относительно происходящего.
— Ведь до сих пор работал безукоризненно, — расстроился капитан.
— Любая вещь однажды ломается в первый раз, — заметил я.
Капитан вместо ответа несколько раз недовольно нажал кнопку вызова дежурного. Динамик невозмутимо молчал. Тогда капитан в сердцах так треснул его ладонью, что решетка хрустнула.
— Спокойнее, — повторил подполковник. И тут же потерял невозмутимый и величавый вид. Динамик тихо, но отчетливо хихикнул. Кабина дернулась и провалилась вниз метра на два. Капитан заметно побледнел.
— Если мы сейчас рухнем… — вырвалось у него.
— Война объявлена, — хладнокровно сказал я.
— Какая война?! — возмутился капитан. — Кем объявлена?! Что за чушь вы порете?! Ой, виноват! — Он вытянулся в струнку. — Ведь если мы не выберемся из лифта, нам придется несладко.
Кабина затрещала и опустилась еще немного. Мы услышали встревоженные голоса и лязг железа. По-видимому, кто-то пытался пробиться в шахту лифта, чтобы вызволить нас.
— Значит, вы говорите война? — прищурился полковник.
— Я совершенно уверен. Вы решили начать противоборство с бесями лукавыми, так неужели вы полагаете, что они об этом не пронюхали? Они проникают везде и всюду, их глаза и уши имеются в каждой комнате, в каждом доме.
— Значит, не только мы, — загадочно обронил капитан.
— Ясно, — протянул подполковник. Это был знакомый ему лексикон, и он сразу понял размеры грозящей опасности.
— Это еще не ответный удар, но уже предупреждение.
Пока я говорил, кабина продолжала опускаться. Я вспомнил, что лифт скоростной, представил, сколько над нами этажей…
— Каков же выход?
— Ждать. Нас захватили врасплох, и нам просто больше ничего не остается. Но даю вам слово, что сполна расквитаюсь с ними за это унижение. Той же монетой.
Лифт задрожал как в лихорадке. Медленное скольжение постепенно переходило в стремительное падение.
— Держись! — взвизгнул капитан.
Кабина со свистом полетела вниз. Я уже приготовился достойно встретить свой конец, совершенно забыв, что минуту назад надеялся на благополучный исход. Однако обошлось. Ремонтники успели взломать дверь шахты и всунули внутрь стальную трубу. Кабина с разгона налетела на препятствие и затрещала. Приличной скорости набрать мы не успели, поэтому полет завершился сравнительно благополучно, если не считать выбитого зуба у капитана и слегка вздувшейся скулы у меня. Сильнее всех пострадал авторитет капитана. По-моему, подполковник не простил ему неприличных визгов и сделал для себя некоторые выводы. А ведь капитан совсем немного опередил меня, еще секунда — и я тоже закричал бы.
Мы кувырком вылетели наружу, помятые и злые донельзя. Когда я поднялся на ноги, то погрозил кулаком разбитой кабине.
— Ну проклятый, погоди! Мы еще столкнемся с тобой на узенькой дорожке.
— Это вы кому? — спросил подполковник.
Самый простой и естественный вопрос вдруг поставил меня в тупик. Действительно, кому я собрался мстить? В доме — домовой, в бане — банный, в овине — овинный, а здесь? Лубянный, что ли? Я растерянно пожал плечами.
— Не знаю. Но когда повстречаемся, я его, мерзавца, сразу узнаю.
Ремонтники смотрели на нас дикими глазами. Наверное, решили, что с перепугу мы все трое слегка рехнулись. Расколотый динамик на прощанье издевательски захохотал. Капитан вздрогнул и скорым шагом бросился прочь по коридору. А мне показалось, что я заметил мелькнувший в шахте голый крысиный хвост.
В очень высокий кабинет мы попали только вдвоем — я и подполковник. Капитан допущен не был, он исчерпал свой уровень компетенции. Однако по его виду нельзя было сказать, что он слишком расстроен, скорее наоборот. Похоже, поединки с бесями пришлись ему не по вкусу.
Кабинет был обставлен со спартанской суровостью и простотой. Длинный полированый стол, несколько жестких стульев, большой сейф в углу, портрет Дзержинского на стене — и больше ничего. Никаких расслабляющих кресел, диванов, ковров, развратных секретарш, японских телевизоров, полных баров. Ни-че-го! И хозяин кабинета произвел на меня очень благоприятное впечатление. Несмотря на серьезный возраст, он сохранил юношескую стройность и подвижность, хотя тяжелая работа избороздила морщинами лицо и запудрила виски сединой. Что мне запомнилось — огромные наклеенные брови. Иногда начинало казаться, что они живут отдельной, независимой от хозяина жизнью. Сами по себе сходятся, взлетают вверх… Генеральская форма изумительно шла ему, он словно родился в мундире.
— Прошу, — генерал-лейтенант вежливо указал на стулья. Но за этой подчеркнутой вежливостью угадывалась стальная воля и непреклонная решимость. Если хотите, даже жестокость.
— Петр Петрович еще не вполне в курсе, — почтительно сказал подполковник, становясь по стойке смирно, как зеленый юнкер. Таково было магнетическое ощущение властности, исходящее от генерала. — Я не счел возможным пока посвящать его во все детали плана.
— Правильно, — кивнул генерал. — Всему свое время.
Я робко присел на краешек стула, подполковник остался стоять. Генерал пристально посмотрел мне в глаза, читая в самых потаенных уголках души. Я просто закоченел под этим строгим взглядом, замер, как лягушонок перед гадюкой.
— Мы прикласили вас сюда, чтобы просить о сотрудничестве. — По тону генерала я понял, что до сих пор он никогда и никого не просил. Только отдавал приказы. — В последнее время активизировалась деятельность враждебных нашему прогрессивному строю элементов в среде так называемой нечистой силы. Само по себе это явление нас мало беспокоит, однако оно сопровождается рядом побочных эффектов. Вам продемонстрировали только один из них. — Я покорно кивнул. — Это уже является угрозой безопасности нашего государства, а с такими угрозами мы обязаны бороться. Вы согласны?
— Так точно, — вырвалось у меня.
— Не надо. Оставим строевой устав лейтенантам.
Я не мог не расстрогаться. Под железной броней таился добрый и мягкий человек, наверняка любящий животных. Теперь я легко мог представить себе генерала, ласкающим бездомного котенка. Да, хороший урок на будущее — рискованно доверяться первому мимолетному впечатлению.
— Но ведь я в некотором смысле… Тоже лейтенант. Запаса вдобавок.
— Были, — усмехнулся генерал. — Были.
— То есть?
Он откашлялся, лицо его закаменело. Я торопливо поднялся.
— Приказом начальника Комитета Государственной Безопасности СССР создано специальное Управление по борьбе с нечистой силой.
— У меня чуть глаза на лоб не вылезли. — Ему присвоен непорядковый номер тринадцать. — Генерал хитро усмехнулся. — Полагаю, самый подходящий. Сейчас производится комплектация штата Управления. При этом только половина сотрудников будет переведена из остальных Управлений Комитета для создания профессионального костяка. Это необходимая мера. Но главной ударной силой Управления должны стать специалисты по демонологии, ведовству, парапсихологии. Этим займетесь вы. Срок
— месяц. По истечению — доложить о завершении укомплектования Управления и немедленно приступить к действиям.
— Я?!
— Конечно. Кто же еще должен докладывать, как не начальник Управления.
Я замер, как громом пораженный. Заметив мое замешательство, генерал укоризненно покачал головой.
— Это приказ. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что такое приказ начальника?
— Начальника? — тупо переспросил я.
