ладони вспотели, и он вытер их о ляжки.
— На этот раз я возглавлю мятеж, и ты получишь свой приговор, Роберваль. Твой король вынесет его тебе.
Белая пелена затмила глаза Роберваля. Он вслепую вытянул руки и наткнулся на хрупкое тело. Высоко поднял его, с силой швырнул на спинку стула. Раздался треск ломающегося дерева — и больше никаких звуков.
Роберваль стоял над сокрушенным телом, воздев руки. Его зрение вернулось, и он посмотрел на то, что сотворил, а потом перевел удивленный взгляд на свои ладони.
Наконец он был свободен! Турнон не будет свидетелем. Но каковы будут последствия? Его начало сильно трясти. Наконец он подошел к двери и крикнул в коридор:
— Гуэнкур! Палач!
Они взбежали по лестнице и остановились у двери, вытаращившись на тело маркиза и на виноватое лицо вице-короля.
— Он… он угрожал мятежом, — промямлил Роберваль.
Гуэнкур закрыл дверь и быстро подошел к телу, лежавшему поверх обломков стула. Он вытащил кинжал Турнона и бросил его на пол возле неподвижной правой руки маркиза.
— Он набросился на вас с кинжалом, — сказал Гуэнкур.
Роберваль почувствовал себя лучше. Силы возвращались к нему. Никаких последствий не будет.
— Да, — сказал он. — Вы должны рассказать остальным… что он пытался сделать со мной. — Гуэнкур направился к двери. — И прикажите им привезти с острова Сен-Терра.
Гуэнкур как-то странно посмотрел на него и вышел, закрыв за собой дверь.
ГЛАВА 64
На острове не было камней, кроме гладких окатышей на берегу. Маргерит проводила целые часы за их сбором. Она перетаскивала их к озеру и выкладывала в форме креста… На могилу Бастин нужно было много камней.
Могила находилась во дворе, где женщина могла видеть ее через открытые двери. Земля была мерзлой, и Маргерит не смогла вырыть глубокую яму, поэтому днем и ночью охраняла ее от голодных песцов. Она пристрелила шестерых и разложила их трупы вокруг двора, как предостережение остальным.
Она знала, что могла умереть, если бы захотела. Жизнь едва теплилась в ней. Ей оставалось только лежать в нетопленой хижине и позволять жизни угасать по мере того, как парализующий холод зимы сжимал ее своими ледяными когтями. Она уже чувствовала мороз внутри себя. Ее скорбь была ужасной. Маргерит думала о Пьере и старалась пробудить в себе дикое желание своей молодости. Но она оставалась вялой и бесстрастной. И все же в ней жила связь, которая никогда не ослабевала. И она знала, что пока он жив, ей никогда не захочется умирать.
Зима закончилась грохотом дрейфующих льдов. Маргерит услышала поток льдов прежде, чем увидела его. Она сидела на вершине дюны, завернувшись в меховую накидку, и наблюдала за чудовищным нашествием льдов с севера. В прошлом году они были уверены, что льды сомнут остров. Теперь Маргерит наблюдала за происходящим с облегченным любопытством. Когда льды пройдут и исчезнут, настанет весна, остров начнет расцветать, появятся гуси и утки. А может быть, появится и Пьер?
Незнакомая боль пронзила ее сердце. Станет ли весна причиной оживления ее чувств? И хочет ли она этого? Маргерит устало поднялась и вернулась в хижину.
Всю ночь она слушала грохот и трение льдов, атакующих северное побережье. На рассвете Маргерит услышала и возбужденный лай тюленей. Когда она пошла на побережье, весь берег был заполнен тюленями, старыми и молодыми. Их были тысячи. Пушистые детеныши смотрели на нее своими маслянистыми черными глазками. Зрелые тюлени отличались от тех, которые провели на острове всю зиму. Они были больше и жирнее. Они приплыли с юга вместе со льдами.
После тупого уныния зимы было странно чувствовать жизнь и возбуждение этой миграции: материнское желание самок и неистовое ухаживание секачей.
Маргерит с интересом наблюдала за ними. При виде этого всеобщего возрождения ее жажда жизни крепла все больше и больше. Видя поток льдов, огибающий западную оконечность острова, и слыша нескончаемый грохот ломающихся льдин, Маргерит чувствовала поднимающееся в ней ожидание. Она смотрела на восток, но, конечно, он пока не мог появиться, потому что весна еще не наступила окончательно.
Она стояла возле хижины, лицом к озеру, когда увидела медведя. Он брел по дюнам с южного побережья, и его мех был заляпан мокрым песком. Маргерит замерла как парализованная. Медведь остановился и поднял голову, чтобы понюхать воздух. Он был красив и ужасен одновременно. Маргерит медленно повернулась, и его маленькие глазки увидели ее. Хищник спустился с дюны, вошел в озеро и быстро поплыл по направлению к ней. Маргерит ждала его, скованная чувством безысходности. Как сильна и непобедима была смерть!
Неожиданно женщина подобрала юбки и помчалась к хижине, вбежала во двор. Коровы кротко смотрели на нее. Потом они заметили медведя, бежавшего по берегу озера. Первуха и Абеляри бросились бежать, но Диоксена была привязана. Маргерит вбежала в хижину и захлопнула дверь. Она схватила аркебузу. Снаружи раздавались мычание Диоксены и рев медведя. Маргерит открыла дверь. Медведь набросился на корову и повалил ее на землю. Маргерит прицелилась и выстрелила. Она попала медведю в голову, и тот соскользнул с коровы, раздирая ее бок когтями. Корова поднялась на ноги и шарахнулась в сторону. Маргарет ждала, когда медведь поднимется, но он был мертв. Она медленно опустила аркебузу и села на землю.
Она благодарила Бога, что осталась жива.
ГЛАВА 65
Ну, милорд, вы познакомились с западным миром как никто другой…
Пьер кивнул.
— Вы были так добры, капитан. Я отблагодарю вас, когда вернусь домой.
Капитан протестующе махнул рукой.
— Я думаю, что с вами захочет поговорить офицер адмиралтейства о колонии Роберваля.
— Я мало что знаю.
— Понятно; но он и капитан порта захотят посмотреть на вас. После этого я помогу вам вернуться домой.
— Спасибо.
Они чокнулись.
— До встречи завтра в Плимуте.
— До встречи.
Пьер покинул каюту капитана и вышел на палубу. Посмотрел на огни английского города. Они бросили якорь около гавани, чтобы войти в нее при дневном свете.
Он был не совсем удовлетворен заверениями капитана. Власти хотят задать ему вопросы, но закончится ли все на этом? Их интересы в Новом Свете до сих пор были хищническими. Англичане, конечно, никоим образом не были заинтересованы в активности Франции на северном континенте, и было вполне возможно, что его задержат для допросов. Капитан симпатизировал ему, он относился к Пьеру как к другу и как к равному, помогая изучать английский и одевая в свое платье, но он будет бессилен, если власти захотят перевезти Пьера в Лондон.