годы самоконтроля выброшены псу под хвост из-за какого-то авантюриста.
— Я говорил не о войне, — отступил он. — Никто из нас не желает вызвать смерть и разрушения. Я умоляю вас увидеть мир таким, каков он в действительности. Зачем, по-вашему корпорации помогают вам?
— У меня нет никаких доказательств этого.
— Это так, — настаивал Де Паоло. — Они знают, что помогая вам, они ослабляют Всемирное Правительство. Разжигая революционные движения, они могут уничтожить Всемирное Правительство. А что останется на развалинах? Вдребезги разбитый мир, расколотый на сотни отдельных стран, и каждая из них будет слишком слаба и слишком гордой, чтобы быть чем-нибудь, кроме отдельной. Что будет самой могущественной силой в этом мире? Корпорации! Они будут править миром. Ваши мелкие национальные правительства будут им не чета.
— Это кажется похожим на параноидные сны… — Вилланова заколебался.
— Да, да, заканчивайте старика. Вы хотели сказать именно это. Но это не паранойя. Это правда. Они используют вас. И коль скоро они достигнут своей цели — уничтожат Всемирное Правительство — они отметут вас в сторону, как опавший лист.
— Пусть попробуют.
— Они преуспеют — если в мире останется хоть что-нибудь, когда падет мое правительство. Мы боремся за сохранение порядка, за сохранение мира и стабильности. Если им удастся растерзать Всемирное Правительство, то возникший из-за этого хаос уничтожит все-все!
— Нет, — мягко поправил Вилланова. — Останется народ. Земля. Поля. Народ выдюжит и останется, чтобы ни случилось.
— Но сколь много их останется? — настаивал Де Паоло, выдавливая из себя слова, несмотря на обруч, стягивающий ему грудь. — Или, скорее, сколь мало? Погибнут миллиарды. Миллиарды!
Вилланова поднялся на ноги и выпрямился во весь рост, голова его находилась едва ли не на сантиметр ниже их пластиковых потолочных панелей каюты.
— Я думаю, эта встреча ничего больше не достигнет, кроме дальнейших взаимных обвинений. С вашего разрешения…
— Ступайте! — бросил Де Паоло, когда внутри у него разлилась боль. — Ступайте играть в свои эгоистические игры во власть и славу. Вы думаете, что помогаете людям. Вы помогаете убить их.
Освободитель повернулся и вышел из каюты. Прежде чем дверь закрылась, в каюту просунулась голова секретаря Де Паоло.
У него в шоке отвисла челюсть.
— Сэр!
Де Паоло лежал, откинувшись в кресле, хватая воздух открытым ртом, лицо его посерело. В груди его тлела мрачная жаркая боль.
Секретарь подошел к столу и нажал кнопку связи.
— Врача сюда, немедленно!
13
Меня приняли на «Остров номер 1». По крайней мере, на пробной основе. Они приняли решение быстро. Позвонивший советник сказал, что со всеми заявками у них разбирается компьютер и в большинстве случаев их обрабатывают за сутки.
Они хотят отправить меня в центр тестирования и тренировки в Техасе. У меня есть неделя на принятие решения. Но я его уже принял. Разумеется оно будет тяжелым для мамы с папой, но я не собираюсь провести остатки своей жизни, торча здесь, а потом дожидаясь, когда меня выбросят на свалку, как и их. Я отправляюсь в космос.
«Остров номер 1» или кранты!
Откинувшись на спинку стула, Дэвид мрачно пялился на экран компьютера. Вместо данных о пассажирах, подтвердивших заказ мест на следующий отбывающий на Землю ракетный челнок, видеоэкран показывал изображение доктора Кобба.
— Дэвид, это запись, — говорил старик. — Я знаю, что ты пытаешься вклиниться в компьютерную систему заказа мест и обеспечить себе место в одном из летящих на землю челноков. Я запрограммировал компьютер отвечать на твои вторжения этой записью. Ты останешься здесь, сынок. Сожалею, но все должно обстоять именно так. Я заблокировал все возможные вводы в компьютер. Ты никак не сможешь переиначит…
Дэвид с кислой гримасой коснулся клавиши ВЫКЛ. Видеоэкран мгновенно погас. Голос Кобба оборвался на середине слова.
Он уже в четвертый раз пытался пролезть в список пассажиров. Сперва он пробовал вымышленные фамилии. Затем пытался вставить собственные идентификационные данные вместо подтвердившего заказ пассажира и «спихнуть» его с рейса. Не вышло ни то, ни другое. Так же не удались и его самые последние попытки, более хитрые, добраться до основной программы компьютера и изменить ее.
Каждый раз его усилия кончались записанным посланием Кобба. Лицо старика выглядело слегка насмешливым, словно он знал, что выиграл состязание в остроумии со своим протеже.
Возможно, ты и выиграл несколько сражений, подумал Дэвид. Но тебе не выиграть войны. Я еще выберусь из этой тюрьмы.
Причалы «Острова номер 1» регулярно покидали и другие ракеты. Меньшие по размерам, более спартанские лунные челноки, сновавшие с людьми и оборудованием между колонией и рудниками на лунном океане.
Как и сама колония, рудники являлись собственностью корпорации «Остров номер 1». Но на другом берегу этого темного твердокаменного лунного океана располагалось подземное поселение Селена — свободное и независимое государство, стойкий член Всемирного Правительства.
Дэвид усмехнулся про себя.
— Может ты и прикрыл челноки на Землю, — пробурчал он Коббу, — но я просто отправлюсь, куда мне хочется, длинным кружным путем.
Дэвид вновь активировал компьютер и запросил список пассажиров на следующие несколько рейсов. Видеоэкран с миг померцал, а затем прояснился, показав лицо Кобба. Усмешка старика почему-то казалась шире.
— Дэвид, это запись. Я знаю, что ты пытаешься…
Слава богу, некоторые вещи никогда не меняются, — заметила Эвелин, когда такси объехало конных гвардейцев в их роскошных глупых алых мундирах, с надраенными саблями и золотыми шлемами с красными плюмажами. Сидя на гремящих копытами черных коней, они протряслись к Бэкингемскому Дворцу. Обычные толпы увешанных фотокамерами туристов уже заняли свои места, ожидая застать смену караула.
— Значит «Остров номер 1» вам не понравился?
Человека, сидевшего в такси рядом с Эвелин, представили ей как Вильбура Сент-Джорджа. Несмотря на свой твидовый костюм с Сэвил-род и тщательный выговор, он явно был австралийцем. Его выдавал краснощекий вид авса, предпочитающего свежий воздух закрытым помещениям, шумливая, несдержанная речь, неофициальность, отстоявшая всего на шаг от невежливости.
— Он мне очень даже понравился, — ответила Эвелин. — Отбыла я только потому, что открытый мной материал слишком крупный, чтобы упустить его, а оттуда мне его никогда бы не позволили передать. И все же, приятно оказаться дома.
Сент-Джордж слегка передвинулся на заднем сиденье такси. Он был мужчиной крупным, старше
