– Как вы можете спрашивать такое, милорд! Я не выношу вашего брата! – Протянув руки, Кэт неподвижно зажала в ладонях его лицо. – Пусть Господь и все святые на небесах будут моими свидетелями, можете не сомневаться в моем отношении к вам, лорд Роберт. Никто другой мне не нужен и никогда не будет нужен.
Дсвлину не оставалось ничего иного, как только поверить ее словам, он слишком долго мучился воспоминаниями о ней, и его желание верить ей перевесило все остальное. Кэт занимала все его мысли, а такого у него не случалось прежде ни с одной женщиной. «И хочет она того или нет, теперь я оставлю ее при себе, но не буду раскрывать перед ней всю глубину своих чувств», – решил Девлин. Некоторое время он молча смотрел на тяжелые драпировки у кровати, а потом снова перевел взгляд на лицо Кэтрин.
– Вы останетесь со мной и никогда не будете смотреть ни на кого другого, Кэтрин. Я не хочу снова услышать от вас тех слов предательства, даже сказанных ради спасения моей жизни. Вам понятно? – Он крепко сжал Кэт, обхватив железными пальцами ее руки выше локтя, дав себе клятву в ближайшее время встретиться с Джоном и решить все раз и навсегда.
– Милорд, – прошептала Кэт, – прошу вас… Вы делаете мне больно.
– Поцеловать синяки, Кэт? – Девлин мгновенно отпустил ее, и жесткая линия его рта превратилась в виноватую улыбку.
– У меня много синяков, милорд. На выполнение этой трудной задачи уйдет слишком много времени.
– Правда? – Девлин иронически приподнял брови в ответ на шутку Кэт, и., его темные глаза лукаво блеснули. – Тогда, красавица, быть может, лучше всего начать прямо сейчас, чтобы не было слишком поздно. Время – наш враг.
В эту ночь никто не отзывался на робкие стуки в дверь спальни лорда Роберта. Его паж спал во внешних покоях, и рядом с ним стоял поднос с нетронутой едой его хозяина.
С первыми лучами солнца Кэтрин и Роберт обнаружили, что они оба голодны.
– Вы знаете, что мы не ели с начала нашего вчерашнего поста? – Повернув взъерошенную голову, Роберт посмотрел на Кэтрин.
– Нет, господин, вчера я вообще не могла есть. Я слишком боялась того, что ожидало меня впереди. – Кэтрин улыбнулась и пальцами нежно погладила любимого по щеке.
– Вы довольны тем, как сложился день? – Девлин поймал ее руку и, поднеся к губам, поцеловал кончики пальцев.
– Вы же знаете, что да, Роберт. Я не хотела бы, чтобы он был другим, – а вы?
– Нет, леди. Единственное, чего мне хотелось бы, это убрать Джона из вашей памяти.
– Прошу вас, господин. – От внезапно нахлынувшей боли глаза Кэт сделались темно-лиловыми, а голос печальным. – Пусть будет так, словно его никогда не существовало, – неужели мы не сможем забыть того, что произошло?
– Вы боитесь за него, дорогая? – отодвинувшись, Роберт пристально посмотрел на Кэт. – Хотите, чтобы он остался в живых? – Ему хотелось бы точно знать, не затеяла ли она с ним игру. «Неужели я всегда буду сомневаться и постоянно искать признаки предательства?»
– Я боюсь не за его жизнь, а за вашу. Я не хочу, чтобы вы погибли из-за коварства Джона. Он без колебаний нанесет вам удар в спину. – Кэтрин затаила дыхание, надеясь, что каменный взгляд Девлина смягчится, но робкий стук в дверь спальни отвлек внимание Роберта.
– Милорд. – Получив разрешение войти, его паж, держа в руках поднос с дымящейся сдой, приблизился к кровати. – Не желаете ли позавтракать?
– Да, Джиллард. Поставь поднос на стол и позови служанку леди Кэтрин.
Откинув одеяла, Девлин спустил с кровати длинные ноги, потом встал и лениво потянулся. Кэт отвела взгляд, но, услышав приглушенную усмешку, снова взглянула на Девлина – он забавлялся ее смущением перед лицом пажа.
– Все еще скромничаете, милая Кэт? – Натягивая короткие штаны, Девлин довольно улыбался ее невнятному бормотанию. – Уверяю вас, Джиллард видел меня еще и не в таком виде.
– Как получилось, что я прежде не видела его? – Кэт посмотрела на улыбающегося парнишку в полотняной куртке и вязаных чулках. Он был еще совсем мальчишкой, не больше девяти лет от роду, но мудрое выражение его грустных голубых глаз сказало ей, что он уже многое повидал при дворе.
– Моя мать умерла, – живо отозвался Джиллард, – и лорд Девлин послал меня домой утешить отца. Теперь я вернулся и скоро буду сквайром, не правда ли, милорд?
– Ты не скучаешь по своей матери? – спросила Кэтрин, вспомнив о недавней смерти собственной матери и удивившись тому, с каким спокойствием паж воспринимает свое несчастье.
– Нет, леди, – покачал белокурой головой Джиллард, слегка нахмурившись. – Я редко видел се, она обычно лежала в постели, готовясь к очередным родам.
Его откровенное высказывание еще раз напомнило Кэт о несправедливом положении женщины в мужском мире. Основным предназначением женщины было удовлетворять потребности мужчины и вынашивать его детей. «Наверное, и мои собственные дети не будут горевать обо мне, если я проведу все свои дни в постели, рожая детей», – уныло подумала Кэтрин. Почувствовав направление ее мыслей, Девлин решил сменить тему, он не хотел, чтобы Кэт боялась беременности, потому что это лишило бы их обоих наслаждения.
– Сегодня утром я должен встретиться с Вильгельмом, – быстро сообщил он и улыбнулся помрачневшей Кэт. – Не сможете пережить мое отсутствие? – пошутил он.
– Смогу, господин, – насмешливо отозвалась Кэтрин, сверкнув глазами, и улыбнулась, отбросив свои мрачные мысли. – А вы?
– Нет, – серьезно ответил он, зарывшись в ее блестящие волосы. – Не забывайте об этом ни на миг, милая! Пожалуй, мне следует приставить к вам вооруженную охрану, чтобы не сомневаться в вашей безопасности, милая девушка! – Девлин на мгновение задумался. – Вы помните Руфуса?
Кэтрин кивнула. Руфус охранял ее в башне Челтенхема, и она помнила, что он был добр к ней.
– Я оставлю вам полный кошелек, чтобы вы купили себе, что захотите. Руфус и Джиллард составят вам компанию во время моего недолгого отсутствия.
Спустя несколько часов Кэтрин вместе со своим охранником и в сопровождении голубоглазого пажа шагала по шумным, заполненным людьми улицам Лондона, совершенно растерянная от громких криков уличных торговцев и несметного количества товаров, продаваемых в лавках. Она улыбкой поблагодарила Руфуса, который помог ей, когда она, приподняв юбки, переступала через заполненную грязью сточную канаву. Этот гигант вздрогнул, с восхищением взглянув на Кэтрин, и решил, что будет бдительно охранять эту леди, как приказал ему лорд Роберт. Оба – и Руфус, и Джиллард – вернулись в спальню Девлина нагруженные покупками.
– Ты еще жив под этими свертками? – открыв дверь в комнату, пошутила Кэтрин, и мальчик засмеялся в ответ, радуясь хорошему настроению леди.
Она взяла из рук пажа один из пакетов и с улыбкой жестом предложила своим спутникам избавиться от остальной ноши. Но, увидев худощавую фигуру, расположившуюся в резном кресле во внешних покоях, Кэт резко остановилась, побледнела, а ее глаза широко раскрылись.
Улыбаясь, Джон де Бофор в откинутом через плечо изумрудно-зеленом плаще поднялся на ноги и шутливо отвесил ей поклон.
– Моя прекрасная леди, – иронически произнес он, нарочито растягивая слова, – вижу, вы не задумываясь тратите деньги моего брата. Он дает вам слишком большую свободу. – Джон насмешливо поднял брови и ухмыльнулся, услышав, как Кэт зашипела от негодования.
– Руфус! – Кэтрин обернулась к возвышавшемуся позади нее стражнику, и глаза Джона холодно блеснули, хотя улыбка продолжала играть у него на губах.
– Да, леди? – прогремел Руфус, не спуская глаз с Джона де Бофора, которого знал и не любил. – Ваш… посетитель уходит?
– В свое время, неуклюжий бык, – огрызнулся Джон. – Прежде чем уйти, я должен сказать леди пару слов. – Увидев, что Руфус едва заметным движением протянул руку к своему мечу, он еще сильнее прищурился. – Неужели, Руфус, ты боишься, что я причиню ей вред, когда рядом стоит такой грозный страж? – съязвил он.
