— С башлями проблем не будет, — заверил его Ваня. — Только сначала хотелось бы глянуть на товар. Кота в мешке я покупать не собираюсь.
— Тогда пошли. — Наркот положил свою лапу Ване на плечо. — Тут недалече...
Позже Ваня говорил, что на него в тот момент словно помрачение нашло. Даже школьница не купилась бы на такую сомнительную приманку, а он, матёрый сыскарь, безоговорочно поверил весьма подозрительному гумознику.
Миновав несколько проходных дворов, они спустились в подвал предназначенного под снос дома. Здесь наркот, рука которого всё ешё лежала на Ванином плече, сказал:
— Подожди немного. Я приведу этого маклака сюда. К себе домой он нас вряд ли пустит.
На какое-то время Ваня остался один. Представилась прекрасная возможность уведомить друзей о своих ближайших планах, но он для этого и пальцем не шевельнул. Короче говоря, Ваня вёл себя как телёнок, которого гонят на бойню.
Ждать пришлось довольно долго, и от нечего делать он занялся осмотром подвала, имевшего чрезвычайно непривлекательный вид. Среди всякой дряни, покрывавшей пол, шире всего были представлены человеческие экскременты и использованные шприцы. Стены украшали образчики современного молодёжного фольклора, от чтения которых воротило даже такого циника, как Ваню.
Наконец на лестнице, ведущей в подвал, раздался топот ног и чертыханья. Наркот вернулся в сопровождении здоровенного детины, совсем не похожего на скупщика краденого. Но и на сей раз Ваня не почуял опасности.
— Это ты, что ли, от Уздечкина пришёл? — глядя на Ваню как на докучливое насекомое, осведомился громила.
— Я его, наоборот, ищу, — пояснил Ваня. — Он мою вещицу заначил. Карманные часы. Вполне возможно, что они оказались у вас.
— Ничего не знаю! — заявил громила. — Пока Уздечкин не отдаст мне десять кусков, базара не будет.
— Да брось ты, Илюха. — В разговор вступил наркот. — Ведь пацан ни в чём не виноват. Он сам пострадавший. Пусть выкупает свои часики.
— Откуда мне знать, какие они! — огрызнулся громила. — У меня за последний год целый ящик такого добра собрался.
— Ну так покажи. Он свои сразу опознает.
— Я не старуха-процентщица, чтобы всяких мазуриков в хату пускать, — демонстрируя знакомство с классической литературой, отрезал громила.
— Парень-то безобидный. — Наркот погладил Ваню по вихрам. — Что он тебе сделает?
— Ладно, хрен с вами, — сдался громила. — Покажу товар. Кажись, какие-то часики мне Уздечкин приносил. Но есть одно условие. Ко мне этот шкет войдёт только с завязанными глазами.
Не заподозрив никакого подвоха, Ваня согласно кивнул, и ему бесцеремонно задрали на голову его же собственную куртку.
Ваню, как слепого, вывели из подвала и заставили лечь ничком на заднее сиденье автомашины. Рядом поместился наркот, не позволявший ему открыть лицо. Громила рулил, чертыхаясь при каждом переключении скоростей.
Поездка заняла минут сорок. Когда в Ванином кармане заверещал мобильник (это Людочка уже начала поиски пропавшего товарища), наркот немедленно отобрал его и выключил. На тот момент это даже обрадовало Ваню. Сеанс связи с коллегами по работе, а тем более полученное от них текстовое сообщение могли выдать его с головой.
Путешествие на автомобиле сменилось довольно длительной пешей прогулкой. Затем Ваню втолкнули в тесное помещение, где сильно воняло псиной, а поблизости раздавалось злобное рычание.
— Порядок, — сказал наркот. — Птичка в клетке.
— Но если эта птичка не снесёт золотое яичко, я тебя самого туда посажу, — пригрозил громила. — А ты, пинан, можешь осмотреться.
Ваня стянул с головы куртку и не поверил своим глазам. Он находился в собачьем вольере, размерами не превышавшем камеру-одиночку. Обитатель вольера, здоровенный чёрный мастиф, к счастью, находился по другую сторону проволочной сетки. Злобно косясь ни Ваню, он жрал что-то из вместительной жестяной миски.
Наркот, опасаясь собаки, топтался в сторонке. Прямо напротив вольера возвышалась глухая кирпичная стена, мешающая рассмотреть окружающий пейзаж. Но, судя по тому, что сюда доносилось свиное хрюканье и петушиные крики, они находились где-то за городом.
Только сейчас Ваня начал понимать всю безысходность своего положения. Похоже, его заманили в ловушку и никаких часиков (кроме своих собственных, конечно) у громилы отродясь не было.
— Кумекаешь, что к чему? — осведомился громила.
— Не-а, — честно признался Ваня.
— Теперь ты наш заложник, — пояснил громила. — Будешь сидеть здесь, пока твоя родня не выложит, скажем... — Он на мгновение задумался. — Сто кусков. Естественно, зеленью.
— Где же они столько возьмут? — От удивления Ваня всплеснул руками.
— Это не наши проблемы. Сам же говорил, что у тебя отец генерал, — ухмыльнулся громила. — Пусть толкнет налево пару вагонов с оружием.
— Он в штабе служит. — Одно опрометчиво сказанное слово теперь заставляло Ваню измышлять всё новую и новую ложь. — А там, кроме военных планов, ничем не разживёшься.
— Ну не знаю. — Громила ухватил за ошейник мастифа, выказывавшего к Ване весьма нездоровый интерес. — Тогда пусть квартиру загонит или кредит в банке возьмет... На все хлопоты ему отводится четверо суток... Нет, лучше трое. В противном случае я скормлю твою печенку вот этому милому пёсику, а всё остальное сожрут свиньи, которых у меня аж десять штук. Слышишь, как хрюкают? И станешь ты, пацан, навозом.
Ваня, уже овладевший собой, понял, что дискуссии здесь неуместны. Придав лицу испуганное выражение, он дрожащим голосом произнёс:
— Хорошо, я передам ваши требования отцу.
— Постой! — Громила остановил наркота, уже собравшегося было вернуть мобильник Ване. — Так дело не пойдёт. Сейчас выпускаются специальные мобилы, которые можно сразу запеленговать. Нажмёт пацан кнопочку, и через полчаса тут будет его папаша с ротой спецназа... Вернёшься в город и сам позвонишь из автомата.
— Диктуй номер своего родителя. — Наркот приготовил огрызок карандаша и смятую сигаретную пачку.
Ваня без промедления сообщил номер квартирного телефона Кондакова, чья осторожность была достойна Штирлица, а проницательность — Мюллера. Откуда он мог знать, что старый чекист недавно перенёс операцию на желудке и сейчас находится в беспомощном состоянии.
На прощание наркот поинтересовался:
— Как его звать-величать?
— Петром Фомичом, — ответил Ваня. — Только ты повежливей. Он мужик горячий. Без керосина заводится.
— Ничего, остудим...
После этого Ваню оставили наедине с мастифом, у которого в отсутствие хозяина сразу поубавилось агрессивности. Поскалив для вида свои крокодильи клыки, он занялся выкусыванием блох, которые интересовали его гораздо больше, чем мелкое и невзрачное человеческое создание, томившееся в вольере.
Ваня, выждав некоторое время и убедившись, что за ним никто не наблюдает, занялся исследованием своего узилища. Задняя стена вольера, являвшаяся частью какой-то другой хозяйственной постройки, была сложена из силикатного кирпича, а три другие представляли собой металлическую сетку-
