губ толстячка были поджаты, словно его только что обидели. Правое ухо украшала большая серебряная серьга с крупной жемчужиной – редкие черные волосы не могли скрыть этой вещицы. Веки князя были полуприкрыты, отчего он казался не только обиженным, но и сонным…
– Приветствую тебя, Великий Сорген! – сказал коротышка. Немного помедлив, он вышел вперед и учтиво, но сдержано поклонился. Голос у князя был подстать внешности – невыразительный, тихий и равнодушный. – Я Рогез, здешний властитель.
Сорген легко соскочил с коня и тоже поклонился, успев заметить, какие грязные сапоги у хозяина Рха-Уданы.
– Я тоже приветствую тебя, князь! Очень рад после трудного путешествия оказаться под защитой дружественных стен.
– Да, да, – вяло согласился князь. Впрочем, лицо его тут же немного оживилось: – Это правда, что вы ехали прямо по побережью?
– Так оно и было.
– Ну и? Понимаешь, проклятые заросли Мирзазе слишком близки к моей столице! Меня это всегда беспокоило…
– Думаю, теперь беспокоиться не стоит. В лесах водятся какие-то чудовища, но где их нету? Сам город очень спокойный и тихий. Мы переночевали в нем и остались живы-здоровы.
– Замечательная новость! – князь тряхнул жирным подбородком и махнул рукой. – Прошу вас, входите во двор!
Не дожидаясь Соргена, Рогез быстро развернулся на каблуках и исчез в недрах замкового двора. С тех пор, до самого вечера, гости не видели хозяина даже издали. Все слуги казались отчужденными или испуганными: на многие просьбы они отвечали, ссылаясь на князя: 'Его высочество не приказывали… его высочество не велели… не упоминали…' Однако, Соргена расположили в отличных покоях, удивительно прохладных и чистых. Белье было фланелевым, но новым и стиранным; в комнатах также наличествовали таз с теплой водой и даже мыло. Хак и Луратен расположились вместе с Соргеном – им постелили на полу в прихожей. Солдатам же пришлось довольствоваться душными, пыльными и наполненными крысами казармами. Впрочем, те привыкли и к более плохим условиям, а уж когда всех до отвала накормили и напоили, наемники и вовсе стали довольны жизнью.
Когда окна потемнели, а в комнатах сами собой начали зажигаться магические свечи, за Соргеном пришел важный человек с витиеватой тростью и кудрявой бородой.
– Идемте, сударь! – торжественно вымолвил он и, предусмотрительно оглядываясь, направился указывать дорогу. Он довольно быстро отвел молодого мага по темным и узким коридорам в маленький кабинет с книжными полками вместо стен. Окна и дверь были прорезаны прямо посреди них; книги в беспорядке, кучами валялись по углам и на двух столах… Обложек и распахнутых страниц не было видно, потому как кабинет освещала единственная лампа на потолке.
Рогез сидел спиной к ближайшему столу, на высоком кресле, и по-детски болтал коротенькими ножками. Один тапок слетел со ступни и валялся на книжке с массивным железным замком на обложке. Рядом с княжеским креслом стояло еще два точно таких же, только цвет обивки на них был несколько иной. Впрочем, различать оттенки засаленной, потемневшей от времени ткани в тусклом свете было трудно.
Второе кресло занимала длинноногая черноволосая женщина в странном наряде – складчатом платье, расшитом жемчугом и в крохотной шляпке с вуалью.
– Его милость, маг и чародей Сорген Энгоардский!! – пронзительно возвестил обладатель трости, которой он глухо стукнул о ковер. Сорген вздрогнул, услышав такой титул, но тут же ему пришлось уворачиваться: исполнив свой долг, слуга круто развернулся и, с застывшей на лице льстивой улыбкой, помчался к выходу из кабинета. Рогез, перестав болтать ногами, широко улыбнулся – очевидно, к вечеру настроение его улучшилось.
– Еще раз приветствую тебя,
Князь будто бы в смущении поскреб подбородок и мелко затрясся, хихикая.
– Надеюсь, ты получишь компенсацию.
Сорген пожал плечами и направился к креслу, на которое указал ему широким жестом хозяин.
– Меня трудно обидеть такими мелочами, как отсутствие показного радушия. Я прибыл сюда не свататься, а для того, чтобы вступить в военный союз. К чему ненужные ритуалы и слова?
– Замечательно! – Рогез осторожно хлопнул в ладоши. – Вот ответ, достойный настоящего Черного!
Кисло улыбаясь, Сорген исподтишка рассматривал даму. Вуаль у нее была достаточно плотная – ни рассмотреть черт, ни увидеть, куда направлен взгляд. Кто же это такая? Теперешняя пассия князя? Проклятье, неужели этот толстяк настолько туп, что везде таскает ее за собой? Свидание в кабинете не предполагает торжественного ужина – это скорее, небольшой военный совет. На нем не место разным девкам.
Словно догадавшись, к кому обратились мысли нового гостя, князь встрепенулся и полуобернулся к женщине, сидевшей каменно-неподвижно.
– Милая, … хм… Ты ведь знакома с этим молодым человеком?
– Да, – тихо выдохнула она, и этот чуть хрипловатый голос, привыкший повелевать, подействовал на Соргена, как ушат холодной воды. Он мгновенно узнал этот гордый поворот головы и эти волосы, густые и длинные. Это была хорошая встряска, пробудившая старые воспоминания, непонятные щекочущие ощущения во всем теле. Женщина медленно откинула вуаль и посмотрела на Соргена долгим, горячим взглядом. Хейла, дочь царя Зэманэхе, его давешняя любовница. Женщина, спасшая ему жизнь, а потом выгнавшая из своего дворца на дороги незнакомой страны. Хотя нет – он ведь сам тогда ушел… Она только создала походящие условия для скорого расставания, а вот теперь сидит здесь и пожирает его этим приводящим в дрожь взглядом!
Тот юноша, каким был Сорген пять лет назад, упал бы в кресло и не смог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он не мог бы вымолвить ни слова, краснел и сглатывал тягучую слюну – но Сорген нынешний только склонил голову и изогнул губы в привычной усмешке.
– Вот уж воистину, странным образом пересекаются пути людей! – пробормотал он. – Здравствуй, дорогая.
Хейла напряглась, готовая встать и броситься в объятия Соргена, но тот устало опустился в кресло и даже чуть прикрыл глаза, словно свет лампы показался ему невыносимо ярким. Внутри бушевал пожар, но снаружи царил лед.
– Здравствуй, – проворковала Хейла. В ее голосе тоже не было посторонних ноток – ни нетерпения, ни разочарования. Только ласковая вкрадчивость кошки, которая провинилась перед хозяином и ластится, чтобы заработать прощение.
– Старинные знакомцы! – мечтательно воскликнул забытый всеми Рогез. – Как я вижу, ваше знакомство на самом деле было очень близким и … дружеским, хе-хе. Ну вот, Сорген! Я заслужил прощения?
Не слушая ответа и не глядя на застывших в креслах гостей, Рогез вскочил и стал суетливо шарить ногой, надевая тапок.
– Ну, вы тут поворкуйте. Я пойду, распоряжусь о вине, да и ужинать пора.
Сорген отметил исчезновение князя краем глаза. Да, он не мог врать себе – Хейла привлекала к себе все его внимание, независимо оттого, что он думал о ней, или что хотел бы думать. Со времени их последней встречи в царском дворце Зэманэхе наследница тамошнего престола изменилась еще сильнее, чем сам Сорген. Недоумевая, он разглядывал ее и не знал, смеяться ему или плакать? Тогда, пять лет назад, она была коренастой и мускулистой женщиной-солдатом, сильной, воинственной странницей. Откуда взялась эта тонкая шейка, нежная золотистая кожа и длинные, грациозные ноги? Короткое платье с поясом подчеркивало округлость бедер и невесть откуда взявшуюся талию, а из складок, грозя разорвать жемчужные нити, просилась наружу пышная грудь. Сорген возблагодарил судьбу за то, что усмешка никогда не покидала его губ: сейчас она могла бы оказаться символом насмешки. Нынешняя Хейла походила на куклу, роскошную оболочку, надетую глупой девицей в тщетной надежде понравится предмету обожания.
