щеки, по-хорошему контрастирующие с атлетической шеей, аккуратная стрижка, непроницаемое выражение лица..
Единственное, что говорило о его человеческих слабостях, было чернильное пятно на указательном пальце правой руки — как видно, много работал, устал, не успел помыть руки.
— Здравствуйте, — сказал он, пожав Кузьме руку, которую тот не успел спрятать за спину. — Мы с вами уже знакомы, не так ли?
— Встречались вроде, — неопределенно ответил Кузьма, еще не решивший, в каком ключе себя вести (наиболее выигрышными представлялись три варианта — горячее возмущение, глубокое удовлетворение или полная прострация).
— И неоднократно! — многозначительно добавил метростроевец. — Хотя сойтись поближе нам не довелось. Все спешка, спешка… Самое время исправить ошибку. Меня зовут Герасим Иванович. Можете обращаться и по фамилии. Змей.
Интонация его речи была столь ровной, что Кузьма отнес «Змея» на свой счет.
— Попрошу без оскорблений! — возмутился он. — Иначе я этот разговор немедленно прекращаю!
— Вы не поняли. Змей — это моя фамилия, — без тени смущения пояснил метростроевец. — Наши предки — выходцы из Белоруссии. Отец рассказывал, что там такие фамилии встречаются сплошь и рядом. Среди наших соседей были Мошки, Козлы, Щуки, Лишаи, Жуки, Зайцы.
— Вот оно как! Тогда понятно… — слегка сконфузился Кузьма. — А поменять фамилию не пробовали?
— Зачем? Мой дед был прокурором области, а впоследствии заместителем наркома юстиции. Орденоносец, почетный гражданин города Воропаевска и персональный пенсионер союзного значения, — с гордостью доложил Герасим Иванович Змей.
— И вы, значит, решили пойти по стопам деда, — уточнил Кузьма.
— Скорее отца. Он был начальником отдела техники безопасности треста «Метрострой».
— Ага, видел я их плакатики. «Не стой под стрелой» и «Работай только в диэлектрических галошах». До сих пор сохранились.
— Сейчас мы понимаем технику безопасности значительно шире, — холодно произнес Змей, видимо, обидевшись за своего отца. — Круг полномочий вырос.
— Можно представить… Всякие там химеры тоже входят в круг ваших полномочий?
— Нет, как правило, мы работаем только с людьми. Химеры находятся в ведении оргмассового отдела.
— Оргмассового? — удивился Кузьма.
— Так уж сложилось. Раньше этот отдел курировал подсобное хозяйство, в том числе и охотколлектив… Но давайте лучше перейдем к делу. Признаться, давно хотел вновь увидеться с вами.
— Ради этого мешок на голову мне не стоило надевать. Послали бы весточку, я бы и явился.
— Время, знаете ли, поджимало. — Змей даже не соизволил извиниться; — Вас бы все равно прибрали к рукам. Не мы, так другие. Сами знаете, какой на вас нынче спрос.
— Знаю… Только с чего бы это? Раньше, бывало, куда ни придешь, везде от ворот поворот.
— Вот так говорить не надо! Мы всегда относились к вам с должным сочувствием. И подкармливали, и даже лечили однажды.
— Это когда мне химера чуть скальп не сняла? — оживился Кузьма. — Было дело. Зато сколько я вам всяких занятных фактов про Шеол выложил! Лично вы под мою диктовку целую портянку исписали. Забыли разве?
— Помню, — едва заметно усмехнулся Змей. — Я все помню. А вот вы кое-что забыли. То, что вы называете фактами, на деле оказалось набором небылиц. Туфтой, как любят выражаться наши соседи- темнушники.
— Здесь моей вины нет, — развел руками Кузьма. — За что купил, за то и продал.
— Если бы только небылицы… — вздохнул Змей. — Не брезговали вы и откровенной дезинформацией.
— Де-зи… Чем? — Чтобы лучше слышать, Кузьма даже ладонь к уху приложил. — Чем я не брезговал?
— Дезинформацией. Распространением заведомо ложных слухов.
— И про что, интересно, я эти ложные слухи распространял?
— Например, про Грань, — произнес Змей с очень-очень мягким упреком.
— Про Грань я вообще ничего не знаю, — почти искренне возразил Кузьма. — И вас тогда сразу предупредил, что говорить буду с чужих слов.
— Хорошо, а что вы рассказывали на эту тему представителям святокатакомбной церкви?
— Когда?
— Недавно. Вам точный день назвать?
— Ничего особенного я им не рассказывал. Что вам, то и им.
— Ой ли! У меня имеются иные сведения.
— Если имеются, то пользуйтесь на здоровье.
— Пользуемся… Но хотелось бы знать и вашу версию.
— Послушайте, на каком основании вы меня допрашиваете? — Похоже, пора было переходить к тактике горячего возмущения (придерживая полную прострацию в резерве). — Разве я преступник?
— Не допрашиваем, а расспрашиваем, — поправил его Змей вкрадчивым голосом. — Улавливаете разницу?
— Не улавливаю! Сначала выпустите меня отсюда, верните личные вещи, а потом расспрашивайте.
— Выпустить не могу, не имею такого права. Сейчас вы находитесь в карантине. Таков обычный порядок, и вы должны были заранее знать об этом.
— Раньше ваш карантин таким строгим не был!
— Раньше и зараза была не такой прилипчивой.
— Друзья мои тоже в карантине?
— Какие друзья? — Вопрос Кузьмы если и не огорошил, то по крайней мере озадачил Змея.
— Бросьте дурака валять! Со мной на Торжище еще двое было. Светляк и темнушник. Их ваши люди еще раньше меня прихватили. Пока не увижусь с ними, вы из меня и слова не вытянете. Даже клещами. Зарубите это у себя на носу!
— Успокойтесь, — сказал Змей, машинально трогая нос. — Торжище находится в ведении отдела снабжения. Им и поручен был непосредственный контакт с вами. Я не в курсе. Но обязательно постараюсь навести справки.
— Вот и наводите. Только попрошу представить эти справки в натуральном виде. Живьем, так сказать… После и поговорим.
— Без небылиц?
— Без небылиц, — пообещал Кузьма. — И даже без заведомо ложных слухов.
— Тогда до скорой встречи. — Добравшись до люка, Змей особым образом постучал, и его сразу выпустили наружу.
На приличную кормежку Кузьма даже не рассчитывал. С этим у метростроевцев всегда было туго (не в ту сторону они, наверное, туннели рыли).
К сожалению, его предчувствия сбылись. После жаркого из ящериц, которым его угощали на Торжище, тюря из мха, и к тому же недоваренная, просто не лезла в горло. Такой обед заслуживал разве что помойного ведра.
Неплохо было бы вволю отоспаться, но Кузьма понимал, что покоя ему не дадут. Если метростроевец говорил «Сделаю!» — это означало, что его лопата (отбойный молоток, топор, нож, половой член, взгляд — без разницы) через мгновение вонзится туда, куда надо. Если Герасим Иванович Змей обещал навести справки, результат нужно ожидать в самое ближайшее время. Так уж были воспитаны здешние люди. Сказано — сделано! Пусть даже ради этого придется пробить головой глухую стену.
