коридор, между тем как дверь за ним сама собой захлопнулась.
Протянув вперед руки, он дошел до узкой, крутой лестницы; ступени скрипнули, когда он стал подниматься. На лестнице было темно.
Внизу происходила драка. Можно было слышать отдельные слова спорящих, шум от опрокинутых стульев и столов, крик хозяйки.
Незнакомец осторожно поднялся по лестнице. Ему было не очень приятно быть в этом доме, так как на обратном пути ему пришлось бы опять проходить через общий зал и встретить там полисменов.
Действительно, сцена внизу переменилась. Колокольчик у двери сильно зазвонил.
Верхние жильцы, вероятно, слышали шум: сквозь щелку в двери проник луч света. Незнакомец направился к этому свету и постучал в дверь.
— Кто там? — спросил молодой голос.
— Отворите! Мне нужно видеть Габриэль Беланже!
— Ночью, и такой шум внизу…
— Не бойтесь ничего, у меня очень важное дело.
Легкие шаги послышались за дверью, она отворилась, и Маргарита, держа в руках зажженную свечу, появилась перед незнакомцем. На ней было ночное платье, накинутое ею второпях; черные волосы падали по плечам; голубые, с длинными ресницами, глаза выразили ужас, когда она увидела перед собой неприятное лицо незнакомца с черной бородой. Она быстро отступила, тогда как незнакомец, пораженный ее красотой, остановился на пороге и пристально смотрел на нее.
Маргарита была восхитительна. Левой рукой она стыдливо придерживала платье около шеи и груди. На всем ее существе лежал отпечаток невинности, так что при взгляде на нее незнакомцу пришла мысль, от которой на его лице появилась улыбка.
— Кто вы, прекрасное дитя? — спросил он дружески вполголоса.
— Этот вопрос мне следовало бы задать вам, — отвечала Маргарита. — Я Маргарита Беланже, а вы?
— Так вы дочь Габриэль? Я и не представлял, что заведу подобное знакомство, — сказал незнакомец и откинул полу своего плаща, так что Маргарита заметила бриллиантовую булавку в его галстуке и орденскую ленту, почему и заключила, что незнакомец знатный господин. — Спит ваша мать?
— Не знаю. Видите ту дверь? Постучитесь в нее. Если вам не отворят, значит, моя мать уже спит, и вам нужно будет прийти в другое время.
— Этого мне не хотелось бы. Слышите внизу шум? Там течет кровь!
— Правда, это очень дурной дом, — сказала боязливо девушка. — Стучитесь, я вам посвечу.
— Я лучше пройду в вашу комнату, вместе с…
— Поспешите, если вам нужно говорить с моей матерью, — отвечала Маргарита, как бы не расслышав последних слов незнакомца, который подошел к указанной двери.
Он сильно постучал. За дверью никто не шевелился.
— Постучите еще! Может быть, матушка в задней комнате. Незнакомец повиновался. Дверь начали отворять.
В ту же минуту глухой, почти мужской голос спросил:
— Кто там?
— Отворите, Габриэль Беланже! Нужно сообщить вам важное известие.
— Вы одни?
— Имея тайные дела, не приводят с собой свидетелей! — отвечал незнакомец тихо.
Мать Маргариты была вообще недоверчива. Слышно было, что она за дверью что-то сделала, прежде чем отворила.
Габриэль Беланже была высокая крепкого сложения женщина с лицом, как бы изваянным из камня. Черты ее были грубы, резки, неподвижны; глаза большие, холодные и проницательные. Она была одета в старое черное платье и в черную шапочку, прикрывавшую редкие седые волосы.
Вся ее фигура представляла что-то неподвижное, оцепенелое и страшное. Она внимательно вглядывалась в ярко-освещенное лицо позднего гостя. Потом взглянула на Маргариту, которая продолжала держать свечу. Девушка, казалось, поняла этот взгляд, потому что быстро вышла и заперла за собой дверь.
Габриэль Беланже движением руки пригласила незнакомца в комнату, которую она занимала и в которой спала. Недалеко от кровати стоял стол с зажженной лампой. В глубине этой бедно убранной комнаты находилась другая дверь, запертая на замок.
Беланже заперла за незнакомцем входную дверь и указала ему на один из стульев, стоявших около стола.
— Садитесь, граф! — сказала она ему своим глухим, твердым голосом.
Незнакомец с удивлением посмотрел на нее.
— Вы знаете меня? — спросил он.
— Вы государственный казначей Бачиоки, если я не ошиблась, — отвечала Габриэль, не изменяя ни выражения лица, ни тона голоса.
— Вы меня изумляете…
— Почему же? Разве я вас назвала неверно?
— Откуда вы знаете меня, Габриэль Беланже? — спросил Бачиоки, снимая шляпу.
Это действительно был государственный казначей.
— Не были ли вы пять лет тому назад в замке Бриенн? — отвечала мать Маргариты.
— У вас хорошая память! Разве вы были тогда в замке? Не помню, чтобы я вас там видел.
— Это ничего не значит! Я вас знаю, и это облегчит наши объяснения. Что привело вас сюда в этот поздний час?
— Я вам объясню это в немногих словах, Габриэль Беланже! Прежде всего, один вопрос: вам известны многие тайны природы…
— Не многие, очень не многие! Нужно удвоить нашу человеческую жизнь, чтобы проникнуть хотя бы в некоторые из них!
— Вы открыли способ сокращать человеческую жизнь, так что ни один ученый не может открыть причину этого!
— Это очень легко, граф! Я нисколько не горжусь этим; всякий может сократить, но продолжить никто!
— Если бы вы нашли тайну последнего рода, то могли бы скопить громадное богатство! Однако же вы уже достигли знаний, о которых я вам сказал; поэтому я пришел сюда узнать, за какую сумму я могу получить у вас одно из ваших средств?
Отравительница посмотрела на графа своими большими, холодными глазами, как бы желая прочесть его мысли.
— Моя тайна не дешева, граф, — сказала она наконец твердым голосом.
— Я не хочу проникать в ваши тайны. Дайте мне только порошок или скляночку вашего экстракта!
— Ими можно злоупотребить!
— О, понимаю вас! Вы ничего не доверяете чужим рукам?
— Нет, граф!
— Но вы посещаете больных?
— Иногда.
— Можете ли оказать мне услугу?
— Какую?
— В замке Борегар, недалеко от Парижа, живет одна дама…
— Графиня Борегар, Софья Говард!
— Кажется, вы все знаете!
— Поэтому вы можете говорить прямо, граф.
— Графиня Борегар желает умереть!
