Стоявшая рядом с креслом Арлен шагнула в мертвую зону широко размахнувшейся руки Хамуда и ударила его негнущимися пальцами по горлу. Хамуд полетел назад, опрокинув стол, фрукты разбивались и катились во всех направлениях. Арлен перепрыгнула за ним через упавший стол, но двое партизан схватили ее за руки и болезненно выкрутили их за спину. Она врезала одному из них каблуком по ноге. Тот взвыл и выпустил ее руку.
Когда она ударила другого локтем, из-за упавшего стола поднялся, разинув рот и держась одной рукой за горло, Хамуд. Пока трое партизан боролись с одной рыжей женщиной, Гаррисон уносился на кресле к спальне. Хамуд, шатаясь встал на ноги и вытянул руку. Схватив Арлен за волосы, он рванул ее назад с достаточной силой, чтобы заставить ее закричать. Один из партизан врезал ей в живот прикладом автомата, и она согнулась пополам. Хамуд отпустил ее волосы. Она рухнула на пол.
— Возвращайся сюда, а то мы убьем ее! — крикнул он Гаррисону.
Старик остановил каталку в дверях соседней комнаты. Он медленно повернулся и возвратился к ним, его морщинистое лицо побелело от ярости.
Хамуд ткнул Арлен в спину носком сапога. Та не потеряла сознания. Ее полные ненависти глаза прожигали его взглядом.
— Ты будешь оставаться тут без движения, — тихо велел ей Хамуд, — иначе мы застрелим этого глупого старика.
Ее пальцы сжимались, словно когти, но в остальном она не шевельнулась.
Хамуд повернулся к Гаррисону.
— Смелая сотрудница, — заметил он, — показав на распростертую Арлен. — Она боится только одного, — как бы не пострадал ты.
— Оставьте нас в покое, — произнес слабым старческим голосом Гаррисон. — Убирайтесь вон и оставьте нас в покое.
— Сперва мы должны обыскать этот дом и убедиться, что у вас нет никакого оружия для применения против нас. — Он кивнул, и трое партизан направились к другим комнатам. — Если вы будете здесь вести себя тихо, будете жить.
Гаррисон беспомощно сидел в кресле, уставясь на высовывающийся из кобуры Хамуда пистолет. Он слышал из спальни грохот, потом треск рвущейся материи, звуки взламывания и резкий смех.
— Мои люди обыскивают очень тщательно, — насмешливо заметил Хамуд.
Слава богу, они не смогут добраться до произведений искусства, говорил себе Гаррисон. Им никогда не найти подземного хранилища, а даже если и найдут, то не откроют его, не зная компьютерных кодов. Все будет в сохранности.
Казалось, они разносили дом много часов. Из всех комнат Гаррисон слышал, как там что-то бьется, рвется, ломается. Арлен лежала без движения, не шевелясь. Но он видел у нее в глазах слезы бессильной ярости.
Наконец они закончили. Трое юнцов вразвалочку вошли в гостиную, повесив автоматы на плечи, к их собственным мешковатым комбинезонам пристали обрывки белья и яркие цветные лоскутья с каких-то платьев Арлен. Один из них намотал на шею лифчик. Другой грыз ножку варенного цыпленка.
— Никакого оружия, — доложил лифчиконосец. — Мы обыскали очень хорошо.
— Хорошо, — кивнул Хамуд и повернулся к Арлен. — Можете теперь встать, прекрасная дама.
Медленно, едва сдерживая гнев, она поднялась на ноги. Хамуд снова кивнул, и двое парней крепко схватили ее за руки.
— Мы заберем ее с собой, — сказал Хамуд Гаррисону, — преподать ей несколько уроков уважения.
— Нет! — Гаррисон с трудом поднялся на ноги. — Нет! Оставьте ее в покое!
— Ты способен остановить нас, старик?
— Я… я дам вам нечто… нечто нужное вам…
Хамуд положил ладонь на грудь Арлен. Под тонкой шелковой тканью блузки он почувствовал ее сосок. И сжал его. Сильно. Она не дрогнула, но глядела прямо вперед, избегая встречаться взглядом с Гаррисоном.
— У меня есть то, что мне нужно, — сказал Хамуд. — Это будет невысокой ценой за вашу жизнь, мистер Миллиардер. Мы даже отправим вам ее обратно, когда закончим с ней.
Гаррисон остался стоять на дрожащих ногах. Понизив голос, вынуждая себя быть спокойным, он сказал:
— Но то, что есть у меня, стоит миллионы… Только за одну из тех вещиц, какие я могу отдать вам, вы сможете купить целый город, полный женщин.
Хамуд посмотрел на него.
— О чем вы говорите?
— О сокровищах, парень, — голос Гаррисона сделался хрипловатым мурлыканием. — Золоте и серебре. Вам не придется беспокоиться о банках и кредитных чеках. Это такая добыча, которой позавидовал бы сам Сулейман Великолепный.
— Где?
— Под землей. Неподалеку отсюда. В хранилище… вроде пещеры Али-Бабы, где сорок разбойников держали свои сокровища.
Глаза Хамуда сузились.
— Если ты шутишь надо мной…
— Никаких шуток! Там больше золота и серебра, чем видело в жизни большинство людей. И алмазы, рубины… жемчужины величиной с твой кулак.
— Неподалеку отсюда, говоришь?
— Отпустите девушку, — предложил сделку Гаррисон. — Скажите мне, что оставите ее в покое, а я скажу вам где спрятаны мои сокровища.
Они отпустили Арлен, не дожидаясь приказа Хамуда. Гаррисон внутренне улыбнулся, а затем описал, где скрыто подземное хранилище со всеми его художественными ценностями. Он объяснил им как открыть запираемые компьютером замки на двери хранилища.
Хамуд заставил Арлен записать комбинации, а затем усмехнулся, когда она отдала ему бумагу.
— Мы вернемся за тобой, милашка… после того как посмотрим сокровища! — Он повернулся к Гаррисону. — И им лучше быть такими, как ты их описал, старик.
Они ринулись вон из дома и направились по тропе к скрытому хранилищу.
— Зачем ты это сделал? — выпалила наконец Арлен. — Они же раздерут все на куски, когда увидят, что это произведения искусства, а не самоцветы или монеты.
— Чтобы спасти твою хорошенькую головку, — огрызнулся Гаррисон. — Никогда не думал дожить до дня, когда буду таким чертовски благородным. А теперь звони центральному компьютеру и смени эту комбинацию замков, сейчас же! У нас есть пятнадцать, а может, только десять минут, прежде чем они прискачут обратно сюда, злее, чем росомахи. К тому времени нам надо быть в дремучем лесу!
Арлен обвила руками его шею.
— Старый негодяй!
Он оторвал ее от себя.
— Свяжись с компьютером, черт побери. Живо!
Партизаны завершили захват колонии. Пятьдесят два террориста ПРОН контролировали теперь десять тысяч жителей «Острова номер 1».
Кобб сидел, обмякнув, в своем высоком вращающимся кресле и глядел на окружающие его экраны.
— Чертовски гнетущее зрелище, — пробурчал он.
— Он сумасшедший, — сказал Дэвид. — Если мы не побережемся, он всех нас перебьет.
— А может, даже если и побережемся.
Дэвид разглядывал экраны, показывавшие охранников ПРОН, расставленных в административном здании. Он насчитал четырнадцать, сплошь тяжеловооруженных, включая двоих сразу за дверью в кабинет Кобба.
