ушел.
– Без книги.
– Вот именно.
– Зачем ему нужно было убивать ее, если он все равно не получил книгу?
– Может быть, книга тут вообще была ни при чем. У него могли быть другие причины для убийства.
– Он просто случайно вошел в тот самый момент, когда ты был там, и решил тебя подставить.
– Я все это пока еще как следует не обдумал, Каролин.
– Заметно.
– Может быть, он сначала убил ее, а потом стал искать книгу, которую ему не удалось найти. Правда, ничего не говорило о том, что в квартире что-то искали. Все было в абсолютном порядке, только в широком кресле оказалось тело. Я имею в виду момент, когда я очнулся. Сегодня вечером никакого тела, конечно же, в квартире не было.
– А в багажнике «понтиака»?
Я мельком взглянул на нее:
– Однако же контуры, обозначающие положение тела, на кресле и на полу оставили. Мелом обвели. Жутковато получилось.
Я взял книгу и вместе с ней и бокалом направился к стулу. На нем, свернувшись клубочком, дремал Арчи. Положив книгу и поставив бокал, я согнал его со стула и сел, а он прыгнул мне на колени и с интересом стал следить за книгой, которую я снова взял в руки и начал перелистывать.
– Я могу поклясться, что он умеет читать, – сказала Каролин. – Уби книгами особенно не интересуется, а вот Арчи обожает читать, заглядывая мне через плечо. Или, может быть, нужно сказать – из-под плеча? Как правильнее – надо подумать хорошенько.
– Кошки должны обожать Киплинга, – сказал я. – Помнишь его «Сказки»? «Я, кошка, хожу где вздумается и гуляю сама по себе».
Арчи громко замурлыкал.
– Когда я с тобой познакомился, – сказал я, – я подумал, что ты держишь собак.
– Я предпочитаю заниматься ими, а не иметь их. Что заставило тебя предположить, что я собачница?
– Ну, скажем, салон.
– Салон для пуделей?
– Да.
– А что мне оставалось делать, Берни? Не могла же я открыть салон для кошек! Кошки сами заботятся о своей внешности, тщательно ухаживают за собой.
– Серьезный аргумент.
Я еще немного почитал. Что-то не давало мне покоя. Я вернулся к началу и еще раз прочитал сделанную от руки дарственную надпись Райдеру Хаггарду. Мне представился Киплинг за столом в Суррее. Как он опускал перо в чернила, склонялся над книгой и надписывал ее для своего самого близкого друга. Я закрыл книгу, но продолжал в задумчивости вертеть ее в руках.
– Что-нибудь случилось?
Тряхнув головой, я отложил книгу, сбросил Арчи с колен и встал.
– Я похож на кошек, – заявил я. – И мне пора позаботиться о своей внешности. Я собираюсь принять душ.
Через некоторое время я вновь сидел на стуле. На мне было чистое белье, и я был гладко выбрит собственной бритвой.
– Я могу сходить за газетой, – предложила Каролин. – Двенадцатый час. «Таймс», наверное, уже вышла. Первый выпуск.
Мы только что послушали новости. Об убийстве Порлок ничего не сказали. Я резонно заметил, что и в газете вряд ли что-нибудь будет на эту тему.
– Будет наше объявление, Берни. Среди других объявлений.
– Где сейчас открыт ближайший киоск?
– На Гринвич-авеню есть киоск, но они не получают ранний выпуск «Таймс», потому что закрываются около часу или двух ночи. Есть киоск, который работает всю ночь, у входа в метро на пересечении Четырнадцатой и Восьмой улиц.
– Это слишком далеко.
– Я с удовольствием прогуляюсь.
– Все еще идет дождь, и это действительно слишком далеко. И зачем нам нужно это объявление?
– Думаю, надо убедиться, что оно напечатано.
– Ни к чему. Его увидят или нет. Соответственно телефон зазвонит или нет. Мы только и можем, что ждать, как будут развиваться события.
– Вероятно, – задумчиво произнесла она. – Мне просто кажется, что мы не должны сидеть сложа руки. Что-то нужно делать.
– Ну, я-то в этот вечер поработал основательно. Много чего сделал.
– Наверное, ты прав.
– Я даже, честно говоря, не прочь немного посидеть, наслаждаясь бездействием. Мне приятно сидеть здесь и чувствовать себя свежим и благоухающим после душа. Мне хотелось бы через несколько минут пропустить еще глоточек, а затем отправиться спать. Я даже не знаю, читают ли люди объявления в «Таймс», но я абсолютно уверен, что за нашей книжкой мало кто охотится. Так что пусть читают о пропавших детишках и добровольцах для медицинских экспериментов.
– Верно.
– Боюсь, что да. Вряд ли телефон в ближайшее время зазвонит, Каролин.
Конечно, телефон зазвонил в ту же секунду.
Мы переглянулись. Никто не двинулся с места, а телефон продолжал звонить.
– Возьми трубку, – сказала она.
– Почему – я?
– Потому что это по объявлению.
– Это не по объявлению.
– Конечно, по объявлению. Что же еще?
– Может быть, ошиблись номером.
– Берни, ради Бога...
Я встал и снял трубку. Секунду я колебался, потом сказал:
– Алло.
Ответа не последовало. Я еще несколько раз ровно и однообразно произнес «алло», но отреагировал разве что один Арчи. Поглядев в задумчивости на трубку, я сказал «алло» в последний раз, потом сказал «до свидания» и повесил трубку.
– Интересный разговор! – сказала Каролин.
– Хорошо, что именно я ответил. Это было крайне важно для такого разговора.
– Хотели выяснить, кто поместил объявление. Теперь слышали твой голос и знают, что это ты.
– Ты здорово объясняешь молчание в трубке.
– Может быть, все-таки мне самой надо было подойти?
– А может быть, это просто ошиблись номером. Или телефонный извращенец. Я, правда, не слышал жаркого дыхания, но, возможно, он новичок в этом деле.
Она хотела было что-то сказать, но вдруг резко поднялась со стула, словно ее пружиной подбросило.
– Я хочу еще выпить, – сказала она. – А ты?
– Чуть-чуть.
– Они знают, что это ты, Берни! И теперь, если смогут узнать по номеру адрес...
