не поверю.
Рефухио снисходительно улыбнулся.
— Думаю, ты изменишь свое мнение, когда узнаешь, что хижина окружена.
Дон Эстебан чертыхнулся и немедленно выглянул за дверь, но мрак ночи был абсолютно непроницаем. Отчим Пилар вернулся назад.
— Мне кажется, ты врешь. А если и нет, — добавил он, — то для тебя это не имеет значения. Ты не вооружен.
Рефухио в притворном изумлении оглядел себя.
— И то верно. Но ты, никак, принял это за разрешение искромсать меня на мелкие кусочки? Что ж, рискни, и я обещаю, что именно такая судьба постигнет тебя самого прежде, чем ты успеешь вытащить шпагу из ножен.
— Пустые угрозы, — недоверчиво хмыкнул дон Эстебан.
— Возможно. Не хочешь ли проверить? Балтазар задумчиво покачал головой.
— Ты ни за что не стал бы подвергать жизнь Пилар опасности, добровольно отдавая ее в наши руки.
— Ты так считаешь? Что, в сущности, значат несколько ночей, проведенных вместе на корабельной койке или на одеяле? Пилар очень пригодилась мне во время путешествия для приятного отдыха, но теперь путешествиям конец..
Балтазар попеременно смотрел то на Пилар, то на Рефухио.
— Не думаю, чтобы ты был способен на такую подлость по отношению к женщине. Я собственными ушами слышал, как ты предложил ей стать твоей женой. Это было не далее как утром. Мы все слышали.
Рефухио коротко рассмеялся.
— Ловко было придумано, правда? Я вынужден был прибегнуть к этой хитрости, и оказалось, что надуть вас было не так уж трудно. И тебя, и, естественно, дона Эстебана. Я должен был разоблачить предателя, и я нашел способ это сделать. Ты выдал себя, Балтазар. Кроме того, мне было необходимо, чтобы дон Эстебан совершил какой-нибудь противозаконный поступок и потерял из-за этого право пользоваться покровительством губернатора и официальных властей. Я был уверен, что мысль о похищении понравится моему заклятому врагу и он будет просто счастлив сыграть со мной ту же шутку, которую я сыграл с ним в Испании. Моей задачей было убедить вас обоих, что Пилар может стать исключительно ценной заложницей. А разве предложение руки и сердца было не лучшим способом показать, как она дорога мне? Разве вы не решили, что, похитив Пилар, отнимете у меня то, без чего я не смогу прожить?
ГЛАВА 23
Итак, Рефухио просто воспользовался ею. То, что она услышала, внесло полный хаос в мысли Пилар. Он рисковал жизнью только ради осуществления своей мести. Ничто другое для него не имело значения. Значит, он никогда не испытывал к ней ничего похожего на любовь и его неопределенные обещания были всего лишь пустыми словами. Она приняла за чистую монету то, что он выдумал, чтобы в очередной раз заставить ее довериться ему. Вне всякого сомнения, его гордость была жестоко уязвлена тем, что Пилар публично отказалась стать его женой. И вполне возможно, Рефухио стал глядеть на Пилар другими глазами, когда понял, что кто-то другой может отнять ее у него. Желание обладать девушкой вспыхнуло в нем с новой силой, и он был готов на все, лишь бы только удовлетворить его.
Это было так непохоже на Рефухио, которого Пилар уже немного знала или ей казалось, что знала. Трудно было поверить в то, что произошло, даже после такого откровенного саморазоблачения. Но слова были сказаны, и Пилар волей-неволей пришлось признать это.
Но не так-то просто было убедить Балтазара.
— Выходит, ты не будешь против, если дон Эстебан убьет Пилар, — скептически поинтересовался он.
— А что это докажет, кроме того, что у убийцы есть оружие, с которым он умеет обращаться?
— Ничего, — согласился великан. — Но это заставит тебя испытать такие же муки, какие ты заставил испытать меня. Я бы с превеликим удовольствием повернул время вспять, чтобы отдать Пилар на растерзание индейцам, а потом потребовать, чтобы ты убил ее.
Рефухио покачал головой. Его взгляд, устремленный на Балтазара, был ясным и твердым.
— Я убил Исабель не потому, что ты приказал мне это.
— Неужели? А мне почему-то припоминается совсем обратное.
— Вполне возможно, — мягко сказал Рефухио. — Но я больше склонен думать, что ты заставил меня убить Исабель, поскольку чувствовал, что она все равно потеряна для тебя.
Пилар смотрела на них, понимая, что ее несчастья кажутся ничтожными по сравнению с тем, что пришлось пережить этим двоим. И если сердце Пилар разрывалось, то что можно было говорить о тех, чья боль была во сто крат сильнее. Но Пилар заметила еще кое-что. Она видела, как дон Эстебан наблюдает за всеми ними, посмеиваясь про себя.
Она торопливо заговорила, повинуясь какому-то внутреннему порыву:
— Вы не должны обвинять друг друга в смерти Исабель, потому что настоящий виновник стоит вот тут, рядом с вами.
Балтазар искоса посмотрел на нее.
